Ковен (ЛП)

Он смотрел на меня, казалось, совершенно не обращая внимания на то, как перешептываются окружающие, когда он потянулся к моим запястьям. Я ударила его кулаком в лицо, размазав борозду на его губе, он улыбнулся и, наконец, поймал меня, прижав мои руки к земле рядом с головой.
Я едва сдержала желание плюнуть ему в лицо.
— Ненавидь меня сколько хочешь, Ведьмочка. Я пытаюсь сохранить тебе жизнь, — сказал он, наклоняясь вперед и обрывая мои слова. — Ты не человек. Так что перестань сражаться как человек.
Я сглотнула, так как за время нашего поединка ни разу не прибегала к магии. Я полагала, что это нормально, но, оглядевшись по сторонам, заметила, что другие студенты, казалось, призывали свою магию на помощь, когда двигались.
Мой отец научил меня сражаться. Мой отец, в жилах которого не было ни малейшего намека на магию.
Я сглотнула, в кои-то веки кивнув в знак согласия. Я не могла спорить с тем, что мы оба знали, что это правда. Наконец он отпустил меня, поднялся на ноги и оставил меня лежать на земле.
— Вставай, — пробормотал он, снова выпрямляясь во весь рост.
Я поднималась на ноги гораздо медленнее, сосредоточившись на дыхании и опускаясь в то место, которое мама учила меня трогать. Поглаживать и питать. Магия земли текла по моим венам. Их голоса звучали в моем ухе, и мне оставалось только слушать.
Я закрыла глаза, прикоснувшись к тому, что осталось от жизни вокруг меня. Грэй смотрел на меня, когда я открыла глаза, давая мне время подготовиться.
На этот раз я сделала выпад первой, нанося удар в его сторону, целясь в лицо. Он уклонился, когда я потянула траву своей магией, побуждая ее расти и расширяться. Когда он двинулся, трава обвилась вокруг его ног, удерживая его на месте, и я попыталась сделать это снова.
Но он все равно уклонялся, его скорость была слишком велика, чтобы я могла сравниться с ним. Подобраться к нему один на один было невозможно, и мое разочарование росло.
— Ты ведьма, Уиллоу. Так будь же, мать твою, ведьмой и работай в тандеме со своей магией.
Я зарычала, потянувшись к грязи, когда он вырвался из травинок и обхватил меня за талию. Его руки уперлись мне в живот, оторвав меня от земли, и он швырнул меня назад. На этот раз земля поднялась навстречу, поймала меня и обхватила, когда я перевернулась на спину.
Ублюдок стряхнул грязь со своей рубашки, глядя на меня сверху вниз, отчего моя кровь закипела.
— Еще раз.
Я пошла снова.
УИЛЛОУ
 28
Я собиралась убить его на хрен. Желательно во сне, когда он не сможет сопротивляться. Позже вечером я опустилась в ванну и поморщилась, когда обжигающая вода коснулась моих больных мышц. Все вокруг болело, и это была глубокая пульсирующая боль, которой я не чувствовала уже несколько лет.
Все усилия отца перестали быть продуктивными, когда я достигла подросткового возраста, быстро превзойдя его, и он был вынужден направить мои тренировки в другое русло. С другими соперниками, в ловушке ринга, где он мог делать ставки на то, выиграю я или проиграю, и зарабатывать на моих попытках.
Чаще всего он ставил против меня. Одной из самых больших радостей в моей жизни были те дни, когда я с когтями выбиралась из ринга, с разбитым и истекающим кровью телом, и успевала увидеть, как он передает пачку денег человеку, который организовывал эти бои.
К тому времени земля откликалась на мой зов, когда я нуждалась в исцелении. Моя магия полностью пробудилась только в шестнадцать лет, но она все еще узнавала меня и кровь, которая капала на землю, когда я, спотыкаясь, шла к машине отца.
Мои травмы исчезали, и мама ничего не видела. Угрозы отца в адрес моего брата всегда звучали в моих ушах, когда я не рассказывала ей о случившемся, заставляя меня молчать. Она никогда не знала, до каких глубин он опустится в своей мести, никогда не знала, что именно он задумал.
 
Она представляла себе тихие поиски костей. Тихий бунт, который закончится так же быстро, как и начался, и тогда я смогу вернуться домой и забрать то, что принадлежит мне.
Она любила моего отца, даже если он никогда не заботился о ней.
Я прислонилась головой к бортику ванны, мои руки нежно играли с поверхностью воды. По моей коже бежали пузырьки, их покалывание и всплеск почти отвлекли меня от ощущения, что кто-то наблюдает за мной, когда я закрыла глаза.
Я сразу же открыла глаза и села прямо в ванне. В ванне никого не было, и я сглотнула, снова опускаясь в воду.
Уиллоооооууууууууууууу.
Я снова села прямо, вода хлюпала, когда я схватилась за край ванны. За окном заскрежетали ветки, и я испуганно обернулась, чтобы посмотреть на него. В ванной комнате воцарилась тишина, и я застыла в полной неподвижности.
Уилллооууууууууууу.
Я сглотнула и подняла руку, чтобы схватиться за мамин амулет. Голос продолжался — медленное, тягучее бормотание, которое едва напоминало слова. В нем было что-то змеиное, что-то медленное и скользящее, когда он погружался в меня. Он начинался от пальцев ног, покалывая их, как ласка любовника.
Я потянулась в воду свободной рукой, в панике ощупывая свои ноги и пытаясь найти источник прикосновения. Но я была одна, ванна была пуста, кроме моего тела и пузырьков на поверхности.
Приди ко мне, ведьмаааа.
Я зажмурила глаза и прислонилась спиной к ванне, когда сила этого голоса ударила мне в живот. Он полз по мне, и я могла бы поклясться, что если бы позволила себе открыть глаза, то увидела бы лицо чудовища.
Другой рукой я накрыла амулет, сосредоточив свою волю на кристалле, который защищал меня от внушения. Он защищал меня от зова любого существа, пытавшегося вызвать меня из ванной.
— Это не реально, — сказала я, пытаясь успокоить себя, сжимая амулет.
Голос затих, давая мне передышку в тишине. Несколько мгновений я ждала, что он вернется, что он снова засядет в моей голове.
Но ничего не происходило.
Я медленно приоткрыла один глаз и осторожно выглянула наружу. Ванная была пуста, и когда я открыла второй глаз, мои легкие вздохнули с облегчением. Я сидела в тишине ванной и думала, не привиделось ли мне все это. То ли моя усталость обрела новую жизнь, то ли дело в самой школе.
Может быть, призраки Холлоу Гроув пришли, чтобы забрать меня в могилу?
Я сглотнула, взяла в руки кусок мыла и намылила его. Я шептала слова на латыни, согревая лаванду в бруске, чтобы успокоить холод, который, несмотря на горячую воду, покрыл мою кожу мурашками.
Дверь в ванную комнату распахнулась, и взору предстало испуганное лицо Грэя, когда я вскрикнула. Я погрузилась под воду, держа над ней только голову.
— Да что с тобой?!
— Тебе больно? — спросил он, и его облегченный вздох заставил мои пальцы дернуться.
— Просто болит, — сказала я, нахмурив брови. Я не хотела думать о том, что заставило его ворваться в мою комнату в такое время. — Что случилось?
— Вылезай, — сказал он, схватив полотенце с вешалки рядом с ванной. Он бросил его на раковину, залез в ванну и схватил меня под мышки, когда я не успела пошевелиться.
— Грэй! — запротестовала я, отбивая его руки, когда он поставил меня на ноги на пол. Он приостановился, оглядывая мое тело и вбирая в себя то, чего он не видел. Он видел все по частям, особенно первоклассную недвижимость, но я отказался трусить или прятаться, когда его взгляд пронесся по моему телу.
— Черт, — пробурчал он, покачал головой и потянулся за полотенцем, протягивая мне полотенце для волос.
Я высушила волосы, встряхнула их и поморщилась от того, в какой беспорядок они превратятся на следующий день после такого грубого обращения.
Он торопливыми движениями провел полотенцем по моим плечам, опускаясь ниже по всему телу, а я старалась не обращать внимания на то, что я обнажена перед ним.
Голая, а мы не…