Ковен (ЛП)
Какого черта?
Я сделал еще один шаг к ней, наблюдая за тем, как ее тело становится совершенно неподвижным. Я сопротивлялся желанию заговорить, сохраняя тихий голос, потому что знал, что она его узнает. Несмотря на то что мне хотелось утешить ее, успокоить ее бешено колотящееся сердце, я понимал, что стоит мне заговорить, и игра будет окончена.
А мне так хотелось поиграть.
Несмотря на все усилия, повязка на глазах оставалась плотно затянутой на голове. Я подошел к ней сзади, давая ей почувствовать тяжесть моего присутствия. Ей удалось снова подтянуть под себя ноги, слегка надавить на руки и немного снять нагрузку с плеч.
Я положил руку ей на бедро, пальцы нежно гладили шелковистую ткань, пока она затихала. Меня порадовало, что она не выбрала кружевную ночную рубашку, отказавшись позволить незнакомцу взять то, что принадлежит мне. Для меня не имело значения, что трахать ее должен был я, несмотря на ее намерения.
Ее намерения отдать свое тело другому было бы достаточно, чтобы заставить меня наказать ее.
Я хотел, чтобы она была так же одержима мной, как и я ею. Это было бы идеальной кармой за то, как она пробралась под поверхность того, что создавало меня, и поселилась в моей душе.
Ее дыхание участилось, хрипы вырывались из легких, приближаясь к полному приступу паники.
— Просто покончи с этим, — прорычала она, пытаясь хоть немного восстановить контроль над собой. Сердце колотилось в такт ее словам — колотилось так сильно и быстро, что я чувствовал это по ее бедру.
Я провел рукой по передней части ее тела, прижав ладонь к обнаженной коже груди, и почувствовал ее пульс. Ее сердцебиение.
Ее тело содрогалось, дрожа от страха перед тем, чего она не могла видеть.
За то время, что я знал Уиллоу, я видел ее испуг только в те моменты, когда Ковенант грозил погрузить ее в глубокий сон. Чем бы ни был вызван этот страх, я поклялся узнать его причину.
Такая женщина, как Уиллоу, не должна была бояться.
Другая моя рука поднялась с ее бедра, я придвинулся к ней и, опираясь на ее руку, провел нежными пальцами по ее позвоночнику. Я проследил за татуировкой в виде дерева, вызывающего привыкание, щекоча ствол через шелк, пока ткань не закончилась. Мое прикосновение перешло на голую кожу, ее тепло проникало внутрь меня, несмотря на характерную прохладу.
Она вздохнула, выпуская медленный воздух. На следующем вдохе она вздрогнула, и ее легкие наконец-то полностью заполнились. Откинув ее волосы в сторону, я обнажил плечо и затылок, перевернулся на спину и убрал руку с ее груди.
Я зарылся пальцами в ее волосы, сильно оттягивая ее голову назад, когда она задыхалась. Я провел носом по ее челюсти, на мгновение подарив ей ласку и пытаясь отогнать остатки паники.
Непонятного мне страха.
Ее уже раньше кормили. Она уже давала кровь.
Все это не имело смысла, но я твердо знал, что сделаю все, что потребуется, чтобы докопаться до истины.
Запустив руку в ее волосы, я отвел ее голову в сторону. Повернув ее так, чтобы лучше достать до ее шеи. Мое дыхание пронеслось по ее коже, вызвав дрожь по телу. Мои клыки на мгновение задержались на ее коже.
Дразня. Дразня.
Я погрузил их в нее, ощущая сладкий вкус ее языка. Я пил, глядя, как она ослабевает в моей хватке, стонет от удовольствия.
Удовольствие, которого я не позволял ей достичь, когда она принимала меня за кого-то другого. Я прикусил сильнее, не в силах сдержать злость на то, что она возбудилась от кого-то другого. Это было то самое напоминание, которого я так хотел.
Все ведьмы были одинаковы и годились только для одного.
Чем больше ее кровь наполняла меня, тем сильнее я чувствовал себя обновленным.
Пробуждался, и мне не хотелось, чтобы это заканчивалось.
Ведьма разжала руки, шагнув в открытую дверь. Она подняла руку и постучала по дверному косяку, как будто я уже не смотрел на нее.
— Вы звали меня, Директор? — спросила Делла, нервы пульсировали в ней.
— Закройте дверь и присаживайтесь, мисс Тетис, — сказал я, возвращая свое внимание к лежащей передо мной бумаге. Разговор предстоял деликатный, и я понимал, что мне нужно действовать осторожно, если я хочу иметь хоть какой-то шанс не раскрыться перед ведьмами.
Только Сюзанна знала о моем доминиуме над Уиллоу и о том, что никто из остальных не будет питаться ею, пока я не откажусь от своих притязаний на нее. Я надеялся посмотреть, как будет извиваться Уиллоу, как она будет мучиться, как поймет, что не может не испытывать удовольствия от тех самых существ, которых она ненавидела.
Я хотел узнать, только ли я заставляю ее так остро реагировать на происходящее, или она просто испытывает сильное сексуальное влечение и нуждается в контакте.
— Я хочу, чтобы ты рассказала мне о том, что произошло вчера вечером.
Ведьма села на свое место, ее лицо побледнело, она смотрела на свои колени и продолжала разминать руки.
— Я… я выполнила свой долг на Жатве, Директор. Клянусь, я сделала то, что от меня требовалось.
— Не с вами. С мисс Мадиззой. Сосуд, питавшийся от нее, указал, что она была расстроена сверх того, что он считал нормальным для первой Жатвы, — объяснил я, отбросив ручку и откинувшись в кресле. Делла сглотнула, ее глаза сжались. — Как директор школы, я обязан убедиться, что он не сделал ничего такого, что перешло бы границы дозволенного. Если он напугал ее…
— Нет. Нет, я не думаю, что это был Сосуд, — сказала она, выпрямляясь. Я наблюдал за тем, как на ее лице проступает нерешительность, как она обсуждает, стоит ли ей говорить мне то, что она знает. — Она попросила меня ничего не говорить, но Уиллоу очень расстроилась, когда увидела наручники, и еще больше, когда поняла, что ей завяжут глаза.
— Вы объяснили ей суть процесса? Конечно, если бы она поняла… — я замолчал, оставив свои слова невысказанными.
— Объяснила. Она знала, что должно произойти. Не думаю, что кто-то мог ее успокоить, Директор, — сказала она, отводя взгляд в сторону. Она впилась зубами в нижнюю губу. — Я никогда не видела, чтобы кто-то так боялся.
Все во мне замерло. К тому моменту, когда я подошел к ней, ее страх покрыл всю комнату. От этого в комнате остался характерный холодок, как будто Уиллоу пыталась вызвать могилу, чтобы та поглотила ее целиком. Такое было невозможно, но это не помешало мне остановиться, прежде чем я вошел в комнату.
В воздухе ощущался отчетливый привкус магии, но растений, которые Уиллоу могла бы призвать себе на помощь, было очень мало.
— Уиллоу Мадизза? — спросил я, притворяясь невежественным, чтобы заставить ее рассказать мне больше.
— Я знаю. Она всегда бесстрашная. Видеть ее такой… — она замолчала и медленно повернулась ко мне лицом. — Я думаю, с ней что-то случилось. Что-то ужасное.
Перо щелкнуло в моей руке, и глаза Деллы расширились, когда чернила пролились на страницы, лежащие на моем столе.
— Посмотрим, что вы сможете для меня выяснить.
— Я… Что? — спросила она, открыв рот от шока. — Конечно, вы не можете просить меня шпионить за моей подругой и докладывать вам? Если что-то случилось, то ее травма должна быть ее травмой.
— Ученики этой школы — моя ответственность, мисс Тетис. Если есть что-то, о чем мне нужно знать, чтобы сделать специальные условия для будущих занятий с мисс Мадиззой, то я хотел бы быть в курсе, и я не думаю, что могу доверять ее честности, — сказал я, вставая из-за стола. Я двинулся к двери, наблюдая за тем, как она поспешно собирает свою сумку с книгами и перекидывает ее через плечо.
— Вы знаете, что она не любит темноту, и ей не нравится, когда ее сдерживают. Разве этого недостаточно? — спросила она, протягивая руку, чтобы коснуться моего предплечья. — Пожалуйста. Позвольте ей хранить свои секреты.
То, что она осмелилась прикоснуться ко мне, говорило о ее отчаянном желании помочь Уиллоу, и я понял, что ведьмочка пробралась не только под мою кожу.
