Ковен (ЛП)

— Я отрежу твой член и скормлю его тебе, — пригрозила я, когда он остановился и снова переместил руку на внутреннюю поверхность бедра. Я с ужасом почувствовала, какой скользкой была моя кожа, какой влажной я стала в тот момент, когда он прикоснулся ко мне.
В тот момент, когда он вселил в меня страх перед дьяволом после того, как я бросила пресс-папье.
Со мной серьезно что-то было не так.
— Это было бы очень глупо, ведь мой член — единственный, который может доставить удовольствие твоей маленькой пизде, — сказал он, и его смех прошелся по моей коже, когда он задрал ткань своей рубашки еще выше. Наклонившись вперед, он провел ртом по обнаженной коже моего позвоночника, обводя языком по стволу моей татуировки в виде дерева.
— Что ты хочешь от меня? — я хныкала, каждое прикосновение его губ или языка вызывало пульсацию желания прямо в моей киске.
Он с усмешкой прижался к моей спине, снова просунул свободную руку между моих ног и cдвинув трусики в сторону, он коснулся обнаженной кожи. Один палец нашел мой вход, медленно скользнул в меня и погладил то место внутри меня, от чего у меня закатились глаза. Ухмыляясь в мою спину, он провел клыком по изгибу моего бедра.
— Умоляй.
— Что? — спросила я, у меня пересохло во рту.
Он не мог быть, черт возьми, серьезным.
— Умоляй, чтобы я заставил тебя кончить. Если ты ждешь, что я встану перед тобой на колени, то будь готова попросить меня об этом, Ведьмочка, — прорычал он, поглаживая большим пальцем мой клитор, в то время как его палец медленно, плавно скользил в меня и выходил обратно.
— Грэй, — пробормотала я, не находя других слов. Я не могла дать ему этого. Даже в своем отчаянии, даже зная, что это то, что я должна была сделать. Сосуды не могли любить, но они могли чувствовать желание. Они могли чувствовать удобство и влечение.
Они могли доверять женщине, которую трахали, и оставлять ее без сопровождения в своем кабинете.
— Дай мне слова, — приказал он.
— Пожалуйста, освободи меня, и я сделаю это сама, — прорычала я, несмотря на себя.
Его усмешка была извращением юмора. Это была жестокая реальность: я не думала, что он вообще собирался меня освобождать. Даже когда он покончит со мной, он, скорее всего, будет держать меня под принуждением, испытывая больное удовлетворение от того, что я больше никогда не смогу найти удовольствие.
С собой. С кем бы то ни было.
И именно он будет воплощать мои фантазии. Единственный мужчина, который мог заставить меня кончить.
— И что в этом интересного? — спросил он, сжимая рукой мою шею. — Умоляй меня заставить тебя кончить.
Я застонала, когда он добавил второй палец, и медленное вращение их внутри меня стало совершенно мучительным. Он давал ровно столько, чтобы мучить меня, его тщательный контроль одновременно восхищал и пугал.
— Пожалуйста, — прошептала я, ненавидя это слово, как только оно покинуло мои уста.
— Пожалуйста, что, Ведьмочка? Пожалуйста, прекрати? — спросил он, вызвав у меня придушенный всхлип.
— Пожалуйста, сделай так, чтобы я кончила, Грэй, — прохрипела я, прижавшись всем телом к столу. Я сдалась, отдав единственное, чем не хотела жертвовать.
Он на мгновение замолчал, его рука замерла между моих ног, а затем он отпустил мою шею, и я снова обрела способность двигаться. Я оттолкнулась от стола, чувствуя, как его рука скользит по моему позвоночнику и прижимается к пояснице.
— Ложись и держись за край стола. Живо, Уиллоу, — приказал он, и его тело отошло от меня. В отсутствие его прикосновений воздух казался слишком теплым, но я сделала все, как он велел.
Опустившись на стол, я прижалась к нему щекой, как он держал меня раньше. Вытянувшись вверх, я ухватилась обеими руками за край стола, с другой стороны. Его пальцы зацепились за ткань моих стрингов с обеих сторон, потянули их вниз по моей попке и бедрам и помогли мне выйти из них. Он шлепнул ладонью по внутренней стороне моего бедра, заставив меня вздрогнуть.
— Раздвинь свои ноги для меня.
Я сглотнула и закрыла глаза, повинуясь. Краем глаза я наблюдала, как его фигура расплывается, опускаясь на пол позади меня.
 
— О Боже, — прохрипела я, когда жар его взгляда остановился на обнаженной плоти между моих ног.
Он скользнул ко мне одной рукой, обхватил мою киску и провел большим пальцем по ней.
— Бог не имеет никакого отношения к тому, что я собираюсь с тобой сделать, Ведьмочка, — сказал он, наклонившись вперед.
Его дыхание коснулось моей разгоряченной плоти, вызвав волну наслаждения. Я ждала момента, когда его рот коснется меня, ждала, когда он выполнит свое обещание.
Но он переместился на внутреннюю сторону моего бедра и нежно поцеловал его. Его губы широко раздвинулись, зубы впились в кожу на задней поверхности бедра, и я задыхалась.
Боль была мгновенной и всепоглощающей, вытесняя наслаждение, которым он меня мучил. Острый укус длился всего мгновение, а затем его место заняло что-то другое.
Я застонала, оттолкнувшись от его рта, когда огонь перешел прямо в мой живот. Он извивался и извивался внутри меня, находя себе пристанище. Его рваный стон подтолкнул меня вперед, мои пальцы вцепились в край, как будто от этого зависела моя жизнь. Я дрейфовала в дымке удовольствия, теряя представление о пространстве вокруг, пока он пил из меня.
— Грэй, — прохрипела я, чувствуя, как что-то треснуло в моих руках.
Он выдернул клыки, и влажный жар его рта опустился на мою плоть. В тот момент, когда его губы коснулись моих, я потерялась.
Не существовало ничего, кроме его рта на мне. И жара его языка, скользящего по мне. Он вдавил свое лицо в мою плоть, и в том, как он поглощал меня, не было ничего дразнящего. Он ел, как изголодавшийся человек, как будто я была его последней пищей на земле.
— Блять, — простонала я, сопротивляясь желанию извиваться на его языке. — Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся.
Застонав, он продолжил давать мне то, что я хотела. Его язык нашел мой клитор, медленно обвел его и довел меня до предела. Он не отпускал меня, его осторожные, мастерские движения сводили меня с ума.
— Грэй! — вскрикнула я, теряясь в наслаждении, которое было совсем рядом.
Оно было так близко, что я чувствовала его вкус.
Он прижал ко мне свой язык, и неглубокие, упругие движения его по мне окончательно довели меня до предела. Я обмякла, прижавшись к столу, и вскрикнула, ослабив хватку. Белая вспышка застилала глаза, когда они закрывались, заполняя зрение лишь светом, настолько ярким, что я думала, что никогда больше не увижу темноты.
Дыхание перешло в глубокие, вздрагивающие позывы, когда я вернулась к реальности, ощущая твердость стола, прижатого ко мне. Грэй поднялся на ноги и помог мне оторваться от дерева. Он ничего не сказал, повернул меня и усадил на край, глядя на меня сверху вниз, как будто мог заглянуть в самую мою душу.
Он не мог, потому что если бы мог, то уже убил бы меня. Сосудам могла нравиться Шарлотта, но им не понравилась бы случайная ведьма, которая могла их уничтожить и была воспитана так, чтобы ненавидеть их всех.
— Ты сломала мой стол, — сказал он наконец, и его усмешка вызвала у меня улыбку.
Я повернулась, чтобы посмотреть на потрескавшееся дерево, за которое я ухватилась, и пожала плечами, гадая, какие еще способности даст мне его кровь.
— Будь благодарен, что это не твое лицо.
Он улыбнулся, проведя большим пальцем по моей губе. Я почувствовала вкус его кожи, все еще пытаясь перевести дыхание.
— Иди отдохни, — сказал он, отступая назад и направляясь к своему креслу. Я отошла, воспользовавшись передышкой, чтобы собраться с мыслями. — Но Уиллоу? — окликнул он, когда я подошла к двери. Я повернулась к нему лицом, делая вид, что сердце не колотится в груди. — В следующий раз, когда мы увидим друг друга, ты будешь стоять на коленях.
Я выдержала его пристальный взгляд, пытаясь уцепиться за удовольствие, которое оставляло после себя пресыщение.