Игрок 2 (СИ)

— Могила, друг, — отвечаю. — Я Фёдор. Хочешь познакомиться с ещё большим количеством красавец? С самыми красивыми девушками на этом лайнере?
— Ни слова больше! — вскакивает он. — Что надо делать? Веди меня, к водопою, шериф!
Анжело, оказывается, потомственным работягой, а также фанатичным поклонником спагетти-вестернов. Этот отдельный вид киноискусства расцвёл в Италии в прошлом десятилетии и продолжает пышным цветом благоухать и сейчас.
Несмотря на ироничное название, в итальянских фильмах о Диком Западе сделал свою звёздную карьеру Клинт Иствуд.
А лучший вестерн всех времён и народов на мой, разумеется, вкус, «Хороший, плохой, злой», снят отнюдь не в Голливуде, а на итальянской студии Чинечитта и в испанских пустошах.
Отец Анжело был профсоюзным активистом и был знаком с самим Тольятти, так что истории про ковбоев переплетались в детстве маленького Анжела с рассказами о самом справедливом государстве на свете.
Так что, не накопив на поездку в Техас, Анжело воспользовался вторым направлением.
— Это потрясающее дружище, Советский союз, и правда воплощённая мечта, — восхищается он.
Конечно, если судить по теплоходу «Грузия», то коммунизм давно уже наступил.
Побродив по палубе, мы находим ещё троих участников будущей фотосессии. Ими становятся белобрысые и улыбчивые восточные немцы, оказавшиеся пловцами из Лейпцига. Один из них немного говорит по-английски, второй сносно объясняется по-итальянски, а третий просто лучезарно улыбается.
Всех троих мы завербовали без проблем. Видно, морские путешествия усиливают в людях дух авантюризма.
Впереди нас ожидает самая интересная часть фотосъёмки — кастинг участниц. И тут мы сталкиваемся с неожиданной преградой — повальной всеобщей застенчивостью.
Даже моя черноокая знакомая Роксана и профессорская супруга Ирочка отказываются позировать с интуристами.
Обычные советские люди боятся иностранцев, как огня, вероятно, срабатывает некий инстинкт самосохранения. Перспектива бесед в угрюмых зданиях «сталинской» постройки, графа в анкете «есть ли родственники за границей?», осуждение и сплетни…
То, что позволено избранным, недоступно простым гражданам, поэтому на пару Высоцкого и Влади смотрит с таким изумлением. Это вписывается в образ истинного бунтаря, даже здесь, идущего против течения.
Кажется, наши усилия заходят в тупик.
Татьяна, под влиянием окружающих перейдя на вискарь, готова жертвовать собой, как Жанна Д’Арк, и даже раздеться до купальника.
Но она одна в окружении четырёх улыбчивых иностранцев будет смотреться двусмысленно, даже на мой прогрессивный взгляд.
Опять же, что покажут такие фотографии? У нас что, в Союзе красавицы в дефиците?
Можно говорить про нехватку колбасы, автомобилей или нейлоновых плащей, но уж красивые девушки всегда были визитной карточкой страны Советов и поводом для восторгов и зависти загнивающего Запада.
Я решаю обратиться к профессионалам.
Нет, совсем не к тем, что вы подумали. Девушек низкой социальной ответственности к лайнеру не подпускают и на пушечный выстрел.
Я про горничных, официанток и прочих представительниц обслуживающего персонала, чьи в биографии проверены, личные дела согласованы, а моральный дух крепок, как скала.
С этой идеей мы вваливаемся к капитану Гарагуле.
Естественно, не на капитанский мостик — туда бы нас никто не пустил, а в уютную кают-компанию, где он развлекает интеллектуальной беседой кого-то из титулованных гостей круиза.
Наше появление заставляет его нахмуриться, но мы нарисовались так, что, как говорится, не сотрёшь.
Присутствие Татьяны придаёт нашей компании некую легитимность. Представляю, если бы к нему просто заявилась группа пьяных мужиков, один из которых в плавках и ковбойской шляпе, и потребовала бы себе девушек.
Я бы на его месте, в лучшем случае, послал нас на хер, а скорее подкрепил эту команду, усадив дебоширов куда-нибудь на гауптвахту, пока они не протрезвеют.
— Съёмки? — хмурит он густые брови. — Да, меня предупредили по линии туриста, а почему не пришли сразу ко мне?
 
— Экспромт, — прихожу на помощь Татьяне, — внезапное озарение. Сила творческих людей, Анатолий Григорьевич, в импровизации, тогда в обычном песке можно отыскать настоящие драгоценности.
Татьяна оборачивается на меня, хлопая глазами. Ей мой монолог, кажется, полным бредом.
Но не капитану «Грузии». Тот смотрит на меня вопросительно, и я киваю в ответ.
  
Глава 14
 
Красавец находится столько, что у нас глаза разбегаются. Других в круиз собственно, и не берут. Здесь, как в случае со стюардессами, внешность, оказывается, одной из главных характеристик профпригодности.
Но в этот момент наш фотограф Гриша, выходит из алкогольного транса, и без ошибок отбирает троих победительниц нашего неформального конкурса красоты «Мисс теплоход 'Грузия» среди экипажа.
Нашими моделями становятся две подружки, Оля и Вика, одна — подвижная блондинка с модным каре, другая — изящная брюнетка с длинными прямыми волосами. Они обе работают на кухне: одна официанткой, другая — посудомойкой.
Третья девушка, высокая фигуристая Надя с шикарной русой косой, оказывается медсестрой.
Вокруг неё так и вьётся Анжело, расточая цветистые комплименты на итальянском. Та принимает их слегка флегматично, отчего страсть средиземноморского ковбоя разгорается ещё жарче.
Место четвёртой модели решительно занимает Татьяна, и я не вижу никаких оснований её останавливать. Если человек так горит за своё дело, то, как говорится, и карты в руки.
Наша компания постепенно перемещается по лайнеру: бар с дубовой стойкой, шезлонги на палубе, где пловцы предаются интеллектуальному досугу, играя в шахматы, а девушки подсказывают им комбинации выглядывая из-за спин
Кают-компания с резной мебелью, чеканными панно на стенах и гобеленами и обеденный зал ресторана в стиле «советский шик».
Оля с одним из пловцов разыгрывает семейную пару и осваивает каюту первого класса с точки зрения бытовых удобств.
Используя смелую идею Татьяны, которая к тому моменту совсем уже разгулялась в творческом порыве, запечатлеваем её даже в сауне с двумя белобрысыми германцами.
Естественно, в купальнике и полотенце. Всё полностью прилично.
Уж не знаю, пропустит ли этот снимок Интуристовская цензура, но мы, по крайней мере, попробовали
Напоследок по моему предложению, Анжело и Надя воссоздают на носу теплохода знаменитую сцену из «Титаника» за несколько десятилетий до выхода оскароносного фильма.
Наконец, фотосессия заканчивается, и все участники, усталые, но довольные расходятся по своим делам. На месте остаются только я, медсестра Надя и Анжело Пирелли.
Анджело не уходит из-за Нади, а та сидит из-за меня. Ей капитан Гарагуля дал чёткое указание, выполнять все мои распоряжения, даже если они покажутся ей идиотскими.
Так и высказался слово в слово. Ну и где после этого человеческая благодарность? Я тут, можно сказать, его выручаю. С выгодой для себя, разумеется. Но он-то не в курсе!
Мы сидим за столиком в баре, который постепенно наполняется людьми. Приходит профессор Великанов с супругой.
Он поначалу направляется к нашему столику, но жена Натуся, моментально оценив внешность нашей спутницы и помня про любвеобильность мужа, резко меняет курс, уводя его подальше.
Итальянский ковбой едва из джинсов не выпрыгивает, пытаясь произвести впечатление на медработницу, но она держится приветливо и сдержанно, как и полагается скромной советской девушке.
В какой-то момент за столом повисает неловкая пауза.
— Дружище, — говорю я, разряжая обстановку, — ты ведь умеешь играть в покер? Я видел его только в кино, всегда мечтал научиться.
— Да, — расцветает улыбкой Надя, которую перед этим я легонько наступаю на ногу, — это очень интересно! Я бы тоже хотела!
— Конечно, — охотно соглашается Анжело, — вот только найдётся ли здесь подходящая колода?