Аморизм (СИ)

США начинают планировать операцию по переводу Чехословакии из сферы влияния СССР в свою сферу влияния. Учитывая венгерский опыт, операция планируется не как вооруженный мятеж, а как мирная демонстрация. Они исходят из того, что единственный инструмент, каким СССР может защищать свое добро — армия. Если Советы используют ее против дружественной страны, это будет смертельным ударом по их и без того подпорченной репутации. Если же СССР не решится на это, то правительство чехословацких коммунистов уходит в отставку. Далее свободные выборы, где могут победить только проамериканские силы. Как только к власти приходит проамериканское правительство, дело сделано, Чехословакия из-под контроля СССР переходит под контроль США.
Операция изначально позиционируется освобождением страны от власти коммунистов, но по факту намечается смена хозяина. Если стадо от одного пастуха переход другому, это называется не освобождением стада, а сменой пастуха. Если страна из сферы советского влияния переходит в сферу американского, это называется не освобождением страны, а сменой начальника.
Слабый в силу того, что он слабый, в теории не может быть независимым. Он всегда под кем-то. Реально его освободить невозможно, как невозможно выпустить на свободу курицу. Ее или кто-то съест, или поместит в свой курятник. Как не бывает свободных кур, так и не бывает маленьких свободных стран. Они могут выглядеть свободными, но не быть ими. Или второй вариант свободы, когда страна никому не нужна. Но как только она понадобятся, ее свобода тут же закончится.
Разговоры, что слабые могут сплотиться в единый союз, это разговоры в пользу бедных, от которых они не разбогатеют, но успокоятся. Всю историю государства заключали такие союзы, и всю историю ни один полноценно не работал. Потому что полноценно, это когда за нарушение договора возникают последствия, сильно превышающие выгоды нарушителя. Но такое наказание опять же может обеспечить только сильный. Если все более-менее равны в своей слабости, каждый потянет одеяло на себя. Никто не поспешит выполнять союзных обязательств, если не видит в этом выгоды.
Договор всегда заключается в одной ситуации, а исполнять его нужно в другой. Отлично этот момент виден на вторжении Гитлера в независимые страны. У всех у них были союзники, которые должны были прийти на помощь. Только никто из союзников даже пальцем не пошевелил.
  Отжатие  
Характерная черта новой технологии экспансии — подчеркивать жизнеутверждающие нотки во всем, начиная от именования западный вооруженных сил «миротворческим контингентом», и заканчивая названиями операций, направленных на передел сфер влияния и изъятие активов.
Насколько американские специалисты по манипуляции сознанием были лучше советских, говорят названия военных действий. США называли свои операции не иначе, как миротворчеством, а СССР интернациональным долгом. Штаты объясняли вторжение в чужую страну тем, что они хотят установить там мир, а Союз, что ему нужно выполнить некий долг, не поясняя, что это за долг, перед кем и из чего он возник. Разные объяснения давали противоположные оценки одинаковым делам.
Начавшаяся в 1968 году в Чехословакии спецоперация получает название «Пражская весна». Потом придет еще «арабская весна» и другие. Все они без исключения будут иметь приятные слуху радужные названия, и все работать на укрепление США и ослабление СССР.
Простодушные романтики и фанатики всегда выступают в роли топлива революции. Через них перед началом «весны» населению Праги активно напоминают, что по Конституции народ — хозяин страны и источник власти, что имеет право на уличные шествия, собрания и митинги. Людям говорят, что все должны соблюдать главный закон страны, пришло время требовать этого от власти.
Это требование выглядит настолько законным, насколько вообще могут быть законными какие-либо требования. В результате пражские улицы заполняет пестрая толпа обывателей. У них на руках дети, они держат цветы и плакаты, на которых написаны слова, какие СССР регулярно на всех трибунах говорил: о праве народов на самоопределение и волеизъявление, о свободе и равенстве с братством, за мир во всем мире, за чистое небо, за дружбу народов, за счастье, свободу и независимость. Детские рисунки на асфальте и песни в стиле «Пусть всегда будет Солнце/ Пусть всегда будет небо/ Пусть всегда будет мама/ Пусть всегда буду я».
 
Вышедшие на улицы толпы аналог пушечного мяса, и так как операция названа революцией цветов, демонстрантов можно назвать цветочным мясом (с наступлением цветных революций это будет цветное мясо). В какой мере пушечное мясо понятия не имеет, за что воюет, понимание ему заменяют лозунги, в такой мере и цветочное/цветное не понимает, вместо понимания лозунги).
Западные СМИ со всех сторон подчеркивают, что это мирное шествие. Разворачивающиеся события называют не иначе, как шествием цветов, что пришла весна, пора мира и любви. Эти слова обволакивают сознание, закрывая подлинный характер события. Никто не видит, к чему все это.
Пражские события сильно отличались от венгерского восстания. Это видно даже по фото. На венгерских кадрах доминирует насилие. Видны баррикады, разбитые витрины, вооруженные люди, кругом трупы, повешенные за шею, за ноги, изуродованные и валяющиеся на улице.
На пражских фото атмосфера намного спокойнее, ощущение свободы и радости. Не видно ни баррикад, ни агрессивно настроенных людей с оружием в руках. Кругом улыбающиеся лица, все требования которых сводятся к одному — соблюдать Конституцию. Ну и как по таким стрелять?
Одно дело подавлять силой вооруженный мятеж Венгрии в 1956 году. Другое дело подавлять мирное выступление, стрелять по тем, кого советские руководители на всех трибунах называли дружественным народом, по людям с цветами, требующими от правительства соблюдать закон. Это было бы для коммунистов политическим самоубийством. Волна возмущения прокатилась бы не только по западному миру, но и внутри социалистического блока, в том числе и внутри СССР.
Применение и неприменение армии для СССР одинаково неприемлемы. В шахматах такая ситуация называется цугцванг, когда любой ход противника ухудшает его положение. Кажется все, выхода нет, но Союз находит третий вариант: не применять силу, а только демонстрировать ее.
Очевидцы операции по удержанию Чехословакии в сфере влияния СССР рассказывают, что военные самолеты в пражском порту катились по летному полю, не останавливаясь. Солдаты и танки на ходу десантировались, строились боевым порядком и прямо с аэродрома шли на Прагу. А самолеты тут же улетали за новой порцией силы. Это был последний железный марш Союза.
Советская власть представляет танки бронированными голубями мира, прилетевшими защищать свободу пражского народа. Люди с автоматами в руках говорили с танков как с трибун лозунги, призывая не поддаваться на провокации. Толпа кричит в ответ: «русские, идите домой!».
На события в Чехословакии в самом Советском Союзе реагирует интеллигенция. Советский поэт Евтушенко пишет: «Танки идут по Праге/ В затканой крови рассвета/ Танки идут по правде/ Которая не газета». В Москве на Красной площади молча идет группа людей с плакатом, на котором написано: «За нашу и вашу свободу». Их арестовывают и сажают за клеветнические измышления, направленные на дискредитацию руководителей коммунистической партии.
После этих событий много творческих и известных людей всеми правдами и неправдами стремятся уехать из СССР. Царившее в стране настроение отражает стих Рождественского: Уезжали из моей страны таланты/ Увозя достоинство своё/ Кое-кто откушав лагерной баланды/ А другие — за неделю до неё/ Уезжали не какие-то герои/ Впрочем, как понять: герой иль не герой?/ Просто люди не умели думать строем/ Даже если это самый лучший строй.
Америка в этот раз не утащила Чехословакию под себя, но Советский Союз в глазах мировой общественности теперь не мирная страна рабочих и крестьян, освободитель Европы от фашизма, а точно душитель свободы и диктатор Европы, империя зла, как назовет его Рейган в 1983 году.