(Не) измена. Ребенок от бывшего мужа
Михаил Воронов – хозяин империи, восседает здесь и держит весь мир в своем кулаке. У моего мужа большая компания и еще более широкие перспективы роста.
Все время нашего брака Михаил идет вперед, поднимается, строит свою фирму и расширяет горизонты, добивается новых высот…
А я… Я все там же.
Жена. Хранительница домашнего очага, создательница уюта и надежного тыла.
Я ждала мужа с работы, мы ужинали, разговаривали, пили вино и целовались… Будто новобрачные, не могли насытиться друг другом. Скучали. Я скучала… На выходных часто садились вместе на диван, смотрели фильмы, вернее, я смотрела, а Миша смотрел на меня…
– Миш, ты все пропускаешь… – смеется девушка из моих воспоминаний.
– Я как раз и не пропускаю, родная… Ничего не пропускаю… – выдыхает хрипло и тянет меня на себя, неловко падаю на широкую грудь мужа, и Миша целует меня, а я смеюсь, отбиваюсь.
– Миш, дай хоть один раз фильм досмотреть! Ну, Миша…
Поднимает мое лицо за подбородок и смотрит мне в глаза, а его небесно-голубые очи наполняются неожиданным теплом и жаркой страстью.
– Люблю тебя, Яна, как же я тебя люблю…
– А я люблю тебя еще больше, Миша… – отвечаю, улыбаясь и заглядывая в суровое лицо мужа.
Светлеет у него лицо, мальчишеская улыбка расцветает, и он… смотрит на меня по-особенному, голодно, когда откровение свое озвучивает:
– Нет, родная, любить больше, чем я тебя, просто невозможно…
Глава 6
Вылетаю из воспоминаний, после которых на сердце еще горше. Отмаргиваюсь от слез. Нащупываю пальцами сумочку и ныряю туда в поисках пудреницы, замазать хочу опухшие глаза…
А пальцы ухватываются за тест, сжимают и всхлип слетает с губ.
Я пришла, чтобы сообщить о нашем счастье… Он том, что ребеночек будет, а в итоге увидела то, что увидела…
Если бы я не решилась прийти, а дождалась Мишу, как бы было тогда?
Он бы любил меня после нее?
Прикасался бы ко мне, и я бы так ничего и не поняла…
Прикрываю веки. На мгновение накатывает трусость и хочется поверить, что ничего не было, что не видела…
Но… себя не обманешь. Михаил хотел ко мне всего лишь прикоснуться, как я отшатнулась словно от прокаженного.
Как раньше уже не будет. Никогда не будет. Он порушил все. По щелчку пальцев он уничтожил все самое светлое, самое доброе, что было между нами, убил мою веру в него, в нас, в наше будущее…
“Нас” не осталось. Есть я и есть он…
Так и не вытаскиваю тест из сумки. Моя тайна осталась со мной. Нащупываю кругляш и достаю. Открываю и заглядываю в зеркальце. Разглядываю себя. Глаза красные и опухли и счастья там больше нет…
Еще утром мне казалось, что взгляд горит, будто прожекторы включили, а сейчас…
Бесконечная грустная сероватая мгла…
Провожу по щекам и под глазами пудрой. Стираю следы. Не хочу радовать кого-то своим убитым внешним видом. Захлопываю пудреницу и встаю. Я бы хотела, чтобы у меня был ластик, которым и жизнь можно вот так вот подтереть, прошлое обесцветить…
Но его, увы, нет…
И где-то в глубине души я ощущаю, что мне еще не больно. Первая анестезия сработала. Защитный механизм организма, но боль… она придет, она ударит так, что практически сломает мне хребет, потому что я жизни не видела без моего Миши…
У нас с ним любовь с первой секунды, с первого взгляда…
Не знаю, бывает ли так, чтобы человека увидеть и все…
Время останавливается и только взгляд глаза в глаза…
Так было у нас с ним, я замерла, даже двинуться не могла, а он… он смотрел на меня долго-долго и вдруг улыбнулся…
Красивая улыбка, сексуальная, не оставляющая безразличным ни одно женское сердце…
Встаю из кресла и закидываю сумочку на плечо.
Не хочу вспоминать, не хочу знать, как хорошо все между нами было…
Потому что все ложь…
Сколько он уже с Тиной болотной?
Сколько времени она потешается надо мной, когда после нее он идет ко мне?
Жмурюсь и дышу. Говорят, при стрессе нужно глубоко дышать, чтобы организм кислородом насытить. А что делать, если твой кислород перекрыли?
Улыбаюсь своим мыслям, разворачиваюсь и иду к дверям. Выхожу из вотчины своего мужа, чтобы столкнуться взглядом с высоким крепким мужчиной.
– Здравствуйте, Яна Владимировна, – кивает и бросает на меня внимательный взгляд.
Сканирует, можно сказать, мое лицо.
– Здравствуйте, Кирилл, – отвечаю и голос мой звучит холодно.
Не знаю, почему я именно этого охранника как-то побаиваюсь. Есть что-то в его взгляде холодное и еще… не знаю. Всегда он на меня иначе смотрел. Вроде и уважительно, а я вот кожей чувствовала интерес какой-то, вожделение…
Для Михаила охранники как тумбочки, он мог, не обращая ни на кого внимания, притянуть меня в себе в машине и поцеловать порывисто, глубоко, а я зажималась, стеснялась, пыталась оторвать от себя руку мужа, которая ползла по колену вверх под юбку.
– Миша… прекрати… неудобно…
– Неудобно на лампочке сидеть, а жену свою целовать всегда удобно…
– Мы же не одни…
– Парни профессионалы, и они не слышат и не видят, когда не надо…
Вот и сейчас вглядываюсь в холодные карие глаза высоченного шатена, а мне кажется, что все он видит прекрасно и слышит, а еще знает о том, что муж мне изменяет, возможно, он Мишу и возил с Тиночкой куда…
Первым порывом хочется разговорить охранника, но потом я понимаю, что это оскорбительно в первую очередь для меня, гордость не позволит расспрашивать его о похождениях Михаила…
Я сама все видела. Сама…
Прикрываю на мгновение веки. Внимание постороннего мужчины напрягает.
– Яна Владимировна, – подает голос Кирилл, и я опять смотрю в некрасивое лицо амбала с перебитым носом и слишком выдающейся вперед челюстью.
– Да?
Двухметровая застывшая махина, наконец, приходит в движение и кивает учтиво:
– Михаил Дмитриевич приказ дал отвезти вас.
Киваю. Даже не отвечаю Кириллу. Знаю, что приказы моего мужа не обсуждаются со стороны его сотрудников. А Крымов вроде личного телохранителя у мужа. Приближен.
Прощаюсь с секретарем, которая дежурно улыбается мне. Не смотрю на женщину особо. Не хочу заглядывать в ее глаза и видеть чувства. Что там может быть. Злорадство? Жалость?
Я прохожу по коридору к лифтам. Мужчина безмолвно следует за мной, а я себя неуютно чувствую. Слишком неуютно. Ощущаю липкий взгляд Кирилла лопатками, можно сказать. Кабина для двоих довольно-таки просторная и Крымов становится ко мне спиной и прямо перед дверями. Выполняет свои обязанности по защите беспрекословно и идеально. Не допускает, чтобы в лифт зашли посторонние.
Створки открываются и закрываются, потому что сотрудники, видно, только бросив один взгляд на тяжелую морду лица секюрити, все понимаю и не входят.
Короткая прогулка до машины, и я разблокирую двери, отдаю ключи, сажусь без слов на заднее сиденье.
Кирилл плавно газует, бросив предварительно взгляд в зеркало, он смотрит на меня секунду, но и этого мне хватает, чтобы слегка поежиться.
Не знаю, почему присутствие в салоне автомобиля постороннего мужчины напрягает. И я отворачиваюсь к окну. Наблюдаю за столицей в пушистом снегу, рассматриваю украшения, витрины магазинов.
В воздухе витает ощущение грядущих праздников, волшебства, на лицах прохожих замечаю улыбки, особенно засматриваюсь на стайку студентов рядом с университетом, весело болтающих на тротуаре, один парень в шапке молотит снежками повизгивающих сокурсниц, наверное.
И сердце щемит. Я всегда хотела преподавать в вузе, диссертацию начала писать для того, чтобы на кафедре закрепиться, и все у меня шло к тому, что осталась бы в своем университете преподавателем, только вот случилась встреча… И как-то закрутилось, завертелось, Михаил работал как проклятый, и в какой-то момент все мое внимание ушло ему, на кафедре случилась полная смена руководящего состава и я осталась не у дел…
Светофор, наконец, показывает зеленый и мы проезжаем веселую толпу, а я с тоской оглядываюсь. Не хочу думать об измене мужа, не хочу вспоминать кадр, который видела. Не в машине с посторонним мужчиной…