Наши уже не придут (СИ)

— На командирское место нужно поставить наблюдателя, — произнёс Немиров.
— Так и делаем, товарищ гвардии капитан, — кивнул Клевцов.
— Хорошо, — произнёс капитан. — Следует сказать, что я имею очень неприятный, но весьма богатый опыт боевых действий. Может, кто-нибудь из вас слышал о боях под Белостоком? Это было одиннадцать лет и сто семьдесят километров назад. Там я воевал в составе 113-го танкового полка 86-й стрелковой дивизии, начиная с сорок первого. В сорок втором получил под своё командование 11-й танковый батальон, с которым воевал до весны сорок третьего года, после чего получил тяжёлое ранение и был комиссован по решению военно-врачебной комиссии.
Раздались удивлённые вздохи самых молодых.
— Да, было такое раньше, — кивнул Немиров. — Но теперь такого нет.
— Разрешите вопрос, товарищ гвардии капитан? — решил проявить активность Клевцов.
— Спрашивай, — разрешил капитан.
— А «За Отвагу» за что? — спросил лейтенант.
— Да был один эпизод… — произнёс Аркадий. — Всё, отпускай бойцов.
Теперь следовало разобраться с тем, что ему положено от интендантов.
— Где здесь интенданты водятся? — спросил Немиров у лейтенанта.
— Это ехать надо, — вздохнул Клевцов. — Сейчас будет электробагги.
Было организовано багги на электротяге и через десять минут они добрались до логова интендантской службы.
* * *
— Форма выдаётся на пять лет, поэтому аккуратнее, товарищ гвардии капитан, — предупредил его прапорщик Куравлёв, проводя рукой по упакованной форме. — Поставок нет уже третий месяц.
— А повседневка? — уточнил капитан.
— Так уже лет семь как не выдают повседневку, — удивился интендант. — Вы бы ещё о парадке спросили, ха-ха…
— А парадка? — спросил Немиров.
— Не положено, — нахмурил прапорщик брови.
— А моюще-вытирающие положены? — поинтересовался капитан.
— Вот к этому и переходим, — кивнул прапорщик. — Полотенце, мыло, зубная щётка, зубная паста, безопасная бритва, крем для обуви. Есть армейское, но за пятьдесят пять рублей можем организовать гражданское. Из личных запасов, так сказать…
— А чего так дорого? — нахмурился уже Немиров. — Я в магазине куплю всё это за двадцать, и это в фирменном. Давай всё за тридцать.
— За сорок продам, — сделал контрпредложение прапорщик.
— Тридцать пять или тащи сюда армейское, — выдвинул капитан ультиматум.
— А-а-а, ладно… — прапорщик махнул рукой. — Только из личного уважения, товарищ гвардии капитан.
Всегда была возможность всё это заказать с гражданки, но это время, а мыться и бриться нужно было уже сейчас.
— Сигаретами торгуешь? — уточнил капитан у принёсшего его мыльно-рыльное прапорщика.
— Пачка «Парламента» — пять рублей, «Винстон» — два рубля, «Прима» — полтора, — выдал прапорщик прайс.
— Пять блоков «Винстона», — решил Немиров.
— Сейчас принесу, — кивнул интендант.
У них всегда всё есть, даже если кажется, что нет.
Вытащив из кармана брюк портмоне, капитан расплатился за всё и покинул логово интендантов.
— Курите, товарищ гвардии капитан? — поинтересовался лейтенант Клевцов, когда они уже сели в багги.
— Не курю и тебе не советую, — ответил Немиров. — Но сигареты нужны для поощрения личного состава. Не кнутом единым…
— Тоже верно, — хмыкнул Клевцов.
* * *
Уже минула вторая неделя пребывания Немирова в качестве комбата.
Раньше война была иной.
Тысячи танков и БМП, армады дронов-камикадзе, пулемётно-пушечные дроны-охотники с ИИ на борту, высокоточные ракеты, сметающие всё градом кассетных бомб, «умные» мины — всё это осталось в прошлом.
Сейчас обе стороны конфликта воюют старинной техникой первой половины века, точнее, тем, что пережило годы войн.
С личным составом он познакомился, боевой потенциал батальона оценил, лично проследил за восстановлением БМП и даже наладил систематическую тактическую подготовку личного состава.
В батальоне было двадцать девять человек: девятнадцать — стрелки, двое — пулемётчики, один — гранатомётчик, один — оператор ПТУР, один — снайпер, один — санитар, двое — сапёры, двое — механики-водители. Но снайпер чисто номинальный, потому что ему просто всучили СВД и торжественно объявили его снайпером, оба сапёра очень хорошо помнят президентский срок Медведева, а один механик-водитель вообще бывший комбайнер, осваивавший новую специальность в боевой обстановке.
 
Фактически, это был мотострелковый взвод пониженного могущества, а не танковый батальон.
Подполковник Бутуханов дождался, пока не погасят свет.
Когда-то давно, в прошлом, которого, казалось бы, никогда не было, Немиров был лучшим курсантом — ему пророчили шикарную карьеру. Но время прошло, и он теперь инвалид, вновь мобилизованный для того, чтобы быть добитым на полях сражений давно уже бессмысленной войны.
— … следующую боевую задачу, — подполковник Бутуханов включил проектор, который показал карту местности. — В составе пяти танковых батальонов, при поддержке двух рот стрелков, выдвинуться в квадрат Е-8 и пробить укреп. Разведка докладывает, что противник отвёл в тыл четыре танковых батальона — это даёт нам шанс на существенное продвижение ближе к Варшаве, что позволит нам…
Эта война утратила смысл ровно в тот момент, когда стало ясно, что мировая экономика затрещала по швам и больше не способна оплачивать такое ресурсоёмкое действо.
Промышленность в глубоком упадке, аграрный сектор тоже, IT уже давно обслуживает исключительно военку и то, делает это весьма так себе.
Деиндустриализация начала разрушать заводы по всей планете, образование и здравоохранение готовятся сказать последние слова, уровень жизни ощутимо упал, а Вторая Третья мировая война упорно продолжает сосать из ведущих стран все соки.
— … город взять мы не сможем, надо смотреть на положение вещей реально, но окружить — это в наших силах, — продолжал начштаба. — Для этого 7-й танковый…
Мировая экономика перенесла падение рынка недвижимости в КНР и выдержала три экономических кризиса, последовавших за этим, но по-настоящему угробили её электромобили.
С двадцатых годов весь мир двинулся в направлении отказа от ДВС и перехода на полноценные электромобили, которые с каждым годом становились всё дешевле, качественнее и удобнее.
Бензиновые и дизельные автомобили начали плавно переезжать на автомобильные свалки, чтобы сгнить там мегатоннами стали и пластика. На их место пришли дешёвые и практичные электромобили, которые нуждаются только в электричестве и отличаются простотой конструкции.
Но возникла новая проблема — кобальт. Как бы ни обнадёживали мировую общественность различные учёные, изыскивающие альтернативы кобальтовым катодам, но всё, что они смогли — это снизить его долю в новых батареях, но не избавиться от него полностью.
Да, были менее мощные батареи без содержания кобальта, но они не решали проблему полноценно, ведь развитие батарей с кобальтом не стояло на месте, поэтому худшие альтернативы просто не могли служить аналогами.
Рынок развивался стихийно, никто не думал, что кобальта может просто перестать хватать на всех, поэтому электромашины наводнили весь мир, инфраструктура полностью перестроилась под них, поэтому в городах стало ощутимо тише и чище, но это были единственные плюсы этой ситуации.
Хуже всего было то, что единственный расчёт всего мира, стремительно переходящего на новый транспорт, был на то, что «когда-то в будущем придумают что-то лучшее и вопрос кобальта решится сам собой». Но вопрос всё не решался сам собой…
Как-то незаметно конфликты в Конго перешли от мелких стычек между различными ЧВК к полномасштабной войне наёмников, а затем и к неофициальным войнам «добровольцев».
Австралия, вторая по мировым запасам кобальта, приняла решение снабжать им только «своих», то есть Европу и США, поэтому цены на этот неожиданно важный ресурс, внезапно, начали лететь в направлении небес.