Мой испорченный рай (ЛП)

— Спокойной ночи, Южная Дакота, — говорит он сквозь зевоту.
— Спокойной ночи. — Я вытягиваю ноги и переворачиваюсь, но трудно устроиться поудобнее, когда меня окружает запах незнакомого парня. Когда в последний раз стирали эти простыни? При этой мысли у меня по коже бегут мурашки. Я переворачиваюсь на спину… Что за?..
Моя рука запуталась в футболке. Я вытаскиваю ее, чтобы бросить на пол, когда мои пальцы натыкаются на затвердевшее вещество, из-за которого слои ткани склеились.
Что за черт? Это…
— Фу! — Я бросаю футболку с болезненным стоном.
Включается свет, и Грант встает.
— Что случилось?
Я показываю трясущимся пальцем на футболку.
— Это… я думаю, это… о, боже, я дотронулась до нее.
Грант замечает футболку на полу.
— Что? — Он приседает, чтобы изучить ее. — Это футболка… О. Понятно.
— Это не смешно!
Его плечи подпрыгивают от беззвучного смеха.
— Я трогала тряпку с кончиной Шона! Она была на моей ноге! — Я быстро двигаюсь и вскакиваю с мерзкой кровати. — Нет, я не буду спать в этой кровати. Мне нужны чистые простыни. И «Лизол». Любой отбеливатель или… Хватит смеяться!
Теперь он согнулся пополам.
— Ты спишь там наверху. — Я заползаю в постель Гранта, все еще теплую от его тела, и занимаю свое место поближе к стене.
Свет гаснет, и рама кровати сотрясается. Я ожидаю услышать вес Гранта, когда он заползает в кровать надо мной. Вместо этого матрас опускается за моей спиной. Он позади меня. Вплотную.
— Грант…
— Еще одна ночь, — шепчет он. Рукой скользит по моему бедру, располагая ее у меня на животе, и притягивает меня спиной к себе. — Мы постираем постель завтра, я обещаю.
Я чувствую себя такой маленькой рядом с ним. Надежно обернутой его большим телом.
— Спасибо.
Парень зарывается носом в мои волосы, пальцами рисует ленивые круги на моем животе. Его мышцы сжимаются и разжимаются с отчаянным беспокойством.
— Ты такая красивая, — шепчет он. Его губы находят кожу у моего горла. — Так чертовски хорошо пахнешь. — Целует чувствительное место под моим ухом.
Меня окатывает волна жара. Мурашки бегут у меня по коже. Я наклоняю голову, подставляя ему свою шею.
Он стонет. Вибрация на моей коже воспламеняет мою кровь. Я выгибаю спину, плотно прижимаясь задницей к его твердеющему члену.
— Проклятье, — выдыхает он. Рукой скользит ниже, забирается в переднюю часть моих пижамных штанов и проникает под нижнее белье. — Ты маленькая лгунья. — Он кусает меня за плечо и погружает палец внутрь. — Ты действительно хочешь меня.
Хочу. Думаю, что всегда хотела. Как можно его не хотеть. Он забавный, красивый, и его тело словно создано для того, чтобы доставлять удовольствие женщине.
Я тянусь позади себя и хватаю его стояк через ткань шорт. Он толкается в мою руку, выдыхая слово «да» с каждым движением бедер.
Его свободная рука зажата между нами, он отодвигается назад, чтобы освободиться от шорт, и вес его внушительного члена падает тяжелым и твердым в мою ладонь.
Я крепко сжимаю его, но, не имея свободы движения, предоставляю ему возможность двигаться, использовать мою ладонь для своего удовольствия.
Он обдает мятным дыханием мою щеку.
— Раздвинь ноги.
Я делаю это, и он вводит еще один палец внутрь.
Стон подкатывает к моему горлу, когда я чувствую его сзади, влажного в моей руке, пока Грант двигает пальцами внутри меня.
— Я уже близко, — стонет он.
— Я тоже.
Грант ускоряет темп своих бедер, своих пальцев, и вскоре движения становятся нескоординированными. Он задирает мою толстовку, и прохладный воздух обдает мою поясницу.
Я толкаюсь навстречу его руке, ища разрядку, и уже так близко. А потом у меня перехватывает дыхание, и я утыкаюсь лицом в подушку, когда оргазм обрушивается на меня. За его стонами следуют горячие потоки его выделений по моей спине. Мы извиваемся и вращаем бедрами, находясь в эйфории. Медленное опускание на землю сопровождается ощущениями его остывающей спермой на моей спине. Я содрогаюсь.
— Твою мать, Южная Дакота. — Его голос хриплый и более глубокий, чем обычно. — Как ты это сделала, даже не поцеловав меня?
 
Я улыбаюсь и хихикаю, понимая, что он прав, мы даже не целовались. Странно. Это то, что я обычно люблю делать.
Парень вытаскивает свои пальцы из меня, но прижимает меня к себе и кусает в шею, прежде чем вытащить руку из моих штанов.
— Я приведу тебя в порядок. — Он не двигается, но кряхтит, и матрас прогибается, как будто он что-то поднимает с пола.
Сухая ткань проходит по моей спине, стирая его выделения с моей кожи. Жест заботливый, и в моей груди расцветает тепло.
— Спасибо.
Он заканчивает и с ворчанием бросает ткань.
Я поворачиваюсь к нему.
— Ты только что бросил это в кровать Шона?
Он притягивает меня ближе, чтобы я могла положить голову ему на грудь.
— Расплата.
— Это ужасно, — говорю я, смеясь.
Между нами воцаряется тишина, и его дыхание выравнивается. Я предполагаю, что парень заснул.
Я отворачиваюсь к стене, и он следует за мной, прижимаясь ко мне от коленей до груди.
— Ты — нечто особенное, Южная Дакота, — говорит он сквозь зевоту.
Я улыбаюсь в темноту.
— Спасибо.
Мой будильник срабатывает перед самым рассветом. Я успеваю выключить его до того, как он разбудит Гранта. С трудом высвобождаюсь из-под него и пробираюсь к изножью кровати. Парень стонет во сне, но не просыпается.
На цыпочках пробираюсь к своей сумке и беру походную одежду, обувь, камеру и оборудование. Собираюсь в ванной, надеваю бейсболку и беру ключи Джейка с крючка на кухне. Наполняю бутылку водой и думаю, не стоит ли мне выпить кофе, может быть, съесть кусочек фрукта…
— Уже уходишь? — глубокий голос раздается у меня за спиной.
Резко оборачиваюсь и хватаюсь за грудь.
— Черт, Матео… — выдыхаю я его имя. — Ты напугал меня.
Он одет так, будто собирается на пробежку: в джоггеры, футболку без рукавов и кроссовки.
— Ты знаешь мое имя. — Кажется, это его удивляет.
— Ты ведь спас мне жизнь. — Неужели он думал, что я не знаю? Что заставляет меня задуматься. — Хочешь знать мое имя?
Его выражение лица трудно прочитать под тенью бейсбольной кепки, но могу поклясться, что парень кривится.
— Не очень.
Придурок. И подумать только, вчера вечером я беспокоилась о том, ужинал ли этот парень. Бормочу раздраженное: «Без разницы» и направляюсь к двери.
— По какой тропе пойдешь?
Держа руку на дверной ручке, я подумываю о том, чтобы вообще проигнорировать его. Но мне слишком любопытно узнать, откуда, черт возьми, он узнал, что я собираюсь в поход. Я медленно поворачиваюсь к нему лицом.
— Каина-Пойнт. — Я прищуриваю глаза. — Как ты узнал, что я собираюсь в поход?
— Слышал тебя. — Он показывает вверх, и темные татуировки на его руках с бесконечными мускулами вызывают у меня иррациональную злость. Окно его спальни находится прямо над террасой, где я рассказывала о своих планах вчера вечером.
— Для кого-то, кому не интересно знать мое имя, ты производишь впечатление преследователя.
Парень опирается бедром на столешницу, ни на секунду не отрывая от меня глаз.
— Преследование подразумевает, что я скрываю свой интерес.
— А ты заинтересован? — Почему я так задыхаюсь?
Он хихикает.
Я отшатываюсь назад. Он смеется надо мной? Нет, хуже, он смеется над самой идеей, что я могу быть ему интересна.
— Ты не в моем вкусе.
— Это не то, что я…
— Я спрашиваю только потому, что если твои навыки в походе чем-то похожи на навыки плавания, то твоя подруга захочет знать, куда посылать поисково-спасательную службу.
Мой взгляд становится жестче.
— Придурок с комплексом героя.
Его челюсть напрягается.
— Невежественная хаоле без инстинкта самосохранения.
Боже, этот человек выводит из себя.