Рожденный для войны (СИ)

— Миша, как я рада, что с тобой всё в порядке. Твои сёстры передали, что всё отлично, но тут такое остальные говорили…
— Честно признаю: шанс вляпаться в неприятности был. Этот Николай оказался весьма гнилым типом. Вот, это тебе.
Оля взяла материалы коллегии, быстро пролистала, внимательно посмотрела на Михаила и негромко спросила:
— Зачем ты их забрал и решил отдать мне? Ведь явно не для того, чтобы «убедить девушку, какой соперник негодяй». Насколько Николай козлина, я и сама уже знаю. Но я убедилась, что ты просто так мало чего делаешь. Почему не захотел передавать материалы в суд? Дальше Соловецкий монастырь, а оттуда после десяти лет слышал, наверное, какими выходят. Если вообще выходят, а не остаются монашествовать.
— Потому что я верю в наш российский императорский суд как самый гуманный суд в мире, — грустно сказал Михаил. Вчера он несколько часов просидел как в Библиотеке, штудируя разнообразные кодексы, так уже и в реальном мире, пользуясь архивами местного Дворянского собрания, запрашивал прецеденты. — В другом случае, наверное «да», ты права. Здесь я даже могу прикинуть сумму, за которую глава рода Румянцевых отмажет племянника. Просто из принципа — высшее дворянство и родная кровь. Мести я не боюсь, но говорить после этого с Петром Федосеевичем окажется бесполезно. Слышала выражение «жаба душит»?
— Да. Я поняла тебя. Деньги у него есть, но Пётр Федосеевич человек очень… прижимистый.
— Да. А ещё он очень высокого мнения о себе и своём роде, так назовём.
— Давай уж напрямую скажем, — поморщилась Оля. — Румянцевы высокомерно презирают всех, кто ниже их по статусу, в том числе мелкое дворянство. Думаешь, он обидится и будет мстить?
— Ну хорошо, скажем так, хотя насколько я про него слышал, в целом он мужик адекватный. Но ты права. Если сейчас довести дела до суда, он просто из принципа что тронули его племянника, попытается отомстить. Тем более небольшой семье, заодно унизив меня с учётом того, что мы теперь с ним зеркально поменялись в статусе.
— Лучше бы ты его прямо там удавил, честное слово.
Оля осеклась, потому что Михаил внезапно взял её ладонь в свои и мягко сказал:
— Румянцев всё равно попытался бы мстить. Да, я могу попросить о помощи Илью Ефимовича, за нас вступится директор Первой Старомосковской гимназии, есть и другие влиятельные люди, которые мне, думаю, не откажут. У меня имеются и другие возможности. Но зачем мне эта война, которая дорого обойдётся семье, а я получу сильного и смертельно обиженного кровника? Десятки поломанных судеб, просто чтобы наказать одного труса и подлеца? Не стоит он того. Лучше я напишу Петру Федосеевичу личное письмо, опишу ему свои соображения насчёт ситуации. И он сам вкатит племяннику леща по первое число. Надеюсь, этого Николаю хватит. Как и страха, что за свой проступок этот урод чуть не получил верёвку на шею, а в следующий раз может и получить. Но именно что надеюсь на его просветление, а верю — не очень. Если Николай захочет мстить… До меня дотянуться — руки коротки, и я мужчина. Если что я ему эти руки с корнями поотрываю. Учти, это я могу его избегать, в масштабах Империи я формально никто. А вот ты вынужденно будешь сталкиваться и общаться, потому что вы принадлежите к одним кругам общества. И до тебя он может попробовать дотянуться. Я хочу, чтобы во-первых, ты знала, насколько у него гнилая натура. Он ведь в отличие от дурака-механика учится в Первой Новомосковской гимназии и должен был понимать, что ограничения безопасности нельзя понизить. Если их тронуть, то голем меня, скорее всего, сильно покалечит или убьёт. А он тут вроде как ни при чём, руки чистые, не он же настраивал? Удачно вышло скинуть всё на подельника. Видела бы ты, как он обрадовался, что в глазах коллегии не организатор, а сам наполовину жертва своей неопытности и доверчивости. И второе. Если Николай рискнёт тебя тронуть, у тебя должна быть возможность в любой момент его уничтожить. Именно для этого я и оставлю документы тебе.
— Спасибо. И… послезавтра мы разъедемся, но я рада… Что мы встретились. И с тобой, и с твоими сёстрами. И надеюсь, в Москве мы обязательно встретимся ещё.
 
— Знаешь, я тоже.
  
Глава 23
 
Дела домашние
 
Поезд из Крыма прибыл в Москву ближе к вечеру. Пока вышли, пока выгрузили чемоданы, сели в микроавтобус-«рысь» и наконец-то выехали, темнота понемногу уже начала окутывать город. Пусть наверху и был ещё виден багровый солнечный диск, медленно оседавший за горизонт, вечерний город уже переливался разноцветными огнями фонарей над тротуарами и мостовыми, хотя верхние окна домов пока ещё сияли остатками заката. Гудели проезжавшие автомобили, зажигались зелёные и красные огни на перекрёстках, ветер знойно дышал в приоткрытое окно микроавтобуса перегаром бензина, запахами перегретого бетона домов и асфальта дорог, ароматами пыли и суеты большого города. Всем, от чего они отвыкли в Крыму.
Улица сделала поворот, и сразу взгляд Михаила зацепился за красиво подсвеченную клумбу-календарь, на которой цветами была нарисована сегодняшняя дата «30.08». Приехали они удачно. Учебный год здесь начинается с пятнадцатого сентября. Как раз две недели без суеты подготовиться к школе, закрыть все остальные дела. И может быть, запустить проект со сказками, над которым Михаил сидел в Библиотеке, ещё пока они отдыхали в Крыму.
Младшие девочки неожиданно обратили внимание на большой билборд, повешенный прямо над календарём.
— Смотрите, Потапыч, — так звали медвежонка, героя популярного мультфильма.
— Ага, и у него знак нашей семьи.
— И что за магазин, куда он приглашает? Миша!
— А это то, над чем мы с Аней мучились перед отъездом. Сеть продуктовых магазинов.
— Знаешь, когда с макетами рекламы сидели — я и не думала, что так красиво получится, — довольно сказала Аня.
— Завтра поедем проверять, как там первые две недели работы.
Про себя же Михаил отметил, что, кажется, его идея сработала, раз те же младшие сёстры мгновенно обратили внимание. Использовать детей в рекламе здесь было не запрещено, но ориентировано всё было исключительно на взрослых. Девочка любит маму, потому купит для неё именно наш стиральный порошок. Мальчик любит папу, так что дарит именно нашу марку пива. Михаил приказал своей совести заткнуться и решил использовать передовой опыт рекламы своего мира, обогнавшего в этом здешних маркетологов на десятилетия. Рекламная кампания была ориентирована в первую очередь на детей, которые и затянут взрослых. От плакатов и праздников на открытие с раздачей бесплатных шариков и сахарной ваты до картинок с героями мультфильмов на упаковке и одноразовых тарелках. И конечно же, всякие автоматы с почти дармовой газировкой, которую наливали в картонный стаканчик опять же с героем мультиков и книжек или автоматы по продаже грошовых жвачек и безделушек за копеечную монетку, установленные в самом дальнем конце магазина. Даже когда взрослый зайдёт исключительно по просьбе ребёнка, что-то по дороге через зал туда-обратно обязательно да купит.
Машина свернула в район дворянских усадеб. Высотная застройка исчезла, её сменили высокие глухие заборы поместий. Показался шлагбаум с плакатом-уведомлением, что дальше начинаются земли рода Тёмниковых. Вместо куска глухой дороги через заброшенные сады их встретил новенький жилой микрорайон. Тщательно распланированный, уже стоит с десяток одноподъездных девятиэтажек-«свечек». Причём три явно жилые, горят окна в квартирах, остальные на разной стадии застройки. Видно, как поднимают стены больницы, а дальше будет построен детский сад. Сразу за границей жилой части вовсю идёт застройка хозяйственной зоны.
— Ничего же не было, — поперхнулась Маша. — Мы когда уезжали, тут же пустырь был.
— Да, недооценил я нашего Дмитрия Кузьмича, — потрясённо сказал Михаил. — Когда уезжали, сказал начать застраиваться и семьи перевозить. И что нам скорость важнее всего остального. Но чтобы так быстро… Водитель машины и встречавшие бойцы личной охраны молчали, но было заметно, что их просто распирает от желания чего-то начальству сказать. Однако держатся. В чём дело стало понятно, когда микроавтобус въехал на господскую часть поместья. Оставляли они кусок фактически одичавшего леса, а вернулись в самый настоящий пейзажный парк. Свободная планировка, вроде бы естественные ландшафты, чисто природная красота. Возвышенности, склоны, низины, природные водоёмы, болотца — мастер ландшафта создал впечатление, словно здесь всё так и было, просто сюда пришёл человек и в подходящих местах устроил для себя дом, мост или беседку, ну и добавил красивую подсветку.