Вернуть Боярство 10 (СИ)

— А кто, собственно, дал твоему хозяину право что-то там проверять в других подразделениях? — грозно нахмурился Старший Магистр, направляясь через расступившихся свидетелей к моему вассалу. — И уж тем более — с чего ты решил, отродье, что какой-то безродный слуга какого-то там Рода, коему без году неделя, имеет право пенять на что-либо члену старого и славного дворянского Рода?
Скопин отличался, по имеющейся информации, весьма скверным нравом. На который закрывали глаза по двум причинам — он был сильнейшим чародеем в округе и Старейшиной достаточно мощного дворянского Рода. Сколько там, по словам Инжирской, в их Роду было Архимагов? Двое, вроде бы, а сам Леонид подавал надежды на то, что станет третьим — шестой ранг он взял в возрасте сорока лет, и сейчас, в пятьдесят один, был определенно близок ко взятию следующей планки…
А ещё единственный представитель Великого Рода в этих краях, командир роты пилотируемых големов Младший Магистр Смелов, что заодно был ещё и неофициальным хозяином борделей, маркитантов и прочего обозного люда, что делали деньги на обслуживании солдат и офицеров. И по словам Ольги, этот тандем обладал куда большей властью, чем Сахаров, чем они активно пользовались, набивая себе карманы.
Но заработок у этой парочки стоял далеко не на первом месте в списке приоритетов. По словам хозяйки Лазурного Неба, основной причиной происходящего было желание сместить с поста командующего Сахарова, коего оба аристократа считали выскочкой, незаслуженно получившим свою должность. Не желали, видите ли, сиятельные дворяне с вереницей благородных предков за спиной служить под началом выбившегося в генералы простолюдина…
Ольга Инжирская знала многое, но далеко не всё, к сожалению — пусть она и была одной из главных доверенных слуг Смелова, но её господин секретами и планами с подчиненной делиться не спешил. Но даже так становилась ясна суть происходящего — парочка спесивых придурков, никогда не участвовавших в полноценных войнах и привыкших сражаться интригами вместо боевой магии, решила что настал их звездный час и возможность отличиться. Что меня больше всего удивляло в этой ситуации, так это их уверенность победе над надвигающимися силами Цинь.
Дискредитировать Сахарова, доложить в штаб о его неспособности управлять войсками и добиться назначения командующим Леонида Скопина — а после героически разгромить врага, получить пару медалей на грудь, возможность управлять распределением боевых трофеев и все прочее, что может дать победа в большом сражении. Идиоты, честное слово — хитрые, продуманные, где-то даже коварные непуганые идиоты, не осознавшие ещё, что мир изменился и старые, привычные им способы ведения дел ведут в могилу и их самих, и всех вокруг…
Поэтому мне нужно было сцепиться со Скопиным. Сломить, показать, что в округе появился хищник куда крупнее, что бы он выбросил эту дурь из головы, заставить остальных заняться делом и дать, наконец, возможность полноценно командовать единственному компетентному генералу в округе — Сахарову.
— Хельга, отделись от моей тени, — послал я мысль девушке. — Настал мой выход.
Незримая для прочих тень отделилась от меня, затерявшись в нескольких шагах, и я шагнул вперед, отбрасывая маскировку и возвращая себе ауру полноправного Старшего Магистра. Надоело ждать, если честно… Этот высокомерный урод ещё и аурой на моего вассала давит, никого не стесняясь!
— Тот факт, что мой Род молод, господин Скопин, не даёт вам права отзываться о нем столь пренебрежительно, — вышел я навстречу генералу, брезгливо глядящему на Прошкина, что изо всех сил пытался не показать слабину под обрушившимся на него давлением. — Немедленно уберите давление с моего человека, иначе я буду воспринимать это как прямую агрессию.
— А вы, я так понимаю, тот самый Николаев-Шуйский? — перевел на меня взгляд Скопин, даже не думая прекращать давить. — Вижу, вас не учили вежли…
Моя аура вскипела, раскрываясь до предела, накрывая окружающих и сталкиваясь с аурой генерала. По воздуху в месте соприкосновения наших энергетик побежали тонкие искорки, воздух зарябил и задрожал, как над костром. Брезгливое выражение лица миг спустя сменилось на удивленное, а ещё через секунду Скопин сделал шаг назад, резко отзывая свою силу. Этот раунд он проиграл всухую… Вот странное дело — я вроде бы уже не раз и не два доказал, что меряться со мной силой, не превосходя меня хотя бы на один ранг, занятие гиблое. Дрался на глазах у многочисленных свидетелей с Магом Заклятий, творил ритуалы, которые не под силу Старшим Магистрам в принципе, побеждал на дуэли действительно элитных магов, представителей боярского сословия, что на порядок превосходят классом таких вот Скопиных… Да ладно, бог бы с этим со всем, ну может не доходили до человека слухи или он посчитал их сильным преувеличением, но ведь буквально пару дней назад я разгромил двух Старших Магистров и целую толпу магов помельче прямо здесь, в Березовке, о чем каждая собака в городе в курсе. Победил прилюдно, без единой царапины — ну вроде же можно сделать выводы и не пытаться давить на меня силой, разве нет?
 
Но нет. К моей некоторой радости всегда есть те, кто не учится на чужом опыте, полагая, что они особенные. Вот и Скопин — короткое столкновение аур позволило нам подробнее ощутить пределы сил друг друга. Передо мной стоял довольно сильный и приближающийся к возможности перешагнуть на следующий ранг Старший Магистр. Вот только сильным он мог считаться лишь по меркам тех обладателей шестого ранга, кто не относился к числу представителей Великих Родов.
А вот уже на их фоне он был, скажем прямо, довольно посредственным середнячком. Да, большинство Старших Магистров из Великих Родов не имели, в отличии от него, перспектив взять седьмой ранг — но факта это не меняло. Тот же Нарышкин, с которым я сражался на дуэли за туши сибирских драконов, заткнул бы этого чародея за пояс без особого труда. Как и множество иных известных мне чародеев…
— Указом генерал-майора Аркадия Афанасьевича Сахарова, командующего сводной группой войск на данном участке фронте Прошкино-Лазурное, я временно назначен его первым заместителем, — отчеканил я. — Мои слова и приказы — его слова и приказы… За минувшие сутки я успел убедиться, что многие офицеры самым наглым образом пренебрегают своими прямыми обязанностями… С полного попустительства своих непосредственных командиров. И ваши подчиненные, господин генерал-майор, замечены в подобном чаще прочих. Потому приказываю — к завтрашнему дню все присутствующие в городе чародеи должны отправиться на линию боевых позиций и займутся своими непосредственными обязанностями.
Скопин явно собирался вставить свои пять копеек. Но я ещё не закончил, в повисшей напряженной тишине продолжил:
— Теперь обсудим наши личные дела, господин генерал. Мой человек победил капитана Дубровского в честной дуэли, при множестве свидетелей, не нарушив ни дух, ни букву законов и обычаев, принятых в благородном обществе. Вы же пришли, и даже не пытаясь вникнуть в суть произошедшего оскорбили моего вассала, надавили на него силой, позволили себе крайне пренебрежительно отозваться о моём Роде… Господин Скопин, я требую публичных извинений, иначе буду вынужден требовать у вас полной сатисфакции здесь и сейчас!
  
Глава 14
 
— Да кем вы себя возомнили, что бы что-то от меня требовать? — изумился Старший Магистр. — И уж тем более хоть в чем-либо меня обвинять? Нет, я понимаю — молодость и резкий рост силы вскружили вам голову, а слава лихого боевого мага затмевает разум, но это уже переходит всякие разумные границы!
— И снова оскорбления, пренебрежение и ничем необоснованное самодовольство, — покачал головой Аристарх. — Что ж, думаю, самое время преподать вам один очень важный жизненный урок, раз уж вы до сих пор его не усвоили.
Злые языки многоцветных молний ударили во все стороны, поднимая бурю маленьких, злых искр. Давление магической силы, которой не устыдился бы и Архимаг, пусть и не из числа сильнейших, а так же чувство опасности, заставляющее чувствовать себя лицом к лицу с диким монстром, полным силы хищником, готовым в любой момент тебя сожрать — всё это единым букетом смешанных ощущений ударило во все стороны, расходясь подобно кругам на воде и заставляя окружающих чародее пятиться и бледнеть от ощущения надвигающейся угрозы.