Царь девяти драконов (СИ)

— А, — услышал он веселый оклик Абхе, — вот и ты. Ну, как водичка?
— Нормально, — прохрипел он, не оборачиваясь и вытирая глаза, — нормально.
Мороз внезапно отпустил, словно и не было вовсе. Шанкар пристально вгляделся вперед. Туда, где водная гладь становилась темнее из-за глубины. Блики от света слепили глаза и заставляли прищуриваться, но он так ничего и не увидел.
— Ах, — блаженно прошептала Абхе, подплывая, — как же это прекрасно... — однако завидев озабоченное выражение на лице спутника резко оборвалась, — что с тобой?
Он обернулся и заставил выдавить из себя улыбку:
— Ничего. Просто показалось.
Девушка коснулась ногами дна. Вода доходила ей до шеи. Абхе с тревогой воззрилась на охотника.
— Чего тебе еще показалось?
— Сам не знаю, — он пожал плечами, — да и неважно... наверное.
— Опять она?
Шанкар вздрогнул:
— Что?
— Снова Нилам не дает тебе покоя?
— Нет! — чуть резче, нежели хотел, ответил он. Воспоминания о видении все еще были неприятными.
— Тогда что же? — она вскинула левую бровь. — Ты обещал не утаивать от меня ничего!
— От тебя разве утаишь... — вздохнул он и нехотя ответил, — мне показалось, что я видел нечто в реке.
— Чего ты видел? — тут же напряглась Абхе.
Он и сам не знал. И видел ли? Нечто под водой промелькнуло так стремительно. А внезапный холод... может течение? Шанкар понимал, сие объяснение звучит глупо, но был склонен списывать все на усталость и тяжелый день.
Заставив себя выкинуть дурные мысли из головы, он улыбнулся. И улыбка получилась искренней. Абхе сразу немного расслабилась.
— Наверное, просто хариал[1].
—Хариал?
— Ну да.
— Я пошла на берег, — девушка тут же развернулась, однако Шанкар перехватил ее за плечо и весело хмыкнул.
— Да не бойся, они не кусаются.
— Неужели? Видела однажды, какие у них зубы. Ноги оттяпают на раз!
— Они питаются рыбой, а не людьми.
— С чего ты взял?
— Охотник я или нет? — продолжая улыбаться, Шанкар привлек ее ближе и заглянул прямо в глаза. — Клянусь, никакие хариалы тебя под воду не утащат.
Абхе бегло осмотрела реку. Та продолжала переливаться в дневном свете. Слабый ветерок, не спасавший от зноя, шелестел среди пальмовых листьев. В джунглях пели птицы и кричали обезьяны. Все было тихо и спокойно.
— Ну... — она обернулась к нему, — раз ты так говоришь...
— Напомни, зачем мы сюда пришли? — Шанкар лукаво подмигнул.
— Хм, — Абхе расплылась в обольстительной улыбке и окончательно расслабилась, — верно.
— Не станем терять время.
Он уже хотел прикоснуться к ее губам, но она его нежно остановила. Взгляд черных глаз снова стал серьезным.
— Что? — тихо спросил Шанкар.
— Хочу, чтобы ты знал, — твердо молвила девушка, — все эти причуды местных, их странные обычаи и дерьмовые наряды...
— Абхе...
— Не перебивай.
— Хорошо, — вздохнул он, готовясь выслушивать очередную тираду, но той внезапно не последовало.
— В общем, я готова это терпеть. Но только ради тебя.
Глаза Шанкара округлились:
— Ради меня?
— Да, — серьезно кивнула та, — если ты считаешь, что так нужно, что так будет лучше — я готова.
— Я думаю, это наша возможность, — изумленно молвил охотник, — попробовать начать новую жизнь. Избавиться от кошмаров и...
— Ш-ш-ш, — она потянулась к нему, — вот теперь достаточно болтовни.
Последняя мысль, промелькнувшая в голове Шанкара прежде, чем он полностью утонул в ее жарких объятиях, была о произнесенных ею только что словах. И если раньше, когда-то, у него и были сомнения в искренности Абхе, теперь они развеялись подобно ветру в чистом поле.
«Пусть Мохенджо-Даро остается в прошлом».
Оба позабыли обо всем, наслаждаясь моментом. Поэтому не заметили, как волны стали чуть сильнее.
*** 
Когда Шанкар и Абхе слились в страстном поцелуе, Каран похабно ухмыльнулся.
Он и Ксу прятались в прибрежном кустарнике, и вся представшая картина была как на ладони.
— О, — в предвкушении протянул Каран, — сейчас начнется самое интересное!
 
— Э! — тихо шикнул на него лопоухий сын Ли и дернул за плечо.
— Ну, чего ты опять? — недовольно буркнул тот.
Ксу показал двумя пальцами на глаза и с суровым видом покачал головой.
— Ты сейчас серьезно? — насупился Каран. — У вас и это запрещено?! А как же познавать мир?!
Словно поняв, о чем тот говорит, Ксу загадочно улыбнулся и поманил его пальцем.
— Куда?
Сын Ли не ответил, развернулся и скрылся в кустах. Каран тихо застонал. Метнул взгляд на целующихся в реке и издал вздох разочарования. Немного поколебавшись, решился-таки последовать за новым приятелем. Поэтому самое интересное он пропустил.
*** 
Внутреннее убранство дома Хэна оказалось куда скромнее, чем представлял Шанкар. Из памяти так и не выветрилось воспоминание о жилище старосты Нараяна в долине Сарасвати. Его двухэтажный крепкий дом из обожженной глины и красивый сад с цветами лотоса в пруду. Обитель местного старейшины была куда проще. За полукруглой деревянной дверью скрывался широкий зал. Из мебели — лишь узкий длинный столик прямо посередине. Никаких кроватей или стульев. Только несколько простеньких и аккуратных циновок, сложенных поверх друг друга. Старейшина сидел напротив входа. Оранжевые лучи заходящего солнца проникали через небольшое окно позади и очерчивали его горделивую фигуру. Под цзы покоилось сразу три циновки, в то время как гостям было выделено по две. Поэтому Хэн немного возвышался над Абхе и Шанкаром, окатывая их пристальным и слегка надменным взглядом из-под нахмуренных бровей. Красное одеяние было безукоризненно выглажено и лишено каких-либо складок. На столике виднелись небольшие чаши с медовым напитком и миска со странными зелеными листьями. Шанкар с любопытством поглядывал на них, но спросить не решался, полагая, что Хэн сам расскажет, если сочтет нужным. Из зала вели два выхода, но что скрывалось за ними оставалось загадкой. Охотник предполагал, что там могли находиться спальни или помещения для прислуги... но за столом они обслуживали себя сами.
Солнце еще ближе склонилось к горизонту, погружая зал в расслабляющий полумрак. Однако Шанкар чувствовал себя неуютно под взглядом Хэна. Уж больно тот был пристальным и оценивающим. Будто цзы покупатель, а охотник — золотой браслет на прилавке. По крайней мере, он привел себя в порядок. Смыл грязь, побрился и заплел волосы в пучок на затылке. Надел чистую рубаху, а шкуру синха оставил дома. Не хотелось, чтобы старейшина подумал, что Шанкар хочет пред ним покрасоваться.
Абхе, сидевшая рядом, старалась не пересекаться взглядом с хозяином селения и делала вид, что рассматривает стены. Местами те были утеплены бамбуком. Девушка надела-таки свободное одеяние, подаренное супругой Ли, и теперь все изгибы ее тела были хорошо скрыты от посторонних глаз.
«Так что можешь пронзать меня глазюками весь вечер — ничего не выйдет!».
С каждым мигом, проведенным в полном молчании, гости чувствовали себя все более и более неуютно. Чего нельзя сказать о старейшине. Казалось, что смущение беженцев его даже немного забавляло.
Протянув руку к чаше с медовым напитком, он поднес ее к губам и сделал небольшой глоток. Затем отставил и тихо крякнул.
— Попробуйте.
Шанкар рискнул первым. Взял чашу и пригубил. Напиток оказался горьким на вкус, но его смягчал приятный медовый аромат.
— Хм, — молвил он и протянул сосуд Абхе, — будешь?
Та не успела и руки поднять, как Хэн рявкнул, да так, что посуда задрожала:
— Нет!
Охотник вздрогнул и едва не пролил содержимое. Абхе вскинула взор на старейшину, силясь понять, чего на этот раз не понравилось «курносой обезьяне».
Цзы сощурился:
— Жене запрещено трогать вещи мужа!