Одиночки. Найти любовь в сети (СИ)

И, по-видимому, моё чистосердечное признание помогло заручиться его негласной поддержкой.
— Хорошо, — выдавливает из себя Агата.
Несмотря на сплошной лёд в её голосе, мне вдруг становится действительно хорошо. Словно я поднялся на очередную нереальную высоту. Взобрался на вершину и наконец-то могу отдышаться.
Только кто бы мне дал это сделать? По выражению лица Агаты понятно, что легко не будет. Она планирует превратить меня в отбивную, а не отлюбить нежно.
Агата взбирается на ринг и я, перекинув ногу через канат, проделываю то же самое.
— Что ты тут забыл? — шипит, занося удар.
Чудом уворачиваюсь и не могу оторвать от неё влюбленного взгляда. Настоящая дикая Амазонка. Подбородок вздёрнут. В глазах предупреждение держаться от неё подальше.
Только я уже успел узнать, насколько она бывает нежной домашней кошечкой. Поэтому не намерен отступать.
— Хочу поговорить.
— О чём? — удивлённо вскидывает брови.
Хороший вопрос. Всю неделю я был зациклен на поисках своей пропажи. Составлял в голове логические цепочки и вспоминал малейшие детали, которые способны привести меня к ней.
До ломоты под рёбрами, мне хотелось её увидеть.
Я закидывал сообщениями Кристину, требуя дать контакты Агаты.
Однако её подруга упрямо меня игнорировала.
Но вот, наконец-то я смотрю на девушку-мечты.
В голове ни единой мысли, что говорить.
Речь я совершенно не готовил.
А извиняться особо не умею. Не приходилось. Как и признаваться в любви.
— Вообще, зря ты пришёл. Нам нечего с тобой обсуждать, — отвечает вместо меня.
— Просто хотя бы выслушай. Даже приговорённым к смертной казни дают последнее слово.
— У тебя времени ровно столько, сколько ты продержишься на ринге, — проговаривает и одновременно поддаётся вперёд, выставляя левую руку.
Я ожидал хук справа. Поэтому не успеваю выставить блок.
«Аууууч» проглатываю молча.
— Хороший удар, — потираю ноющее плечо.
Кто там говорил, что за счастье надо бороться? Не это ли вы имели в виду?
— Ага. Марат полгода ставил. Советую скорее озвучивать, что хотел.
— Я был одержим идеей тебя найти, а когда увидел, забыл все слова.
— Не очень эффективно ты используешь своё время, — заносит полусогнутую ногу, вынуждая меня отпрыгнуть. — Откуда у тебя адрес школы?
— Ты сама мне его дала. Когда прислала одно единственное фото, сделанное тут, — поясняю, глядя на ползущие вверх брови. — В сотый раз пересматривая снимок, я вдруг заметил на заднем плане афишу с названием клуба. Правда, сначала пришлось заглянуть в парочку других. Ведь изображение было размытым.
— И зачем я тебе понадобилась? — вопрос, в котором нет ни капли любопытства. Лишь сплошное недоверие.
— Я… Хотел сказать…
Черт…Почему так сложно то?
«Прости. Я виноват». Она и так это знает.
«Кажется я в тебя влюбился».
Ответит: «Поздравляю! Ничем не могу помочь».
Тогда что обычно говорят в таких случаях?
Неожиданно Агата делает мне подножку, и я, не удержав равновесие, заваливаюсь назад.
Однако, прежде чем рухнуть на ковер, успеваю дернуть её за руку и утянут за собой.
Адский грохот раздаётся по всему залу. Это я, словно полуразваленный шкаф, принимаю горизонтальное положение.
— Ты как? — Агата испуганно распахивает свои красивые глаза.
— Лучше всех, — хриплю, ни капли не лукавя.
Наверное, где-то там мне больно. Но я абсолютно не чувствую этого. У меня обезболивающие практически на всё тело. Такое тёплое и желанное, что согласен падать и падать.
Агата лежит на мне сверху. И всё, о чём получается думать — «Я готов проваляться так всю жизнь».
Её манящие губы слишком близко.
Запах будоражит такие живые воспоминания.
И вообще, всё происходящее кажется совершенно нереальным.
Поэтому, словно во сне, я тянусь и касаюсь мягких губ своими.
Есть шанс отхватить по щекам. Но Агата кажется в не меньшем шоке.
«Люблю» беззвучно признаюсь ей в рот.
И тут же уплываю, когда она неожиданно отвечает на поцелуй.
Всё-таки мой язык умеет доносить информацию лучше, чем я.
Но я тоже обещаю научиться!
 
Ведь мне посчастливилось найти то, о чём я даже не мечтал.
Девушку, без которой я уже абсолютно не представляю свою жизнь.
  
Эпилог
 
— Что там у нас ещё по плану? — заразительно зевая, спрашивает Федя.
На часах почти пять утра. Мы сидим на краю вершины Ак-Кая, что в простонародье переводится Белая Скала, и наблюдаем за тем, как просыпается солнце. Как медленно, абсолютно никуда не торопясь, оно даёт начало новому дню.
Это не первый рассвет, который мы с Федей встречаем вместе. Но по моим личным ощущениям, он особенный.
Картинка перед глазами настолько нереальная, что трудно сдерживать эмоции. Хочется кричать на весь мир, как мне хорошо. Однако чувство гармонии и полного удовлетворения берут вверх, и я лишь крепче прижимаюсь к обнимающему меня парню.
— Эй, что не так? Что за слёзы? — водит кончиком носа по мокрой щеке.
И от этого жеста я начинаю реветь ещё сильнее.
Всё так. Всё до невозможности лучше, чем так.
Я просто боюсь закрыть глаза и проснуться дома в своей удобной кровати. Одна.
А как я скучала за ней вначале нашего путешествия. Лежа в спальнике где-то посреди леса, тосковала за мягкой постелькой.
Но всё прошло, когда я поняла, что в спальном мешке гораздо приятнее засыпать вдвоём. Когда Федя подминает под себя и согревает не только мои вечно мерзнущие конечности, но и всю меня, кажется, лучше места не найти.
— Всё-таки не Каппадокия, да? — спрашивает и одновременно напрягается в ожидании ответа.
Не так давно я проболталась Феде, что раньше мы с Милой любили делать карты желаний. Вырезали из журналов картинки, которые хотели бы видеть в нашем будущем, и клеили их на ненужные обои.
У сестры, в отличие от меня, почти всё сбывалось.
А я … То ли выбирала неправильные рисунки. То ли не так мечтала.
Но, как ни крути, похвастаться хотя бы одним исполненным желанием я не могла.
До сегодняшнего дня.
— Не Каппадокия, — соглашаюсь. — Лучше в миллион раз.
На одной из моих газет, в месте, отведённом для путешествий, был приклеен снимок из журнала, сделанный в Каппадокии на фестивале воздушных шаров.
Поэтому, когда Федя спросил, где бы я хотела побывать, я без раздумий описала ту картинку.
Но то, что я вижу сейчас перед глазами, ничуть ей не уступает.
Десятки разноцветных аэростатов поднимаются в небо, делая его каким-то сказочным. И солнце, что ещё не показалось на горизонте, но уже успело разлить оранжево-розовые краски, лишь усиливает волшебство.
Это не Турция. Это Крым. Рассвет на Белой скале. В объятиях нереального парня. Всё это куда больше, чем я могла мечтать.
— А плачешь почему тогда?
— От счастья.
Да, так бывает! Впервые в жизни я рыдаю не от обиды или грусти. Не от ностальгии за прошлым. А от неуёмной радости.
Во мне столько эндорфина, что он просто не вмещается и выплёскивается через край.
— Тогда у меня ещё сюрприз. Пойдём! — подаёт руку, помогая подняться, и ведёт обратно вниз.
— Мы будем подниматься в небо? — округляю глаза, когда подходим к огромному шару в виде сердца.
— Будем!
А ещё целоваться будем! И мечтать о совместном будущем!
И там, где-то между небом и землёй, в моём персональном раю, Федя наденет мне на палец металлическое колечко, которое вчера за ужином оторвал с обычной консервной банки.
— Приедем домой, купим настоящее, — обещает, смущенно улыбаясь.
Не надо мне никакое другое. Это импровизированное ценнее любого из дорогущего ювелирного магазина. Оно самое, что ни наесть настоящее. Как и наши отношения, что начались не всерьёз на сайте знакомств.
Полгода пролетели, словно один день.
После того как Федя стойко вынес мои издевательства на ринге, мы практически не расставались.