Похищенная грешником (ЛП)
— Я Габриэль Демир. — Я никогда раньше не слышала этого имени. — Глава турецкой мафии.
Мурашки превращают меня в глыбу льда. Мои губы приоткрываются, затем мое сердце опускается в самые глубокие ямы ада.
Я не выберусь отсюда живой.
Медленно, и потрясенно я вдыхаю воздух, задыхаясь.
Его глаза снова сужаются, когда он замечает мою шокированную реакцию.
— Почему ты была в Aqua? Тебя послали шпионить за мной?
Моя голова начинает трястись, волосы разметались по плечам.
— Меня там не было… чтобы шпионить за вами. Я была в Aqua, чтобы принести ужин… для мистера Мазура. Вы видели еду… она разлетелась по всему тротуару. — Страх сковывает мой голос.
И снова Габриэль смотрит на меня, пока с моих губ не срывается прерывистое дыхание от ужаса.
Он мне не верит.
— Клянусь, — восклицаю я, — я была там только для того, чтобы заказать морепродукты для мистера Мазура.
Меня даже выпороли. Доказательство у меня на спине.
Что-то останавливает меня от того, чтобы показать отметины на моей коже этому человеку.
Ему было бы все равно.
Хищный взгляд его глаз и опасная аура вокруг него говорят мне об этом.
Как только этот человек убедится, что от меня нельзя получить никакой информации, он убьет меня.
Возможно, мое молчание – это все, что может сохранить мне жизнь. Не то чтобы у меня была какая-то информация, которой можно поделиться.
Мне просто нужно выиграть время, пока я не стану сильнее.
Габриэль медленно качает головой, и, как будто он может прочитать мои мысли, он предупреждает:
— Не пытайся лгать мне. Я знаю много креативных способов заставить кого-то говорить.
Пытки.
Боже.
И снова по мне пробегают мурашки, напоминая мне, что я все еще дрожу, как осиновый лист на ураганном ветру.
Мой взгляд падает на кандалы вокруг моей лодыжки.
Я так много пережила, но как мне избежать этого кошмара?
Медленно мой взгляд поднимается и встречается со взглядом Габриэля, затем он спрашивает:
— Как тебя зовут?
Я с трудом проглатываю свой страх, прежде чем ответить:
— Лара… Лара Новак.
— Как долго ты работаешь на Мазура?
— С тех пор, как мне исполнилось двенадцать.
Его голова слегка наклоняется, и я не уверена, верит ли он мне, потому что я не могу прочитать его. Все, что я могу сказать наверняка, это то, что он опасен, и у меня полно проблем.
С Тимоном я знала, чего ожидать. Я привыкла к наказаниям.
Но с Габриэлем я понятия не имею, на что он способен. С побоями я справлюсь. Раны и сломанные кости заживут.
Что, если…
О, Боже.
Мои щеки немеют, в горле образуется комок.
Я девственница. Тимон никогда не допускал отношений между персоналом, не то чтобы это имело значение, потому что я слишком невзрачна на вид. Это была моя единственная спасительная милость. Никто не проявлял ко мне никакого интереса.
Инстинктивно я забираюсь на кровать так далеко, как только могу.
— Пожалуйста, не делайте мне больно, — слабая мольба срывается с моих губ. — Я всего лишь горничная.
Тем не менее, Габриэль только смотрит на меня, вселяя в меня страх Божий.
— Куда бы Мазур пошел, чтобы спрятаться?
Накатывает волна головокружения, заставляющая точки танцевать перед моим взором. Я не привыкла ко всем эмоциям, проносящимся через меня.
С Тимоном все было рутиной. К которой я привыкла с рождения.
Находиться в руках врага, не имея возможности предвидеть его следующий ход, чертовски нервирует.
— У него дома по всему миру. — Я тяжело сглатываю, жалея, что не могу выпить немного воды. — Я понятия не имею, в какой из них он побежит, — признаю я, все еще не уверенная, было бы лучшим вариантом промолчать.
Бровь Габриэля приподнимается.
— Где находятся эти дома? Дай мне адреса.
Тот факт, что он думает, что простая горничная могла знать настоящие адреса, почти вызывает у меня циничный взрыв смеха.
— Я всего лишь горничная, — говорю я ему снова. — У меня не было доступа к такого рода информации.
Он снова смотрит на меня, прищурившись.
— И все же, ты знаешь, что у него много собственности? Ты противоречишь сама себе.
Дерьмо.
Габриэль встает, это движение вызывает во мне новую волну изнуряющего страха. Не в силах остановиться, мой подбородок начинает дрожать, слезы угрожают пролиться.
Не плачь.
Поднимая руку к подбородку, он проводит подушечкой большого пальца по нижней губе, его пристальный взгляд все еще прикован ко мне.
— У тебя есть три дня, чтобы решить, расскажешь ли ты мне все, что знаешь, или столкнешься с последствиями.
Какого рода последствиями?
Габриэль глубоко вдыхает, как будто смакует запах моего страха.
— Небольшой совет. — Он начинает выходить из комнаты. — На твоем месте я бы заговорил.
Эти слова звучат зловеще, заставляя мой желудок гореть от страха и напряжения.
Дверь спальни закрывается за ним, и я остаюсь одна.
Что мне делать?
Как, ради всего святого, я выберусь отсюда живой?
Глава 7
ЛАРА
Последние сорок восемь часов я провела в панике, пытаясь освободиться от оков и то и дело проваливаясь в сон.
Единственное человеческое общение, которое у меня было, когда охранник приносил мне еду и давал перерывы на туалет, а доктор приходил осмотреть мои раны.
Я измотана, испытываю боль и напугана до безумия.
Когда дверь спальни открывается, я быстро сажусь, не обращая внимания на боль в животе. Входит доктор Байрам, за ним женщина, которой на вид чуть за пятьдесят.
Вчера я умоляла доктора помочь мне сбежать, но он просто осмотрел мои раны, наложил свежие повязки, а затем ушел, не сказав ни слова.
Может быть, эта женщина поможет мне?
Я смотрю, как она кладет стопку одежды на стул. Когда она подходит, чтобы встать рядом с доктором, я пытаюсь установить зрительный контакт, но она не смотрит на меня.
Как будто меня здесь нет, доктор Байрам показывает ей, как менять мои повязки и на что обращать внимание в случае заражения.
Либо эти люди боятся Габриэля, либо он хорошо им платит.
Дерьмо. Как я собираюсь сбежать?
— К вам вернулся аппетит? — спрашивает доктор, не потрудившись взглянуть на меня.
— Меня держат в плену. Вы действительно думаете, что я могу есть при таких обстоятельствах? — Я огрызаюсь на него.
Это странно. Я бы не осмелилась говорить с Тимоном в таком тоне, но с тех пор, как я проснулась в этой чужой постели, я как будто не могу остановиться.
Может быть, это потому, что мое шестое чувство подсказывает мне, что я не выберусь отсюда живой, так что я могу бороться всем, что у меня есть.
— Ешьте, или вы не восстановите свои силы, — бормочет доктор, затем он выходит из комнаты, а женщина следует прямо за ним.
Он показал ей, что делать. Возможно, это означает, что она будет проверять меня с завтрашнего дня. Если я смогу поговорить с ней наедине, я, возможно, смогу завоевать ее симпатию.
Как только мои мышцы начинают расслабляться, дверь снова открывается. На этот раз входит Габриэль, и это заставляет меня отодвинуться на край кровати. Я готова спрыгнуть с матраса, если он попытается что-то сделать.
Не то чтобы я далеко ушла с цепью, прикрученной к кровати.
Мои глаза прикованы к нему, каждое его движение заставляет меня чувствовать себя все более напряженной. Он подходит к окну и смотрит в него, пока тишина не начинает действовать мне на нервы.
Боже, как он напряжен.
Внезапно тишину нарушает его глубокий голос.
— Сколько тебе лет?
Я тяжело сглатываю из-за своих расшатанных нервов.
— Двадцать два.
— И ты работала на Мазура с двенадцати лет?