Начинаю всё с нуля (СИ)
Юлии исполнилось сорок, и она овдовела два года назад. Её покойный муж был намного старше супруги, его дети были ровесниками Юлии, а то и старше. У самой Юлии детей не было, и ей удалось сохранить девичью фигуру. Внешность у Юлии была вполне себе ангельская: красивый многолетний блонд, гладкие длинные волосы, правильные черты лица, небольшие голубые глаза. Она казалась достаточно хрупкой, но при этом железной рукой вела дело, оставленное ей мужем, — торговлю медицинским оборудованием.
Поприветствовав отца и Юлию, Настя опустилась в одно из кресел, выжидательно глядя на отца.
— Настя, — серьёзно начал отец. — Прошла неделя после выпускного. Самое время определиться с планами на будущее. Мне кажется, ты достаточно отдохнула. Пора приниматься за дело.
— Я хотела попытаться поступить в магистратуру, папа. И мы с Полиной думаем слетать куда-нибудь, позагорать.
— У тебя есть средства, оставленные тебе матерью. Можешь, конечно, продолжать разбазаривать их. Я путешествие оплачивать не буду; считаю, ты отдохнула достаточно. Что касается магистратуры…скажи, Настя, а далее что? Аспирантура? Научная деятельность?
— Конечно нет, папа! Я никогда не собиралась связать свою жизнь с наукой.
— К чему тогда магистратура? Ты получила прекрасную профессию, у тебя красный диплом. Самое время приобретать профессиональные навыки и мастерство. Тунеядцев у нас в семье отродясь не было, всегда все работали. Тебе известно моё отношение к этому вопросу.
Настя удивлённо смотрела на отца. У него даже мускул не дрогнул. Кажется, она доигралась.
— Конечно, ты могла бы начать трудовой путь в семейной компании, но пойми, Настя, там ты всегда и для всех будешь, прежде всего, дочкой босса, а уже потом самой собой и специалистом. Я против того, чтобы ты начинала в компании. Лучше прийти туда уже готовым специалистом с опытом работы.
— И где, по-твоему, я должна начинать трудовой путь, папа? — растерянно спросила Настя. Она знала, что отец никогда не бросает слов на ветер.
— В моей фирме освободилось место юриста, — заговорила вдруг Юлия. Голос звучал нежно, как колокольчик, но Настя почему-то не сомневалась в том, что место юриста освободилось неспроста.
«Доконала юриста, похоже, наша леди-босс!».
Настя поняла, что отец со своей подругой уже всё порешали за неё. Замечательно.
— У меня есть время на раздумья? — усмехнулась Настя.
— Ровно сутки. Завтра за ужином ты расскажешь нам о своём решении.
«Нам?!».
— А если я откажусь?
— Будешь искать работу сама. А если поиски работы затянутся более, чем на неделю, то будешь подыскивать себе заодно и жильё.
— Ты гонишь меня из дома, папа? — вскинулась Настя.
— Ты невнимательно слушала меня, дочь, жаль, но я, так и быть, повторю. У тебя есть прекрасный выход из положения — работа в фирме Юли. Или найти работу самостоятельно, но менее, чем за неделю. Мы не намерены больше терпеть твои гулянки. Ты знаешь, как я отношусь к подобному образу жизни, а ты планомерно катишься к краю. Пора включать мозг, Настя! Пора взрослеть! Тебе не семнадцать лет, и даже не двадцать.
«Опять «Мы не намерены!». Что ж такое?!».
— И ещё, Настя, ты должна знать. Мы с Юлей решили оформить наши отношения официально, подали заявление. И с этого дня Юля живёт тут, мы уже перевезли её вещи.
Настя побледнела. Внутри, казалось, всё обледенело, а губы и щёки покрылись инеем. Где там летняя жара?
«Вот и всё. Теперь начнётся!».
— Поздравляю, — Настя опять усмехнулась и поднялась. — Завтра за ужином я скажу вам о своём решении. Я к себе. До завтра!
— А ужин, Настя? — в глазах отца впервые за вечер мелькнуло что-то прежнее, человеческое.
Не всегда же он жил в чертогах Снежной королевы Юли, выкладывая осколками слово «Вечность». Когда-то он был весёлым, любящим, смешливым. Ему тотально не везло с женщинами. Сначала слишком горячая яркая Мария, в которой было так много всего, что она стремилась осчастливить ещё кого-то, помимо отца. Теперь холодная властная Юлия.
— Спасибо, аппетита нет, — Настя быстрым шагом пошла к лестнице, а потом и вовсе перешла на бег, чтобы они не увидели её слёз.
Итак, её припёрли к стенке. Дом, в котором они жили, принадлежал отцу ещё до женитьбы, потому доли Марии (и соответственно, доли Насти), тут не было. Есть часть сбережений матери, та, которая перешла по наследству Насте. И есть драгоценности. Снять квартиру и уйти? Искать работу, не ограничивая себя настолько короткими сроками, которыми ограничивает Настю отец?
Настя решила посоветоваться с подругами. Позвонила Милане, но та сбросила звонок. Позвонила снова — то же самое. Видимо, подруге не до неё. Набрала Полину. После нескольких гудков раздался немного странный, очень тихий голос Полины:
— Прости, подружка, я не одна. Завтра позвоню, — и Полина нажала отбой.
Настя легла в кровать, свернувшись калачиком. Слёз уже не было. Подумаешь, никому не нужна! Можно подумать, когда-то было по-другому! Отец всегда на работе, в бизнесе. Мать в своих делах. Бабушка и дед со стороны отца ушли давно, они были старенькие, папа у них родился довольно поздно. Мать разорвала связи со своей семьёй ещё до рождения Насти, и никогда не рассказывала ни о родителях, ни о том, откуда она родом. Даже старых фотографий не было.
С детства Настю окружали часто сменяющиеся няни и помощницы по хозяйству, учителя и репетиторы. В какой-то момент она позволила себе надеяться, что нужна Андрею, расслабилась, размякла, полюбила всем сердцем, мечтала о ребёнке. Но Андрея больше нет. И даже памяти о нём нет. Как и ребёнка. Ребёнку бы Настя точно была нужна. Дети всегда беззаветно и бескорыстно любят своих родителей.
Настя думала очень долго, и к ночи у неё сформировался некий план. Однако прежде, чем действовать, необходимо позвонить. Сегодня нельзя, там, куда она собралась звонить, уже очень поздно. Хоть бы всё получилось! А отец со своей Юлей пусть вдвоём жизнь коротают. Юля никогда не согласится родить для отца наследника. Она слишком озабочена собой, своей внешностью, своим бизнесом.
Размышляя таким образом, Настя погрузилась в крепкий сон.
* * * * * * * * *
Утром, едва приведя себя в порядок и, к радости Нины Филипповны, позавтракав, Настя отправилась в небольшой парк, расположенный за пределами элитного посёлка. Ей не хотелось звонить из дома; она отнюдь не была уверена, что у неё в комнате нет какой-нибудь системы слежения, скрытой видеокамеры, например. Кто знает, вдруг отец уже считает её совсем пропащей? Хотя… Папу можно понять. Конечно, он переживает и совсем не хочет, чтобы дочка потерялась в жизни. Настя, не раздумывая, пошла бы на его условия и выполнила его требования, поскольку признавала их справедливость. Однако ветер перемен дул с другой стороны, бал правила Юля, потому неповиновение стало для Насти делом принципа.
Устроившись на одной из скамеек и наблюдая за детишками, которые возились на детской площадке, Настя, волнуясь, набрала комбинацию цифр. Перед этим она достала из телефона свою обычную сим-карту и поставила запасную, купленную на паспорт Миланы. Настя была уверена, что детализация звонков с её постоянного номера поступает отцу ежедневно. А вот все программы слежения на смартфоне Насте удалось удалить, заплатив неплохие деньги одному знакомому гению IT-сферы. До аппаратуры и разных примочек, характерных для работы спецслужб, слава Богу, пока не дошло: видимо, отец не настолько ещё разочаровался в Насте.
— Слушаю вас, — глубокий, довольно низкий женский голос прозвучал совсем рядом, и Настя вздрогнула от неожиданности. Почему-то она была уверена, что не дождётся ответа.
— Здравствуйте, тётя Люба! Это Настя, ваша племянница. Вы сможете сейчас поговорить со мной? Вопрос очень важный.
— Ну если такой уж важный, давай поговорим, — усмехнулась тётя Люба, и Настя вдруг явственно представила себе небольшие и пронзительные тёмные глаза, красивое лицо, плотно сжатые губы, чуть впалые щёки и гладкие, почти чёрные волосы, стриженные под каре.