Мой испорченный рай (ЛП)

Я тяжело сглатываю.
Грант смотрит на Матео.
— И угадай, кто был с ним в воде той ночью? Этот мусор локахи.
— Он спас мне жизнь, когда даже не знал меня. Он бы не стал убивать того, кого считал своей семьей.
Грант делает угрожающий шаг ближе.
— Разве ты не понимаешь? Тот факт, что он спас тебе жизнь, только доказывает его вину! Если бы Эш оказался в плохой ситуации, Матео мог бы помочь. Вместо этого он его утопил. Хуже того, он снял лиш, чтобы семья даже не смогла похоронить его тело.
— Это правда? — шепчу я Матео.
Его лицо — маска холодного безразличия. Как будто жизнь внутри него каким-то образом выключилась.
— Отвечай!
Эти почти черные глаза впиваются в мои.
— Посмотри на него, Элси! Эта метка на его лице — не гребаная мода. Он — локахи.
— Скажи мне, что это неправда, — говорю я Матео. — Скажи, что это ложь, и я поверю тебе.
Те полные ненависти темные глаза, которые я помню с того дня на пляже, вернулись. Мертвые и угрожающие.
— Я убил его.
— Боже, — говорит Грант, раскинув руки. — Так приятно наконец-то услышать это вслух. Все ходили вокруг тебя на цыпочках. Все говорят нам держаться подальше от Райкеров, подальше от Матео, что бы ни делал, не злить его… Да, пошли они все! — Он смотрит прямо на Матео и поднимает средний палец. — И пошел ты! Ты убил моего лучшего друга. А теперь трахаешь мою девушку.
Я хочу вмешаться и поправить его, сказать, что я не его девушка, но слишком занята тем, что впадаю в полномасштабную панику.
Воспоминания о том, что Матео сказал мне, возвращаются с яркой ясностью.
«Если бы мне нужно было сделать все заново? Я бы дал тебе утонуть».
Когда столкнулась с ним на лестнице.
«Я должен был позволить тебе упасть лицом в пол. А еще лучше, свалиться с лестницы».
И снова, когда поймал меня, когда я фотографировала его.
«Я сделаю еще хуже, если снова увижу, что камера направлена в мою сторону».
Я не воспринимала его слова как реальную угрозу, но история Гранта заставляет меня увидеть каждый наш обмен репликами в другом свете. Он открыто угрожал причинить мне боль или даже хуже. И холодная решимость в его голосе, когда он это делал, наводит меня на мысль, что он и раньше угрожал людям. Возможно, даже доводил дело до конца.
Мои ноги двигаются прежде, чем я осознаю, что стою ближе к Гранту.
— Я хочу уйти, — говорю я сквозь дрожь в голосе.
— Элси. — Матео делает шаг ко мне.
Я натыкаюсь спиной на Гранта.
— Я доверяла тебе. — Мой голос едва ли громче шепота. — Я рассказала тебе о своей маме. — Мой голос ломается, и слеза скатывается по щеке. — Ты знал, как ее у меня забрали, и сделал это с кем-то другим! — Гнев и боль в сердце смешиваются в ядовитую смесь.
Глаза Матео расширяются, больше, чем я когда-либо видела.
— Не подходи ближе. — Ненавижу, как дрожит мой голос.
Кивнув, Матео возвращает свою холодную, равнодушную маску, и тепло, которое я так полюбила, сменяется чем-то жестким. Чем-то смертоносным.
— Давай убираться отсюда. — Грант обхватывает меня за поясницу и ведет вниз по лестнице. — Или мы будем следующими.
Внезапный озноб охватывает меня, хотя на улице тепло. Я обнимаю себя руками и прижимаюсь к Гранту. Его объятия становятся крепче. Я жду, когда Матео позовет меня вернуться, внимательно прислушиваюсь к его шагам, преследующим меня. И съеживаюсь, когда этого не происходит, пока мы в бодром темпе идем обратно к главной улице. Подальше от Матео.
— Элси, мне жаль, — говорит Грант. — Я не знал, что вы вместе, иначе бы сказал тебе раньше.
Сдерживая слезы, я не доверяю своему голосу, чтобы говорить. Как я могла так ошибиться насчет Матео?
Я хватаюсь за живот, чувствуя, как волна тошноты накатывает на меня.
Мы молчим, пока не возвращаемся в дом. Мне нужно поговорить с Куинн, но у нее свидание в Халейве с Джейком. Несколько часов назад я была готова отменить свой рейс домой, а теперь не могу дождаться, чтобы убраться отсюда достаточно быстро.
— Хочешь пива? — спрашивает Грант, когда мы входим на террасу с пляжа. Он наклоняет голову, изучая меня. — Текилы?
 
Я хихикаю, и это действие кажется совершенно неправильным, как будто я не должна смеяться после того, что только что узнала.
— Все вышеперечисленное.
Он сжимает мое бедро, затем отпускает меня.
— Конечно. Хочешь подняться ко мне в комнату, и я принесу выпивку?
— Нет, мне нужен свежий воздух.
Он кивает и исчезает в доме.
Я отправляю Куинн сообщение.
«Матео не тот, кем я его считала. Грант рассказал мне все. Не могу дождаться, когда уеду с этого гребаного острова».
Я подтаскиваю стул к перилам и опускаюсь на него, надеясь, что ветерок и бьющиеся волны высушат мои глаза и успокоят нервы. Но мои мышцы отказываются расслабляться, и позвоночник остается напряженным.
Матео убил кого-то.
И он даже не пытался защищаться.
Я подпрыгиваю от звука звонка моего телефона. Звонок от Куинн. Мы никогда не звоним друг другу. Только в экстренных случаях.
— Куинн, — отвечаю я.
— Вот дерьмо, Элси. Ты в порядке? — Она тяжело дышит, как будто находится на беговой дорожке. На заднем плане слышно щелк-щелк-щелк ее каблуков. — Мы уже возвращаемся.
— Ты не должна этого делать. — Я закрываю глаза и потираю лоб. — Я в порядке…
— Блядь, как бы не так! Джейк только что рассказал мне о Матео!
Я перевожу массаж со лба на глаза.
— Что именно он сказал?
— Что этот парень убил Эштона!
Мой желудок падает к ногам. Я очень надеялась, что кто-то будет защищать Матео. Предложит мне рассказ о его невиновности, и если кто и сделает это, так это Джейк. Но даже он говорит, что Матео убил Эштона.
— Я не должна была оставлять тебя одну…
— Не надо. Откуда тебе было знать? — Я действительно верила, что Матео был хорошим парнем с трагической жизнью, что он оказался в плохих обстоятельствах и сделал лучшее, что мог, с тем, что у него было. Теперь я вижу все совсем по-другому. — Он всегда был добр ко мне. Никогда не пугал меня. По крайней мере, в последнее время.
— Перестань защищать его только потому, что он сексуальный! Знаешь, кто еще был привлекательным? Тед Банди. Ричард Рамирес. Джеффери, мать его, Дамер!
— Ладно, я поняла.
— …уже слишком поздно для этого, просто отвези меня обратно, — говорит она, но ясно, что она обращается к Джейку. — Да, но ты должен был сказать мне! — Стук ее каблуков прекращается, и раздается звук открывающейся и захлопывающейся дверцы машины. — Собирай свои вещи. Джейк отвезет нас в мотель.
Грант идет ко мне с бокалом вина в одной руке и стаканом чего-то прозрачного в другой.
— Хорошо. — Я не хочу говорить, что благодарна за то, что убираюсь из этого дома на глазах у Гранта, но это так. — Мне жаль, что это испортило тебе свидание. — Я потираю висок и удивляюсь, как я попала в эту переделку.
Передо мной появляется стакан с прозрачной выпивкой. Видимо, Грант решил, что мне нужно что-то покрепче.
Я одними губами говорю: «спасибо» и выпиваю столько, сколько могу за один глоток, не захлебываясь.
— Ты ничего не испортила, — говорит она. — Это сделал мой предатель-кавалер.
Череда искренних извинений Джейка долетает до моих ушей.
— Скоро увидимся, — говорит она и отводит телефон от рта, чтобы продолжить кричать на Джейка. — Моя лучшая подруга тусовалась с ним, а ты мне не сказал!
— Я даже не знал, что она вообще с ним разговаривала, — кричит Джейк.
Я кладу трубку, не желая подслушивать их ссору.
— Все в порядке? — Грант подпирает задницей перила.
Я опрокидываю в себя остатки текилы и морщусь, когда она обжигает горло. Он протягивает мне бокал с вином.
— Так и будет. — Потому что как только допью это вино, я соберу свои вещи, чтобы уйти и отправиться туда, где я снова буду чувствовать себя в безопасности.
Теперь я знаю, почему никто не разговаривает с Матео. Все эти люди на поминальной церемонии, должно быть, презирают его, но те, кто занимается серфингом для «Райкер серф», должны вести себя хорошо, иначе рискуют лишиться спонсора. Или, может быть, они больше беспокоятся о том, чтобы не попасть в немилость к локахи.