Янтарь и Льдянка. Школа для наследников

— Да? — очень искренне изумился он. — А какая разница, если я все равно потом войду?
Не придумав достойного ответа, я молча надулась и отвернулась к окну, всем своим видом демонстрируя нежелание с ним разговаривать.
Янтарь пролежал в больничном крыле четыре дня, пропустив последний турнирный день и школьный Зимний бал. Я к нему больше не приходила, отчего-то ощущая страшную неловкость после первого посещения. Лишь выловила несколько раз госпожу Арилин, чтобы убедиться, что он идет на поправку. Какие, к демону, объятия и совместные чтения книг перед сном? Я же его терпеть не могу! Да, возможно, он спас мне жизнь, но менее дерзким и наглым мальчишкой от этого не стал. И нынешний визит — лишнее тому подтверждение.
— Ты чего мрачная такая? — как ни в чем не бывало поинтересовался огневик, проходя мимо меня и усаживаясь на стол. — Проигрыш в турнире больно ударил по самолюбию?
— Мое самолюбие утешилось пятьюдесятью золотыми, которые я выиграла, поставив против тебя, — пробубнила я.
До участия в турнире после нападения элементаля нас, конечно же, уже не допустили. Третий тур все равно состоялся, как того требовала традиция. Первое место занял так мечтавший об этом Меч, с которого гвардейцы сняли все подозрения и обвинения.
Нашлась ошибка в его рисунке. Призванный элементаль был неподконтролен и бросался на первого, кого увидит. С таким же успехом это мог быть и Вихрь, и Бурелом. Откуда взялась эта ошибка, так и не выяснилось. Проверявший накануне рисунок декан утверждал, что все было правильно.
— Пополняешь авернскую казну любыми способами? — ухмыльнулся Янтарь.
— Зачем ты пришел? — устало поинтересовалась я, обращая на него взгляд, и язвительно добавила: — Опять соскучился?
— Нет, — парень схватил первый попавшийся под руку конспект и начал его листать. — Мне тут птичка напела, что ты своему будущему супругу изменяешь со всякими гвардейцами.
— Что? — глупо переспросила я, не поверив своим ушам.
Янтарь вскинул голову и пристально посмотрел мне в глаза.
— Ты полагала, я не узнаю, что ты почти весь школьный бал протанцевала с Рианом? — Он скривился так, словно произносить это имя было выше его достоинства. — Или думала, мне все равно?
— Я думала и думаю, что тебя это не касается, — отрезала я, отчего-то краснея.
Риан действительно сопровождал меня весь вечер, и я была ему очень за это признательна. В компании гвардейца я чувствовала себя защищенной и не боялась, что в любое мгновение на меня свалится василиск, нападет элементаль или произойдет еще Злотвер знает что. Ко всему прочему, он был невероятно обаятелен и прекрасно танцевал. И мне очень понравилось чувствовать, как сильные пальцы сжимают мою талию и ладонь и как нас притягивает друг к другу в быстром кружении.
— Ах, вот как, — задумчиво произнес Янтарь.
— Да, не касается, — запальчиво воскликнула я. — Я не просилась быть твоей невестой и тем более женой, и если тебя что-то не устраивает…
Янтарь соскочил со стола и шагнул вперед. Я еле удержалась от одновременного панического шага назад. Еще не хватало, чтобы он читал мне нотации на тему, как мне поступать! В своей правоте я сейчас была уверена, как никогда.
— То что? — негромко и как-то зловеще поинтересовался он, нависая надо мной.
— А? — я на мгновение растерялась.
— Если меня что-то не устраивает, то что? — терпеливо повторил огневик, продолжая сверлить меня взглядом.
— То держи это при себе, — огрызнулась я, отводя глаза. Выдерживать этот взгляд было тяжело. — Я буду делать, что хочу, пока у меня есть такая возможность.
— Делай что хочешь, — неожиданно легко согласился Янтарь, а в следующее мгновение его пальцы взметнулись вверх, вздергивая мой подбородок и вынуждая смотреть ему в лицо. Я возмущенно открыла рот, а огневик отчеканил: — Что угодно, но держись от него подальше. Этот человек не достоин твоего внимания, Ана, поверь мне.
Подобное обращение ошеломило меня, словно удар молнии воздушника. Я даже забыла строптиво вырваться, уставившись на Янтаря широко открытыми глазами.
Ана. Анаис.
Это имя отозвалось в глубине души чем-то давно забытым, чем-то теплым и… домашним? Я так отвыкла от него, прячась в течение долгих лет за игривым Льдянка и насмешливым Ледышка.
Из головы вылетело совершенно все, о чем мы сейчас разговаривали.
— Я… я… — пролепетала, все-таки отступая на шаг назад и вырываясь из удерживающих меня пальцев. — Мне надо собираться. И тебе, кстати, тоже. Карета скоро приедет.
Янтарь усмехнулся уголком губ и молча вышел, вновь оставляя меня наедине с распахнутым настежь шкафом и сумбурными мыслями.
Когда часом позже я спускалась в школьный двор, порядка в голове не прибавилось, зато прибавилась мелкая нервная дрожь. Я кусала губы, безотчетно стискивала в пальцах подол платья и долго не могла решиться толкнуть последнюю дверь.
Во дворе оказалось неожиданно многолюдно и суетливо. К десяти охраняющим школу гвардейцам прибавился еще десяток. Воздух наполняло фырканье лошадей. Из их ноздрей вырывался пар, они переступали длинными тонкими ногами, вскидывали головы и трясли гривами, словно требуя от своих всадников скорее отправиться в путь. Карета тоже была здесь. Огромная, сверкающая позолотой и с украшенными имперским гербом дверцами: опускающееся за горизонт солнце с треугольником расходящихся лучей.
Странно, я полагала, нас привезут во дворец чуть ли не тайно, а тут выстроился целый торжественный кортеж. Смешно же мы с Янтарем будем смотреться на фоне этого великолепия в нашей красно-голубой школьной одежде. Другой-то у нас не было.
— Волнуешься? — голос за спиной заставил меня вздрогнуть и осознать, что я разглядываю все сквозь полуоткрытую дверь, не решаясь шагнуть за нее.
Лир Сэндел стоял за моей спиной и, судя по всему, так же, как и я, наблюдал за царящей во дворе суетой.
— Я просто не хочу ехать, — меня саму удивило, насколько жалобно это прозвучало.
— Мне очень жаль, — задумчиво произнес ректор.
— Жаль? — удивилась я.
— Жаль, что я ничем не смог тебе помочь. — Серые глаза мужчины смотрели на меня серьезно, как никогда.
— Вы так говорите, словно провожаете меня на эшафот и мы больше не увидимся, — усмехнулась я.
Лир Сэндел внезапно отвел глаза, и в душу закралось нехорошее предчувствие, сменившееся внезапным озарением.
— Мы не вернемся в школу, — ошарашенно прошептала я. — Ведь так? Император не собирается возвращать нас после каникул. Он… он просто воспользовался этим местом, чтобы спрятать нас до моего совершеннолетия, до того момента, как я смогу выйти замуж. И вы… знали?
— Догадывался, — лаконично отозвался ректор. — Но окончательно узнал об этом только что. Его императорское величество любезно прислал мне письмо с благодарностями.
Я уставилась на него, широко открыв глаза.
— Удачи. — Его губы тронула легкая улыбка. — Если нам еще и предстоит встретиться, вряд ли я смогу снова обратиться на «ты» к ее высочеству.
— Я издам на этот счет королевский указ, если пожелаете, — растерянно пробормотала я, все еще не веря в услышанное.
Лир Сэндел погладил меня по голове, словно маленькую девочку, а я неожиданно для самой себя порывисто его обняла. После чего распахнула дверь и вышла во двор.
При моем появлении гвардейцы спешились и вытянулись по струнке, отдавая честь, а Янтарь, прислонившийся к боку кареты, выпрямился, и саламандра, с которой он играл в ожидании, стремительно шмыгнула ему за воротник.
Под десятком устремленных на меня любопытных глаз было страшно неуютно, но я вскинула голову, стиснула зубы и как можно решительнее направилась к карете, цепляясь за единственный знакомый и привычный янтарный взгляд.
На полпути я сбилась с шага и остановилась, вскинув голову вверх. Следом за мной этот жест повторили все присутствующие. Затянутое тучами серое небо стало осыпаться на землю крупными белыми хлопьями.
Снег.