Принадлежащая грешнику (ЛП)

 Жар разливается по моему телу, мой живот сжимается от его голодных слов. Мой взгляд опускается к его бедрам, и, видя доказательство его желания, твердого и длинного под спортивными штанами, моя бровь снова взлетает вверх.
 Он большой. 
 Будь прокляты синяки за то, что они не проходят быстрее.  
 Я сдвигаюсь, чтобы создать некоторое трение между ног.
 Его зубы прикусывают мочку моего уха, по моему телу разливается сильное покалывание.
 — Я собираюсь полакомиться твоей кожей, посасывать твои соски, пока ты не начнешь умолять меня взять тебя.
 Из меня вырывается сдавленный стон.
 Лиам притягивает меня ближе и сажает к себе на колени, так что я оседлала его, чувствуя его твердую длину у себя между ног.
 Боже, это безумие. Я хочу скакать на нем, пока не кончу. 
 Его руки лежат на моих бедрах, его глаза прикованы ко мне.
 — И ты будешь умолять.
 Мне требуются все мои силы, чтобы не наброситься на него. Мои губы приоткрываются, дыхание учащается.
 Боже милостивый, как же яростно я хочу его. 
 Его ресницы опускаются, пока он не выглядит совершенно хищным и готовым трахнуть меня до бесчувствия.
 К черту мои слова о том, что мне нужно время. Это так приятно. 
 Не в силах контролировать свое тело, я надавливаю на его эрекцию, и облегчение наступает мгновенно.
 Так, так хорошо. 
 Качая головой, он спрашивает:
 — Почему ты сдерживаешься? — Доминирование изливается из него, требуя, чтобы я подчинилась. — Возьми то, что ты хочешь, Киара.
 Боже. 
 Мои глаза ищут его взгляд, задаваясь вопросом, как я смогу устоять на ногах рядом с ним.
 Его хватка на моих бедрах усиливается, затем он толкается в мою ноющую сердцевину. Смесь удовольствия и облегчения настолько интенсивна, что мои глаза закрываются.
 Я слышу, как открываются двери лифта, и мои глаза распахиваются. Прежде чем я успеваю отодвинуться от Лиама, его рука обхватывает меня, чтобы удержать на месте, и он рычит:
 — Не смей, блять, двигаться. — Затем он рявкает на Пола. — Просто поставь коробку.
 Застряв на коленях Лиама, я слушаю, пока двери лифта снова не закрываются. Глаза Лиама захватывают мои в плен с горящим собственничеством.
 — Почему ты сдерживаешься? — он спрашивает снова.
 — Аааа, — мне приходится искать ответ, затем я выдаю первое, что приходит на ум. — мы стали парой примерно пять минут назад.
 Черты лица Лиама смягчаются.
 — Это действительно так? — Он наклоняет голову, вопросительный взгляд говорит мне, что он знает, что я что-то скрываю.
 Сдаваясь, я признаю:
 — У меня на груди есть отметины. Я не хочу, чтобы ты их видел.
 В его глазах появляется понимание.
 — Я уже видел их.
 Я приподнимаю бровь.
 — Когда?
 Лиам глубоко вздыхает.
 — Ты была обнажена, Киара. Несмотря на то, что обстоятельства были чертовски ужасными, я не мог не смотреть на тебя.
 Мои плечи опускаются, и, наклонившись вперед, я прижимаюсь лбом к его груди.
 — Точно. — Я не могу вспомнить и половины из того, что произошло той пятничной ночью. Просто я боролась со всем, что у меня было.
 Лиам обнимает меня, проводя рукой вверх-вниз по моей спине. Он больше не возбужден, так что можно с уверенностью сказать, что я испортила настроение.
 — Я не собираюсь лгать и говорить, что отметины меня не беспокоят, — шепчет он мне на ухо. — Я чертовски ненавижу каждый синяк, но это не меняет того, как я тебя вижу.
 Поднимая голову, я пытаюсь улыбнуться.
 Привязанность, собственничество и сильная ревность, которые должны пугать меня, но этого не происходит, обострили черты его лица.
 Ни разу Лиам не смотрел на меня так, как будто я запятнана, и я не собираюсь позволять Финну вонзать свои грязные когти в мою самооценку.
 Впитывая взглядом то, как Лиам смотрит на меня, я решаю еще раз побороться за себя. Но на этот раз я буду бороться за то, чего хочу. За Лиама.
 Его рот изгибается.
 — Господи, ты прекрасна. Кажется, что в твоих глазах вспыхивают искры.
 Я поднимаю руки, чтобы обхватить его подбородок, и, наклоняясь вперед, прижимаюсь своим ртом к его рту. Я инициирую поцелуй, и он позволяет мне задавать темп. То, что я беру на себя инициативу, придает мне сил, и, обхватив его рукой за шею, я прижимаюсь к нему всем телом.
 
 Мои губы впиваются в его губы, мои зубы прикусывают его нижнюю губу. Желание быстро возвращается, смывая с меня всякую нерешительность.
 Глава 32
 ЛИАМ
 Киара стонет, наклоняя голову, ее волосы образуют шелковую завесу вокруг нас, когда она, наконец, целует меня без всякого стеснения.
 Она начинает двигаться, потираясь своим телом о мое, и мне требуется больше сил, чем я предполагал, чтобы не взять верх и не трахнуть ее грубо.
 Господи, женщина. Такими темпами ты меня убьешь. 
 Я твердею со скоростью света, мой член угрожает прорваться сквозь штаны, чтобы добраться до ее жара.
 Затем она берет мою футболку и начинает тянуть ткань вверх. По привычке я жду, когда страх поднимется в моей груди, но там нет ничего, кроме жгучего желания. Она отбрасывает футболку в сторону, ее глаза опускаются, чтобы рассмотреть трикветру 4 , вытатуированную над моим сердцем.
 Кончиком пальца она проводит по трем переплетающимся петлям, прежде чем перейти к словам, вытатуированным на одном из моих ребер.
 — Что это означает?
 — Tada gan iarracht , – прочитал я слова, прежде чем перевести, — Ничего без усилий.
 Ее губы изгибаются, затем она снова поднимает глаза на мое лицо. Наклоняя голову, удивление наполняет ее захватывающие черты.
 — Такой сварливый с другими, но ты нежный со мной.
 — Не без усилий, — повторяю я слова, вызывая у нее смешок. Затем я добавляю. — С тобой все по-другому.
 Она смотрит на меня так, как будто я какое-то чудо, случившееся с ней, а не наоборот. Качая головой, я шепчу:
 — Ты чудо, детка.
 Прижимая ладони к моей груди, она опускает их к моему прессу, наблюдая за моей реакцией.
 Господи, какое приятное чувство. 
 Читая вопрос в ее глазах, я отвечаю:
 — Да, ты первая женщина, которая коснулась моей груди. — Я смотрю на нее с каждой унцией одержимости, которую испытываю к ней. — С тобой все для меня в первый раз.
 Ее брови сходятся вместе, как будто это ее печалит, затем она наклоняется вперед и целует мое плечо.
 — Скажи мне, если я сделаю что-нибудь, что заставит тебя чувствовать себя неловко
 Я усмехаюсь.
 — Это невозможно. — Затем я поддразниваю ее. — Воспользуйся мной. — Я сжимаю ее бедра. — Пожалуйста.
 Громко смеясь так, что дыхание овевает мою шею, она прокладывает поцелуями путь к моей челюсти. Внезапно она спрашивает:
 — Почему у тебя есть право предъявлять на меня права?
 — Как глава мафии, я получаю право первого выбора.
 — Другие принцессы мафии никогда не вызывали у тебя интереса?
 — Нет. — Наши глаза снова встречаются. — Твой отец знал, что делал, когда прятал тебя. Ты бы ни за что не дожила до девятнадцати, если бы я не заявил на тебя права.
 — И это все? Ты решил, что я твоя, и это конец истории?
 Мой рот кривится.
 — Нет, это начало истории.
 Мои слова вызывают красивую улыбку на ее лице. Она снова наклоняется ко мне, ее рот скользит по моему горлу и челюсти. Ее руки продолжают исследовать мою грудь, удовлетворенный стон срывается с ее губ, прежде чем ее рот накрывает мой.
 К черту это дерьмо. 
 Крепко схватив ее, я разворачиваю ее одним плавным движением, и она ударяется спиной о диван. Переползая через нее, я качаю головой.
 — Хватит дразниться.
 Мой рот захватывает ее рот с диким желанием, лишающим меня рассудка. Мои руки проникают под ткань ее футболки, наслаждаясь ощущением ее кожи, пока я не накрываю ее груди, массируя их с трудом сдерживаемым контролем.