Однажды…

Позднее Лахтин узнал, что такой образ действий был обычен для Бугаева.
— Всякое доброе дело, — не уставал повторять он, — надо искупить своим страданием: иначе было бы слишком легко делать добрые дела.
А раз на студенческом концерте Н. Бугаев с женой оказались рядом с молодым и красивым профессором Н. Жуковским. На втором акте жена попросила Бугаева поменяться с ней местами и села рядом с Жуковским, чтобы время от времени пользоваться его биноклем.
Бугаев был этим страшно недоволен и впоследствии не упускал случая попенять Жуковскому:
— Нет, нет, что бы ни говорили, а вы человек опасный. Недаром же усы колечком закручиваете…
ПРОБКА ДА ВИЛКА — ВОТ И ПРИБОР
В 1930 году молодой советский физиолог и биохимик Е. М. Крепс (впоследствии академик), будучи в Кембридже, зашел в подвал физиологического института в лабораторию маститого ученого Хартри — старого сотрудника А. В. Хилла, лауреата Нобелевской премии. Хартри прославился как тонкий исследователь временных отношений в процессах возбуждения и сокращения мышцы. Так вот, зайдя в лабораторию, Евгений Михайлович поразился увиденному: перед высокочувствительным гальванометром в штативе была зажата пробка с воткнутой в нее столовой вилкой. На вопрос, что бы это значило, Хартри ответил, что однажды, когда он с Хиллом ставил опыт, им понадобилось для отсчета интервалов времени устройство, способное прерывать луч, падающий на зеркальце гальванометра. Под рукой не было подходящего прибора, но, к счастью, период колебаний вилки оказался как раз таким, какой требовался. С тех пор лет двадцать она и служила прерывателем.
Этот случай напоминает о тех временах, когда крупные открытия нередко делались с помощью простейшей техники.
ЧТО СТРАШНЕЕ?
Профессор Артиллерийском академии имени Ф. Э. Дзержинского В. Рдултовский, крупнейший специалист по взрывателям и дистанционным трубкам, не раз проявлявший замечательное мужество при разборке неразорвавшихся снарядов, весьма опасался высокого начальства. Как-то раз на полигоне после работы коллеги спросили его:
— Владимир Иосифович, почему вы не боитесь взрывателя, ежесекундно угрожающего вашей жизни, а перед начальством робеете?
— А потому, — ответил он, — что когда я разбираю взрыватель, который не сработал при выстреле, то я знаю, что он может со мной сделать, и знаю, как с ним обращаться, чтобы не получилось беды. Я сам всем управляю, и погубить меня может только моя оплошность. А начальства я боюсь потому, что оно мной управляет по собственному разумению, и я даже представить не могу, что оно в данный момент намерено со мной сделать…
НИКАКИХ ФОКУСОВ!
Однажды курсант той же Артиллерийском академии В. Елисеев, ставший впоследствии видным деятелем советской артиллерии, сдавал экзамен по физике.
— Скажите, какие вы знаете фокусы? — спросил его преподаватель, имея в виду фокальные точки в оптике.
Не поняв вопроса, Елисеев усмехнулся и назидательно заметил экзаменатору:
— Физика — наука серьезная, и никаких фокусов в ней нет…
ТОЛЬКО БЫ ДЯДЮ УБЕДИТЬ!
Как-то раз знаменитый афинский философ Сократ (470–399 гг. до н. э.) встретил на улице молодого человека по имени Главкон, который, задумав стать государственным деятелем, усердно произносил речи в народных собраниях.
— Слышал я, Главкон, что метишь ты в начальники, — сказал Сократ.
— Да, признаться, имею такое желание, — отвечал молодой честолюбец.
— Ах, какая прекрасная доля! — воскликнул Сократ. — Как можно прославиться на этой ниве, сколько добра можно принести отечеству! Но скажи, что же ты собираешься предпринять для пополнения казны? А для усиления военной силы? Для внутренней охраны государства? Для снабжения Афин продовольствием?
Главкон мялся и отвечал, что у него, дескать, не было еще случая обо всем этом хорошенько поразмыслить.
 
— Ну тогда, может быть, ты взялся бы поправить расстроенные дела дяди, в доме которого живешь? — спросил Сократ.
— Я охотно бы взялся за это дело, — промямлил Главкон, — да боюсь, что он не станет слушать моих советов…
— Ну вот, ты не можешь убедить даже своего дядю, а воображаешь, что способен своими речами уговорить всех афинян и его в том числе…
Ошеломленный молодой человек после такой беседы образумился.
СПЕСЬ ИНОГО РОДА
Однажды философ Диоген (400–325 гг. до н. э.) заметил в праздничной толпе богато одетых родосских юношей. Он рассмеялся и громко сказал: «Это спесь!» И тут ему на глаза попались лакедемоняне в грязных лохмотьях. «А это тоже спесь, но только иного рода», — заявил философ.
НЕВОЛЬНАЯ РЕЗВОСТЬ ОПАСНА ВДВОЙНЕ
Американский изобретатель Г. Кертисс, работавший над созданием гидросамолетов, одним из первых столкнулся с интересной особенностью этих машин: если скорость при посадке была слишком велика, прикосновение поплавков к воде резко подбрасывало самолет в воздух. Как-то раз один из учеников Кертисса во время тренировочных полетов забыл об этом коварном свойстве гидросамолета и, заходя на посадку, не погасил скорость…
Подброшенный в воздух ученик сделал второй заход — и снова такая же история… Растерявшийся пилот делал заход за заходом и все никак и, мог приводниться, а на берегу между тем уже начали собираться зеваки, к великой досаде Кертисса. Когда наконец после десятка заходов ученик с грехом пополам плюхнул машину на воду, изобретатель с притворной улыбкой обратился к ошарашенной публике:
— Не извольте беспокоиться! Чего с него взять, ведь еще мальчишка — ишь поскакать, порезвиться захотелось.
А своим сотрудникам вполголоса добавил в назидание:
— Клянусь, еще два-три прыжка, и я бы, пожалуй, его пристрелил, чтобы не мучился.
ТЫСЯЧУ ФРАНКОВ ЗА ПЯТЬ
По контракту, заключенному между знаменитым французским писателем А. Дюма и директором парижского театра-варьете, последний обязывался выплачивать писателю сверх гонорара по тысяче франков всякий раз, когда его пьеса после двадцатого представления давала больше 60 тыс. франков сбора. Поскольку пьесы пользовались большим успехом и условия контракта явно выполнялись, Дюма как-то раз зашел после первого акта двадцать пятого представления за своими деньгами. Но директор, увиливая от уплаты, заявил, что выручка не достигла оговоренной суммы. Для пущей убедительности он даже назвал первую пришедшую ему на ум цифру: 59997 франков.
Дюма молча вышел и, вернувшись через несколько минут, сказал, протягивая директору только что купленный входной билет:
— За него я выложил пять франков. Надеюсь, теперь, когда выручка составила 60002 франка, вы не станете утверждать, что условия контракта не выполнены…
«ГИБЕЛЬНАЯ ПРИВЫЧКА ВЕКА»
В 1832 году на публичном испытании воспитанников Института корпуса инженеров путей сообщения его директор, генерал-лейтенант Базен, выступил с необычной речью-поучением. В ней он заклинал своих юных слушателей читать записки академии, научные журналы и ученые трактаты со всей «тщательностью, соделывавшеюся необходимою по гибельной привычке нашего века писать без разбора»…
А ВОТ ЭТОГО НЕЛЬЗЯ!
Как-то раз известного американского физика Р. Вуда пригласили прочесть лекцию в одном научном учреждении на тему «Пламя». Для иллюстрирования своих умозаключений Вуд разработал целый каскад эффектных демонстраций. И когда с кафедры лилась речь ученого, его ассистенты священнодействовали со всевозможными устройствами и аппаратами. В затемненном зале пылали ацетиленовые горелки, лились дожди раскаленных добела капель расплавленной стали, с ревом били в потолок столбы голубого огня, которые под конец оглушительно взрывались.