Тайны ордена

Зерд покачал головой:
— Ветер слабый, на парусах нам не уйти.
Для меня его слова не новость, но мозг тут же зацепился за краешек какой-то крайне важной мысли. Надо только ухватиться за нее чуть попрочнее, вытащить и внимательно изучить. И нежелательно, чтобы этому процессу мешали. Увы, но без этого не обошлось. И на этот раз отличились мои земляки.
Первым в ход моих мыслей вмешался американский Ваня Иванов [2]!:
— Дан, я знаю, что это за корабль. Видел его уже.
— Я тоже знаю, кто там…
— Нам нельзя к ним попадать. Нельзя. Дай мне оружие.
— Ты умеешь махать мечом? — с не очень-то веселой насмешкой уточнил я.
— Это просто большой нож, а за нож браться умею.
Что же делать? Что? Может еще раз сыграть в игру под названием гонец от шпиона с севера? Да нет, слишком рискованно. В лучшем случае задержат и доставят под охраной в Шрадр, в худшем на месте разберутся. Они ведь появились с юга, так что могут знать о нападении и ускользнувшем паруснике. Даже более того: их могли послать в погоню, демы относятся к этому серьезно, преследуют долго и упорно.
— Ну так дашь?
— Там больше сотни воинов, меч тебя не спасет.
— Хотя бы не возьмут живым. Дай что-нибудь, не тормози.
Да, дай этому негритосу хоть палку, — злобно поддакнул подошедший совсем уж родной земляк Паша. — Может успеет кого-нибудь по башке отоварить за ту коматозную девку, из-за которой ты нас сюда притащил. Что же она такое вытворять умеет, если у тебя башка вообще думать перестала? Башка у меня думать не перестала, просто наезд был слишком неожиданным и каким-то ненатуральным. Паша откровенно боялся повторения, успел наслушаться историй американца, да и насмотрелся на него. Джоном занимались долго и вдумчиво, не повезло с самого начала. Вот и несет моего земляка по-глупому, видимо он из тех людей, которым в любой неприятной ситуации надо первым делом назначить виноватого.
— Ну чего молчишь? Жаркие ночки вспомнил? И как? Хорошо скакала та кобылка?
А вот тут я не выдержал. Нет, с катушек не слетел, просто думал об одном, а рука почти сама собой решила чуть размяться. От удара Паша попятился назад, уперся спиной в надстройку, сплюнул кровь, ухмыльнулся, явно намереваясь продолжить тему, а может и кинуться потом в ответ, но я уже потерял к нему всякий интерес, выкрикивая команды:
— Поднять паруса! Разворачиваемся! Прямой курс к острову!
— Назад?! — удивился Джон. — Там какая-то ерунда с морем, ветер постоянно стихает, а мы вообще без весел. Они догонят нас еще быстрее.
— Ну так тебе будет чем отмахиваться. Тук, выдай ему меч.
— И где это я возьму меч? У нас тут не замковые кладовые, лишнее добро не валяется.
— Что-нибудь дай, топор, или хотя бы копье. Разве не видишь, что руки у человека чешутся.
— Я и ваше оружие принесу, ходко идут, скоро стукнутся бортом.
Во время стремительных рывков к прыткой добыче и в маневренном бою надсмотрщики на галерах не жалея сил работают плетьми. А перед этим иногда «балуют» невольников, заставляя выпить настойку какой-то редкостной дряни. От нее человек становится веселым, бесстрашным и неутомимым. Ему хочется плясать, но так как возможностей для этого на галере нет, он просто раз за разом ворочает тяжелое весло. Одурманенный может делать это до остановки сердца или до прекращения действия препарата, после чего впадает в жесткую апатию на день-другой. Если и дальше требуется поддерживать высокий темп, его накачивают снова и снова. От этого бедолага быстро превращается в развалину, но кому какое дело до здоровья никому не нужного корабельного раба. Вот потому и редко кто живет там больше пары лет. На этот раз гребцы обошлись без дополнительного стимулирования. Развернувшись к острову мы пошли под таким углом к ветру, что и без того невеликая скорость стала совсем уж смехотворной. Даже если преследователи уберут половину весел, все равно будут идти в три раза быстрее. Абордаж был вопросом невеликого времени.
Они все ближе и ближе. Рулевой сделал очередной разворот, подставляя паруса, но ветерок ленив, выигрыша в скорости нет. Я уже могу разглядеть струйки воды, что щедро брызжут с поднимаемых весел. Кто-то на галере решил повеселиться, хлестко стукнула баллиста, высоко над головой пролетел снаряд. Даже не пытались попасть, просто демонстрируют, что мы полностью в их власти.
Парусник северной постройки, что неудивительно для шпионского суденышка; к тому же мы пытаемся удрать, так что в нашей принадлежности никто не сомневается. То, что команда у нас невелика, тоже не секрет. Легкая добыча, вот и куражатся.
Гладь морская и до этого обходилась без приличного волнения, а теперь и вовсе превратилась в идеальное зеркало. Корабль вошел в странные воды, омывавшие такой же странный остров.
И в этот же миг паруса опали, повиснув бесполезными тряпками.
Зерд — единственный, кто начал подозревать о сути моего маневра, покачал головой:
— Не наш день. Не успели войти, как попали в штиль.
Если это самое начало затишья — дело очень плохо. Мы и без того еле плелись, а теперь и вовсе будем болтаться неподвижно.
— Зерд, ты уверен, что в эти воды заходить могут лишь стражи?
— Не совсем. Скорее да, чем нет.
— Блин, а я на это очень надеялся…
— Мы еще не зашли толком.
— Но заходим.
Даже легковая машина не может остановиться мгновенно, всегда есть тормозной путь. С кораблем в этом вопросе все еще хуже, потому как тормозить на воде резко не получится никак. Ну разве что дать обратный ход силовой установкой, но и в этом случае за секунду не уложишься.
В этом мире на море использовался лишь один вид силовой установки, способный оперативно дать задний ход — весла. На паруснике их нет, а если бы и были, я ни за что бы не стал отдавать гребцам такой нелепый приказ. Вперед, только вперед, на инерции разогнанной массы деревянных деталей и каменного балласта. Ветра не было вообще, но мы все еще двигались. Медленно, теряя скорость с каждым мгновением, но в правильном направлении, к спасительному острову.
Должно сработать. Должно. Не зря ведь про этот странный остров никто не знает. Значит, что-то есть. Что-то такое, надежно закрывающее болтливые рты.
В надстройку со стуком встрял короткий арбалетный болт, вслед за этим с галеры прокричали:
— Кто шевельнется, прикончим! Другой голос с издевкой добавил:
— Остальных пальцем не тронем, мы добрые.
Следом раздался гогот десятков глоток. В абордажные партии обычно набирают тех еще отморозков, но даже им приятно, что дело обойдется без пролития собственной крови. При столь подавляющем превосходстве даже если мы начнем сопротивляться, ничего серьезного устроить не сумеем — нас сметут как крошки веником.
— Они вошли в полосу мертвой воды, — бесстрастно заметил Зерд и поудобнее перехватил копье.
Похоже что он прав. Для галеры отсутствие ветра — не беда. Все ближе и ближе, вот-вот и можно будет различить цвета глаз столпившихся на носу демов.
Паруса нехотя зашевелились, расправились. Период штиля завершился, теперь у нас несколько минут ветра. Но он слабый, а судно успело потерять ход. Минута- другая, и мы либо останемся лежать на окровавленных досках палубы, либо нас под хохот и улюлюканье победителей потащат в сырой трюм. Все это прекрасно понимали: народ готовил оружие, затягивал застежки шлемов, Джон бормотал что- то невнятное про каких-то белых тварей и непрерывно помахивал топором. Будет печально являясь адмиралом немалого по местным меркам флота с разгромным счетом проиграть бой единственной галере.
— Что еще за напасть?! — охнул Тук, начавший, по своей привычке, делать перед боем повороты из стороны в сторону. Обернувшись, я увидел, что впереди произошли кое-какие изменения. Если раньше над этим аномальным островом было ясное небо, то теперь он не отличался от прочих клочков суши, что в изобилии усеивали это море. Облако, появившееся ниоткуда, касалось его невысокой вершины и выглядело странно. Слишком уж аккуратное, и формой похоже на мяч отрастивший себе множество белесых щупалец. Хотя нет, не мяч — скорее гриб на толстой и очень короткой ножке. Эдакий дождевик-переросток обросший матерым мхом.