Ледяная княжна
Потом были изнуряющие расчистки дороги, и он нагружал тело, очищая тяжелой работой голову. И все должно было идти по плану. Должно...
В комнате сильнее пахло плавящимся воском свечей. Было жарко и давно следовало скинуть плащ, но Отшельник боялся шевелиться. Неподвижность была его защитой, пусть слабой и временной, но защитой.
Последняя пуговица на рубашке. И ткань светлой птицей спланировала на пол, открывая ему совершенство. Надо было закрыть глаза, отвернуться, но он застыл, не в силах отвести взгляд. Небольшие, но упругие груди, с горошинками напрягшихся сосков, плоский живот. По-мальчишески подтянутая фигура, ему такие всегда нравились. Ниже не смотрел, но и этого ему хватило, чтобы ощутить, как пересохло в горле, как сильнее забилось сердце и напрягся низ живота.
Девушка постояла, наслаждаясь произведенным впечатлением, затем скользнула за спину, прижалась, и он едва сдержал стон от накатившего желания. Вожделение ударило по нервам, плавя последние преграды.
Она обняла его, потянулась к застежке плаща...
- Нет, - скрипнул зубами и перехватил её руки, накрыв ладонями, - это будет нечестно по отношению к ней.
- Глупый, благородный мальчик, - мурлыкнули сзади, и девушка сильнее вжалась в него, потерлась бедрами, - так и будем упрямиться?
- Буду, - хрипло ответил, со страхом ощущая, как остро реагирует тело на ласку, как наслаждение затуманивает мозг, хороня остатки совести.
- Ну, хорошо, - недовольно протянули за спиной. На столе задрожали огоньки свечей, и в комнате ощутимо похолодало, - ты сам это выбрал. Девочка ничего не будет помнить утром, доволен? Только учти, она останется чужой, и её доверие придется завоевывать. Видишь ли, милый, любовь без доверия растет плохо. Согласен?
- Нет, - повторил, прекрасно понимая, что удар в спину он отразить не сможет. И несмотря на зажатые в его ладонях руки, стоящее за спиной существо справится с ним играючи.
- Молодой и глупый, - хмыкнули сзади. Стало еще холоднее, а часть свечей погрузилась во мрак, - заменить тебя, что ли? Второй, хоть и трусливый, но посговорчивее будет.
Отшельник промолчал. Ночь, изба, свечи, он с обнаженной женщиной в объятиях... И все так сложно и непонятно.
- Хорошо, откажись. Только знай, встречу с некромантом ей не пережить.
Знакомое чувство тщательно расставленной ловушки. Только сейчас он в нее не просто попал, а увяз - полностью и бесповоротно.
- Так-то лучше, - она улыбнулась. Он не видел, просто знал, что она улыбнулась. Ослабил руки, позволяя расстегнуть застежку на плаще.
Плащ упал на пол, как рухнувшая линия обороны.
Мелькнула мысль, что он еще пожалеет о своем решении, и расплата будет горькой. Плечи придавило чувство ответственности. Он должен привести Айрин в Северную Шарналию живой. Терять людей недопустимо - первая заповедь ледяных.
Он не простит себе, если окажется, что своим отказом нарушил какое-то очередное древнее правило. Дар не обманывал - это закон. Использовал втемную, не договаривал, но прямого обмана в его словах не было.
Игры проклятого! Пять лет назад он бежал из родного дома. Бежал, задыхаясь от идиотских запретов, миллиона табу, нелогичных законов и ничем не объясненных решений Главы рода. Бежал, не в силах примириться с безоговорочным послушанием Матери. И долго не понимал, почему его отпустили. Понимание пришло через год, когда его откопали в вербовочном центре особых войск его Королевского Величества.
Вот она, издевка проклятого. Дар ледяных никогда не забывает своих детей. Рано или поздно берет свое.
- Не мучай себя, - прошептало его наваждение, касаясь теплой рукой щеки. Она расправилась с плащом и теперь стояла перед ним, нацелившись на гимнастерку, - просто доверься.
Усмехнулся - доверять он отучился давно. Провел рукой по мягким волосам, осторожно коснулся обнаженной спины, словно все еще не веря, что это происходит с ним наяву.
- Айрин будет моей, по-настоящему, - пообещал больше себе, чем ей.
Короткий смешок показал, что его упрямство оценили, но в конечном результате сильно сомневаются, а затем стало не до разговоров. Погасли свечи, погружая комнату в полумрак. Теплые девичьи губы коснулись его губ. Осмелев, он провел рукой по спине и притянул к себе уверенно и сильно. Смял губы первым поцелуем, с восторгом ощущая, как ему отвечают взаимностью.
Пусть это иллюзия, пусть одна ночь. Но кто знает, куда заведет дорога, и у него останется хотя бы это воспоминание.
Горячее тело под руками. Запах страсти, смешанный с запахом воска. Дразнящие прикосновения и стук её сердца под ладонью. Упоительные изгибы и становящиеся все более смелыми ласки.
Он подхватывает её под попу, вжимает в себя, вдыхая одуряющий запах женского тела. Торопливо идет к кровати, осторожно опускает драгоценную ношу на постель. Пусть их первая ночь станет такой же странной, как и вся жизнь ледяных, но второй раз будет достойнее, и крестьянскую избу сменят дорогие палаты, а грубые льняные простыни на тончайший шелк.
Он раздевается по-военному быстро, не отводя глаз от белеющего в темноте тела, затем наклоняется и прокладывает цепочку горячих поцелуев от шеи вниз до живота. Тонкие женские руки обхватывает его за шею, зарываются пальцами в волосы. Он слышит стон, чувствует, как Айрин изгибается под его ласками, и перестает сдерживаться. Этой ночью она целиком его, без остатка.
Глава девятая
Льолды, некромант или ледяным не чужды душевные переживания
Они долго лежали, обнявшись, не в силах оторваться друг от друга. Комната потихоньку остывала, и луна все настойчиво светила в окно, намекая, что пора возвращаться к земным обыденным делам. Время волшебства прошло.
Отшельник странным образом чувствовал необъяснимую бодрость во всем теле, точно и не спал прошлой ночью лишь украдкой, выкроив пару часов для сна.
Айрин громко зевнула, пристроила голову на плечо и засопела. Он усмехнулся, осторожно встал, накрыл девушку одеялом.
Решение сказать все утром становилось все отчетливее, но сначала надо подготовить, чтобы не испугалась, не отстранилась.
В одних лишь штанах вышел во двор, с наслаждением ощущая, как холодный воздух охлаждает разгоряченное тело. Набрал в колодце воды, принес в избу. Согрел заклинанием.
Поднял сонную нежность с кровати, поставил в таз и обмыл, как ребенка. Айрин стояла с закрытыми глазами, дремля на ходу, и он поддерживал её за талию, чтобы не упала. Вытер чистым полотенцем, найденным в шкафу, одел в рубашку, нижнее белье и уложил спать, подоткнув одеяло.
Оделся сам, потом долго стоял над спящей девушкой, разглядывая тонкое, изящное лицо, разметавшиеся по подушке волосы, в которых после сегодняшней ночи появились более светлые, почти белые полосы. Не удержался, коснулся губами лба, вдыхая ставший родным запах, и, уже не оглядываясь, вышел из дома.
На улице стало еще холоднее, и он запахнул плащ, не желая делиться остатками тепла. Разожравшийся за полночи туман подползал к домам, грозя вскоре поглотить деревню целиком.
Восточная окраина его волновала мало, а вот западная доставляла некоторое беспокойство.
Сойка обнаружился, сидящим на бревне перед первым завалом. Нахохлившийся и закутанный по самый нос в плащ он напоминал лесную птицу, которую ночью застиг на ветки луч фонаря. Отшельник постоял, разглядывая спину брата, точно обнаружил на ней нечто занятное.