Наши уже не придут (СИ)

В тридцатые власти подумали-подумали и сделали финт ушами — пенсии отменяются, но зато «в их счёт» по всей России открываются государственные дома престарелых, в которые можно бесплатно сдать своих стариков и освободить от них сверхценную жилплощадь. Пенсионеры бастовали, но у властей есть проверенные способы «улаживания» таких неполадок…
Закон приняли, все пенсии, кроме военных и по инвалидности, отменили и открыли сотни домов престарелых — тут всё было честно. Но это подрывало желание людей заводить детей. Сдать родителя в дом престарелых стало слишком легко…
«А вот детдомы все закрыли», — подумал Аркадий с усмешкой.
Ямы для опорных столбов сарая, были вырыты, после чего он нашёл сами столбы и вкопал их — это было гораздо легче, поэтому, можно сказать, что он отдохнул.
Всё было предварительно измерено, со всей тщательностью, поэтому, когда он приложил первое торцевое бревно, всё совпало почти идеально.
До заката измотанный Немиров собирал дровяник и закончил уже в темноте. Есть пришлось при лучине — Марфа не собиралась кормить его просто так, поэтому условием получения ужина была постройка дровяника.
Зато теперь дровяник готов и Аркадий мог приступить к запасанию дров, которыми надо забить сарай доверху. Если он будет в здравом уме и светлой памяти, то ни за что не сунется в зимний лес без отделения штурмовиков с автоматическим оружием.
— Иди есть, я сготовила, — позвала его Марфа.
* * *
Две недели спустя, в путь засобирался Александр с сыном. Он погрузил весь свой скарб на телегу, запряг в неё полудохлую клячу, после чего усадил сына рядом с собой и поехал.
Ни прощания, ни кивка — теперь они окончательно чужие люди.
— Теперь всё… — прошептал Аркадий, загружающий в дровяник очередную партию дров. — Теперь начался сурвайвл-хоррор в пустой деревне…
Они с Марфой, одни против всего мира — в лучших традициях Бонни и Клайда.
Только вот жить с ней тяжко. От «хорошего» характера она постепенно начала удобрять ему мозги. Аркадий даже проникался пониманием её бывшего мужа, который вдруг перестал бороться с лихоманкой и умер…
А ещё Немиров укреплялся в мысли, что надо было рискнуть и рвать когти в Астрахань — там пугающая неизвестность, чуждый город, но здесь, порой, просто невыносимо.
Одно хорошо — на работу он выходит с нетерпением и удовольствием.
Состояние его значительно улучшилось, ведь Марфа, несмотря на то, что та ещё колючая стерва, не жалеющая даже мозги ребёнка, очень хорошо готовила и потчевала его вкуснейшими щами и, иногда, борщом. И хлеб пекла отличный.
«Всё хорошо в ней, но вот характер…» — подумал Аркадий, забивающий очередной столб в землю.
Идея с оградой никак не желала оставлять его, поэтому он взялся за разбор чужих заборов и строительство высокой ограды вокруг участка Марфы и колодца, который сравнительно недалеко.
У соседей самодельные штакетины располагались с интервалом в десять-пятнадцать сантиметров, но он перевязывал их впритык, чтобы волки не пролезли.
Самих волков, пока что, не видно, но это только кажется, что их нет. Есть они…
Продовольствие есть, но Аркадий дополнительно занялся сбором грибов и ягод — можно высушить и добавлять потом в еду.
Ещё он пробовал соорудить силки для поимки куропатки или зайца, чтобы закоптить мясо солдатским методом, но быстро понял, что он не умеет и ничего у него не получится.
Почти половина ограды готова, поэтому есть надежда, что удастся пересидеть зиму в безопасности.
Но ограничиваться только, кхм-кхм, оградой он не собирался. Нужны были более действенные средства обороны, поэтому он, как закончит ограду, приступит к вытачиванию кольев и сооружению рогаток. В его голове созрел план по созданию линии обороны, которая ограничит манёвр для прорвавшихся за ограду волков — так их будет гораздо легче убивать.
Почему-то он даже не сомневался, что волки нагрянут. Марфа говорит, что эта зима будет лютой, согласно накопленным ею приметам. Возможно, она ошибается, ведь приметы имеют очень сомнительную точность, но если она права, то волкам будет тяжелее найти пропитание и они вспомнят о «людском резерве», за которым уже давно следят.
 
— Надо ускоряться, — произнёс Немиров и изо всех сил шарахнул самодельной кувалдой по столбу.
* * *
— С-с-сука… — вошёл Аркадий в избу.
Народные приметы не солгали и зима выдалась на удивление холодной.
Воду в колодце приходится добывать ударами ведром с камнем — веса пустого ведра для пробития льда не хватает.
Это отнимает время, а на улице где-то под минус сорок (2) — крещенские морозы.
Волки уже в открытую шастают вдоль забора и воют, пытаясь деморализовать свою скорую добычу.
Немиров основательно укрепился — по всему двору, тщательно расчищаемому им от снега, расставлены рогатки, оборудованные острыми колами, на морозе ставшими более твёрдыми.
Ещё эта зима вышла снежной, к сожалению Аркадия. Ограду постепенно заметало и скоро снег позволит волкам перебираться внутрь почти беспрепятственно.
Только их ждёт деревянный укрепрайон имени гвардии капитана Немирова, с которым уже успел познакомиться один из их товарищей по опасному бизнесу — самый бесполезный и слабый из волков подгадал момент и перепрыгнул через забор, когда уровень снега это позволил.
К несчастью для волка, приземление пришлось на специальную рогатку, колы которой были направлены исключительно вверх. Волк насадился на шипы, а вышедший на скулёж Аркадий добил эту неразумную тварь метким ударом кремнёвым навершием самодельной булавы.
Шкура была снята, а тушу, которую нельзя употреблять в пищу, Аркадий водрузил в качестве штандарта на столб, врытый ещё летом, специально на такой случай. После этого инцидента волки скрылись из виду почти на неделю.
Он всерьёз раздумывал о том, чтобы употребить морозившееся на ветру волчье мясо в пищу, но потом решил, что ему этого не надо. Запустить себе в организм паразитов — это верный способ отравить себе жизнь, которая станет от этого ещё и очень короткой.
Как тщательно ни вари мясо, всё равно, остаётся шанс выживания паразитов, которых очень много у волков. Волки не брезгуют падалью, а падальщиков никто не ест. И Аркадий не будет.
Еды хватает, они подсчитали запасы и разделили их на каждый день — к весне ещё должно остаться некоторое количество.
«Жаль, нет ружья…» — подумал Аркадий.
* * *
— Ляксей… — обеспокоенно позвала его Марфа. — Там кто-то ходит во дворе…
Аркадий вскочил с лавки и схватил свою самодельную булаву.
Так-то у него есть копьё с кремнёвым наконечником, как у записного кроманьонца, но в помещении лучше орудовать булавой. Он оценил ситуацию и положил булаву обратно, после чего вооружился копьём.
Подойдя к стене, он отодвинул заслонку на амбразуре, в которую было превращено окно.
По двору перемещался здоровенный волчара, а компанию ему составляли волки помельче. Они аккуратно обходили линию Немирова и двигались ко входу в избу.
— Помоги мне сдвинуть рогатки, — попросил Аркадий Марфу.
— Может, пересидим? — спросила она.
Голос выдаёт животный страх, Марфа боится волков, очень сильно. И страх её обоснован.
— Думаешь, они уйдут куда-то с первыми лучами солнца? — печально усмехнулся Аркадий. — Представь, что мы залезли на дерево и под деревом снуют волки — это такая же ситуация. Только вместо дерева изба. Вода кончится — нам конец.
Был вариант разобрать крышу и добывать снег, но Аркадий его даже не рассматривал. Нужно сделать цену за человечину неприемлемой для стаи — тогда волки уйдут.
— Делай, как говорю, если хочешь жить, — настоял Аркадий, а потом добавил, максимально уверенным командным голосом. — Мы справимся с ними. Хватай своё копьё.
Марфа поддалась его влиянию. Командирский голос он не утратил — сказывалось отточенное годами практики умение. Пусть голосок у него писклявый, но харизма — это не голос и не кондиции тела. Это что-то ещё, что есть в личности. У Немирова этого добра всегда было навалом…