Мой испорченный рай (ЛП)

— Я подумала, что ты могла бы приготовить мне блинчики. — Она выдвигает барный стул рядом со мной, и я чувствую, как она рассматривает мою одежду, волосы, а затем изучает экран ноутбука. — Что я пропустила?
Я пожимаю плечами.
— Просто рабочие дела.
— Где Грант? — Она оглядывается по сторонам.
Мне не нравится, что я знаю ответ на этот вопрос. Мне очень не хочется, чтобы создалось впечатление, будто у нас с ним что-то есть.
— Он с несколькими парнями пошли заниматься серфингом в какое-то место, не помню названия.
Матео поехал с ними? Его джип не был припаркован возле дома, когда я вернулась. У него есть работа? Это не имеет значения — не должно иметь значения — и все же каждый звук шагов на лестнице заставляет мое сердце подпрыгивать в горле от предвкушения новой встречи с ним.
Это потому, что он спас мне жизнь? Неужели мой околосмертный опыт связал мою душу с ним таким образом, который невозможно понять или объяснить? То, что я чувствую, должно быть какой-то формой болезни, когда человек влюбляется в своего спасителя. Должно быть, этому есть название. Делаю мысленную пометку, чтобы позже погуглить это.
Как бы то ни было, я знаю только то, что мне не должно быть никакого дела до Матео, где он и что делает. И все же… черт побери.
— Срань господня, Элси, — выдыхает Куинн с ноткой благоговения в голосе. Она смотрит на изображение, открытое на экране. — Ты сделала это сегодня утром?
— Да. Тебе нравится? — Я смотрю, чтобы оценить выражение ее лица. Я всегда могу определить, когда она лжет.
Ее голубые глаза расширены, подруга отбрасывает свои волосы в сексуальном беспорядке от лица, чтобы наклониться ближе к экрану.
— Это ты?
Я изучаю изображение на экране и пытаюсь увидеть его ее глазами. Фотография получилась в некотором роде случайно. В середине моего похода я играла с выдержкой и движением. Солнечные лучи пробивались сквозь серые облака, когда я подошла к доту. Бункер времен Второй мировой войны был построен после нападения на Перл-Харбор как смотровая площадка, с которой солдаты могли наблюдать за вражескими самолетами и защищать остров пулеметным огнем.
История о душах, рассказанная мне Матео, была свежа в памяти, когда я уловила мелькание своей тени на здании. Быстрый взгляд на мой темный силуэт на фоне бетонной военной реликвии и призрачная эстетика, созданная полурассветным небом, побудили меня сделать автопортрет. Я установила камеру на штатив и запустила таймер. Я шагала, бегала и прыгала, делая сотни снимков в надежде запечатлеть что-то особенное. Я представляла себе эти призрачные формы, идущие к скалам, чтобы перейти в новую плоскость бытия, приветствуемые в объятия своих предков.
Многие снимки оказались непригодными, но каким-то чудом этот получился именно таким, каким я его себе представляла. Моя тень расплывается по дуге, когда я прыгаю, используя длинную выдержку, создавая призрачный силуэт.
Мне очень нравится.
— Элси, детка! — Куинн взволнованно хлопает в ладоши. — Это невероятно. И совсем не похоже на то, что у тебя в портфолио.
— Думаешь?
Она поднимает руку, и я даю ей пять, прежде чем она вскакивает со своего места и кричит.
— Ты ведь понимаешь, что это значит?
— Эм-м… — Я качаю головой.
— Шампанское!
Спустя две бутылки дешевого шампанского мы с Куинн на пляже передаем друг другу большой пакет кукурузных чипсов.
— Я думаю, он влюблен в меня, — невнятно произносит Куинн и вытирает соль с пальцев полотенцем под нами.
— Это меня не удивляет. — Я засовываю две чипсины в рот. — Все в тебя влюбляются, — говорю я с полным ртом.
Дело не только в том, что она привлекательна, а это так. Или что источает сексуальную энергию, как духи, что так есть. Куинн может заставить человека почувствовать себя самым важным человеком в ее мире. Когда она решает впустить кого-то в свой мир, она видит только его.
 
Я счастлива, что она нашла Джейка. Мне очень нравится этот парень. Но в конце концов она разобьет ему сердце. И мне жаль его.
— Вам надо поговорить. — Она качается ко мне, чуть не потеряв равновесие и не упав мне на колени. — Грант совершенно в тебя влюблен.
— Грант — игрок. Он, вероятно, влюблен во многих людей.
— Эй, все в порядке. — Она лезет в пакет и достает горсть чипсов, высыпая половину из них себе на колени. — Ты заслуживаешь того, чтобы тебя любил горячий парень, пока мы здесь.
— Перестань говорить «любовь».
Она морщит нос.
— А как бы ты это назвала?
— Похоть. Физическое влечение. Интрижка. — Я моргаю, чтобы сфокусироваться на ней. — Временное помешательство.
Она хмурится.
— Почему все это не может быть любовью?
Я закатываю глаза.
— Потому что любовь подразумевает что-то более глубокое.
— Кто сказал? — Она смеется.
Я смотрю на бьющиеся волны и делаю глубокий вдох, медленно выпуская воздух, прежде чем ответить.
— Понятия не имею.
— О! О! — Она сильно шлепает меня по бедру, заставляя меня подпрыгнуть.
— Ай. — Я потираю кожу.
— У меня есть идея. Давай сегодня приготовим большой ужин.
— Мы же пьяные.
— Так гораздо веселее! Мы должны приготовить лазанью.
— Мы? — сухо спрашиваю я.
— Ладно, ты. Но я могу помочь. Я сделаю салат. И хлеб. — Когда я просто продолжаю смотреть на нее, она вздыхает. — Хорошо, я куплю салат и хлеб. — Она падает вперед на четвереньки, затем медленно встает, как будто ветерок выводит ее из равновесия. Поднявшись, тянется к моим рукам.
Я протягиваю их ей, и она поднимает меня. Уклон пляжа в сочетании с гравитацией посылает нас обоих лицом в песок.
Куинн смеется и выплевывает песок.
— Это я тебя потянула вниз или ты меня толкнула?
— Не уверена, но думаю, нам нужно немного протрезветь, — говорю я сквозь смех, с трудом поднимаясь на ноги. — Прежде чем мы приготовим ужин.
— Душ. Мы примем душ, а потом пойдем в магазин.
— Хорошая идея. — Я обнимаю подругу, и мне кажется, что земля двигается, когда мы изо всех сил пытаемся удержаться в вертикальном положении. — Спасибо, что отметила мою фотографию. Это много значит.
— Вспомни меня, когда станешь знаменитой. — Она подмигивает.
Приведение себя в порядок мало поспособствовало трезвости, но нам удается без происшествий дойти до продуктового магазина и купить все необходимое для ужина. Мы купили бутылку вина, чтобы пить, пока готовим. Верне, пока я готовлю, а Куинн развлекает меня.
Все возвращаются в дом вскоре после захода солнца. Они разгружают свои доски и стряхивают песок с ног, прежде чем войти в дом и застонать от запаха мяса, соуса и сыра в духовке. Я стою по локоть в грязной воде и мою посуду, когда Грант подходит ко мне сзади.
Он обнимает меня за бедра и упирается подбородком в мое плечо.
— Ты готовила. — Нежная благодарность в его голосе звучит так, будто я сделала это только для него.
— Это меньше, что мы могли сделать для вас, ребята, за то, что позволили нам ночевать здесь. — Мне нравится ощущать его большое тело у моей спины, собственнический захват моих бедер и запах моря на его коже. Я слегка отклоняюсь назад, чтобы вобрать в себя больше этого.
Парень издает гудящий звук, посылая горячее дыхание вдоль моего горла. Теплые губы скользят по моей шее. Мой живот сжимается, и я совершаю ошибку, закрывая глаза.
Я слегка покачиваюсь, благодарная за его поддержку, которая удерживает меня в вертикальном положении. Из моего горла вырывается смешок.
Он не смеется. Вместо этого протягивает руку и берет мой бокал с вином.
Я поворачиваюсь к нему лицом, когда Грант выпивает содержимое бокала.
— Я еще не закончила это пить.
Он поднимает бровь.
— Разве нет?
— Нет. — Моя челюсть сжимается. — Я не допила.
Он подходит ближе и опускает подбородок.
— Ты уже напилась.
— Нет! — Я говорю слишком громко, что подтверждает его предположение.