Мечник

Пришлось изрядно попотеть, маневрируя и меняя темп, парируя удары, уклоняясь и контратакуя в ответ. Несмотря на все усилия опытных воинов, никому из них пока не удавалось продырявить мне шкуру. Меч не только вселял в меня уверенность, он будто подпитывал меня энергией, позволяя не просто суматошно отбиваться от матерых мечников, но плести свои кружева, участвуя в общем танце, безумно красивом и смертельно опасном. Более того, с каждой секундой крепла убежденность в том, что я перетанцовываю обоих, и, происходи схватка на открытой местности, мне бы не составило труда одержать победу.
Однако же в тесноте замкнутого пространства бесконечно вести бой со столь умелыми противниками, оставаясь при этом невредимым, невозможно. Только я парировал атаку одного, как тут же приходилось отбиваться от второго, только ускользал из-под удара Симуса – и сразу переключался на отражение укола от Анри. На свои контратаки почти не было времени. Нужно было что-то предпринять, а то еще и свечи грозились совсем догореть в самом скором времени и окончательно погрузить комнату в темноту. Свечи! Ну конечно же!
– Неплохо его Вальтер натаскал, – на секунду остановившись, отметил Анри Берин, тяжело при этом дыша. Выходило, что не мне одному трудно давались эти ночные «танцы».
– Вальтер сам так не умеет, – возразил командир замковой стражи, по широкому кругу снова пытаясь зайти мне за спину.
Что-то он еще хотел добавить, да я слушать не стал, сочтя момент удобным для осуществления внезапно возникшего плана. Резко бросившись в атаку на Берина, я заставил его попятиться и проскочил в лишь на короткий миг открывшийся передо мной проход между противниками.
У стола я развернулся, чтобы встретить лицом к лицу бросившихся за мной убийц. Здесь им приходилось действовать в относительной тесноте – тыл теперь у меня был прикрыт. Правда, и я оказался ограничен в маневре, но это сейчас было не так важно.
Сдвинув ногой лавку, чтобы вплотную подойти к столу, я протянул за спину левую руку, стараясь нашарить на его поверхности подсвечник. К моему большому удивлению, это удалось сделать с первого раза. Возникло даже смутное подозрение, что он сам прыгнул мне в руку. Не теряя времени, я с силой его встряхнул, отправив в лицо Симусу капли расплавленного воска.
Зашипев от боли, тот попятился назад, инстинктивно вскинув руки к лицу. Самое время было добить мерзавца, но ему на выручку бросился товарищ. Вытянувшись стрелой, тер Анри попытался проткнуть мой правый бок. Но вместо преследования главного стражника замка я отступил на шаг, отбил клинок Берина в сторону и огрел не сумевшего вовремя вернуться в позицию нападавшего подсвечником по голове, вслед за чем всадил меч ему в живот.
Оправившийся от горячего воскового душа Симус был уже тут как тут. Пришлось толкнуть в его сторону только что выбывшего из игры подельника, заодно высвободив из его тела оружие. Получилось весьма удачно: стараясь увернуться от нежданной преграды, стражник на миг замешкался, и это решило исход дела. Вытянув руку, я снизу-вверх вогнал клинок ему прямо под подбородок.
Уж не знаю, были ли Симус с Анри Берином друзьями по жизни или их свело вместе общее дело, но смерть свою они встретили в моей комнате замка Кри с разницей всего в несколько секунд.
– Ух! Спасибо! – прошептал я, обращаясь сразу к мечу и подсвечнику с единственной, чудом еще не потухшей свечой. Я по-прежнему не понимал, как у меня получается так фехтовать, но так ли уж это важно? Главное, что получается, и мне это чертовски нравится.
Пора, однако, действовать дальше. Не со всеми участниками заговора еще сведены счеты.
– Все сюда! – на всякий случай крикнул я, осторожно приближаясь к приоткрытой двери в коридор.
Кто его знает, сколько людей было задействовано в операции по лишению меня жизни? Умом-то понимаю, что Анри и Симус вряд ли бы полезли вперед сами, оставив простых воинов в резерве, но лучше все же перестраховаться.
Коридор был пуст. Плотно закрыв дверь в полную трупов комнату, я направился в гости к дражайшей родственнице. Заряженный мини-арбалет снова был при мне – болтаясь на перекинутом через шею ремешке, он довольно больно шлепал меня по бедру. Нужно будет на досуге что-то придумать для удобства.
 
Вот и господская спальня. В очередной раз поправив ремешок арбалета, я осторожно постучал левой рукой, в правой при этом на всякий случай сжимая рукоять верного меча. Дверь открылась так быстро, словно Амелия дожидалась хороших новостей, стоя прямо за ней. Но пришла новость плохая.
– Здравствуй, мама, возвратились мы не все, – процитировал я нежданно пришедшую на ум песню, хоть это и было неуместно в данной ситуации.
Мачеха вскрикнула, в ужасе вскинув руки к лицу, словно пытаясь заслониться от страшного видения. Сделав шаг вперед, я мягко втолкнул хозяйку покоев в комнату, пока она не опомнилась и не попыталась закрыть дверь перед самым моим носом.
– Не может быть! Этого не может быть! – прошептала Амелия, пятясь назад. – Ты, верно, демон Кордага!
– Рад, что ты не разыгрываешь пьесу непонимания, – усмехнулся я, демонстративно поигрывая мечом, – и не отрицаешь, что пыталась от меня избавиться.
– А что мне оставалось? – горько произнесла мачеха, обессиленно опускаясь в кресло. – Я всего лишь слабая женщина, как еще я могла защитить себя и своего сына?
– Все знают, что жить мне и так осталось недолго. Нельзя было просто подождать?
– Никто не может сказать точно, когда ты умрешь. Твой отец девять лет не давал болезни одержать верх, и это притом, что она проявилась у него в гораздо более позднем возрасте. Ты молодой, можешь завтра умереть, а можешь еще прожить двадцать лет. Да еще этот колдун со своими обещаниями!
– Ясно, – я бесцеремонно обтер кровь с клинка о штору и вложил меч в ножны. – Сколько людей Симуса в замке?
– Понятия не имею. Из старых стражников осталось человек пять-шесть.
Ничего себе! Это означало, что сейчас в Кри остается чуть не двадцать бойцов, верных лично Симусу. Да бравый командир стражи просто наводнил замок своими людьми! И как теперь прикажешь выдворять их отсюда, если он мертв? А ну как взбунтуются?
– Амелия, – поинтересовался я с тяжелым вздохом, – а с чего ты взяла, что Симус стал бы играть по твоим правилам?
– Он был бы хорошим хозяином замка, крепким. С ним было бы спокойно, надежно, – в голосе мачехи звучала такая тоска, что было совершенно понятно ее отношение к наемнику.
– Ага. Сначала он втерся к тебе в доверие, потом влез в твою постель. Дальше настоял бы на женитьбе. Ты бы родила ему ребенка – и перестала бы быть ему нужной. Как и мой брат.
– О чем ты говоришь? Женитьбы в планах не было. Родня бы не позволила уйти замку в чужие руки.
– Родня? Не смеши меня. Родственники у нас остались настолько дальние, что вряд ли их слово тут что-то значит. Я их и видел-то всего пару раз в жизни, даже имена вспоминаю с трудом.
– Еще не успели похоронить Ивена, а они уже были тут как тут. Утешали, вздыхали, помощь предлагали. Недвусмысленно намекали на родственный брак. Были назойливы до невозможности. Только Симусу и удалось спровадить их по домам. Если бы не он и его солдаты, эти дармоеды до сих пор бы тут торчали.
– Все интереснее и интереснее, – я в задумчивости прошелся по комнате, впрочем, не спуская при этом глаз с Амелии. Кто ее знает, не припасены ли у нее еще какие сюрпризы на крайний случай. – Похоже, что меня вообще никто не воспринимает всерьез. Словно меня и нет уже на свете. Знаешь ли, это очень обидно.
– Ты не Тео, – вдруг заявила женщина, откидываясь на спинку кресла. Лицо ее по-прежнему было бледно, но в голосе уже не было той безжизненности, что звучала всего несколько минут назад.
Стоило признать, что она знает обо мне больше кого бы то ни было в этом мире и умеет как сопоставлять факты, так и делать выводы. Получалось, что она для меня очень опасный свидетель – даже представить страшно, что со мной сделают, коли она расскажет властям об эксперименте с переселением душ. Это проблема. А как известно, нет человека – нет и проблемы.