Другие Звезды (СИ)

Вообще говорить с Олегом на тему того, как и где мы оказались, да что нам теперь делать, я пока избегал. Он-то здесь успел провести месяц, успел о многом подумать, успел привыкнуть к мысли, что попал в плен к инопланетянам, а я пока нет. И уж совсем тяжело приходилось мне примиряться с мыслью о том, что назад мы уже не попадём никогда.
Конечно, в полку я не загадывал себе долгой жизни, я видел и знал, как сбивают наших летунов, ведь опаснее, чем быть штурмовиком, не было на этой войне ничего, ну разве что кроме лётчиков-торпедоносцев, те вообще в среднем два с половиной боевых вылета живут, но всё же надеялся проскочить. За счёт своих умений, за счёт собственного мастерства, за счёт того, что фрицы уже не те, что в сорок первом, но всерьёз на это всё же не рассчитывал.
Боялся я больше пожара в кабине над вражеской территорией, ведь я уже видел эти обгорелые лица и руки в госпитале, да в плен ещё боялся попасть. А собьют, не собьют — дело другое, тут что на роду написано, то и будет. Ну, мать поплачет, с отцом вместе, братья с сёстрами тоже, Марина вот, может, слезинку уронит, так ведь сколько их таких, плачущих, там осталось.
Следовало признаться в первую очередь самому себе, что мы погибли тогда, над болотом этим, и не мучиться больше, а постараться всё это пережить и принять, погибли да погибли, не повезло, чего уж теперь. И уж тем более не следует ныть, Олегу вон тоже несладко, так зачем же добавлять.
Мысли тяжкие, тоской разбавленные, нужно себе запретить строго-настрого, толку от них не будет, только смятение и раздрай, сейчас лучше пить чай с Олегом вместе, да хвалить его пирожные с пиццей, вот уж действительно молодец, а потом пойти спать, выставив кровать на мгновенное усыпление, именно так я и сделал.
А ночью мне снилась всякая хрень, от сияющей галактики, с которой я снова о чём-то разговаривал, и печальной Марины, с которой мы просто грустно помолчали, прощаясь навсегда, до Анастасии. И во сне моём это был не ангел, это была валькирия. Она уверенно и грозно стояла на вершине какой-то лысой горы, вокруг бушевала буря, били молнии и клубились чёрные тучи, ветер развевал её волосы, но ничего эти явления природы с ней поделать не могли, ни просто сдвинуть с места, ни заронить хоть каплю сомнения или боязни.
А не могли потому, что в победно поднятой левой руке она держала мою голову за позвоночный столб, в правой же сияющий кровавыми сполохами меч, а я светил во всю силу из глазниц ярким жалящим светом, разгоняя злую тьму перед ней. Тут я маленько подохренел и проснулся, разбудив самого себя и Олега громким криком.
— Был бы валенок рядом, — сонно пробурчал тот, — кинул бы им в тебя, ей-богу! Задолбали уже эти казармы, даже в будущем от них спасения нет. Спи уже давай, морда.
— Всё-всё, — шёпотом извинился я, — сплю.
Я снова лёг, пытаясь успокоиться, но заснул сразу же, даже не успев это осознать, и проснулся только ранним утром.
Бодрость и желание действовать переполняли меня, хотя мне, наверное, следовало бы быть как минимум задумчивым, но новое тело не давало хандре ни единого шанса, спасибо ему. Так что к приходу обещанного ассистента я успел и умыться, и зарядку сделать, и позавтракать, и душ принять.
Дверь без стука отворилась, и в нашу комнату вошёл молодой парень, ввозя за собой на тележке без колёс, которая просто парила в воздухе, чего уж теперь стесняться, два баула. Его я видел один раз, при пробуждении, но имени не запомнил, наверное, это и был тот самый обещанный нам ассистент.
— Дмитрий, — тут же представился он, — Дмитрий Шульц, можно просто Дима. Вас я уже знаю, так что разбирайте сумки и переодевайтесь, в них ваши наряды по размерам, в город поедем. Прогуляемся и вообще. Давайте, покажу, как и что надевается.
В баулах оказалась одежда, причём множество, на любой вид и вкус, да обувь по ноге. Подумав, я решил всё же не гнаться за местной модой и не одеваться как этот самый Дима, потому что таскать на себе синие, в наше время в такой цвет только кальсоны красили, брюки из нарочито грубой брезентовой ткани, да легкомысленную майку будет всё же перебором. И тапочки ещё эти, неужели же нельзя надеть нормальные, крепкие ботинки?
 
Слава богу, в моём мешке нашлись и тёмные, строгие брюки, и мощная рубашка из плотной ткани со множеством карманов, напомнившая мне гимнастёрку и которую предполагалось таскать навыпуск, да очень удобные, чёрные туфли, почти ботинки, самое то для меня. Олег же подошёл к делу попроще, он натянул белые прогулочные штаны, светлую тенниску и светлый же, лёгкий пиджачок. Дима одобрительно сунул ему такую же легкомысленную обувь, обозвав её винтажными кроссовками, так что скоро мы оба были готовы.
— В принципе, сойдёт, — с сомнением глядя на меня, заявил ассистент. — В легенду укладываемся. Ну что, вперёд?
— Вперёд, — согласились мы и двинулись вслед за ним, через открытый проём окна в сад.
— А что за легенда? — тут же прицепился к нему Олег, — расскажи, мил-человек, будь уж так сказочно любезен. Легендируемые должны бы знать свою легенду, это уж точно, это ж самые основы внедрения.
— Да обычная, — пожал плечами Дима, ведя нас по тропинке вглубь леса, — тут чем проще, тем лучше. Гастеры вы, из Миров второго, а то и третьего круга, чего же ещё? Дикие, но смышлёные, хотя образования самый минимум, только-только чтобы через Врата прорваться. Институт вас на работу взял по обязательной квоте, принеси-подай, поручение выполни, вот такой каприз у нашего Александра Андреевича, ясно вам?
— Нет, — с мстительным удовольствием разочаровал его я.
— Ну и ладно, — благодушно махнул тот рукой, — не беда. Тут в жизнь врастать нужно, с полным погружением, чем мы и займёмся. А просто информацию вы и сами можете найти, доступ-то у вас к сети есть, чего же проще-то? Сопли вытирать я вам не нанимался, так что сами, всё сами. Всеобъемлющие лекции Александр Андреевич читать любит, у меня другой подход, да и не получается у меня так, и сам запутываюсь, и других запутываю.
— Лады, — пожал плечами Олег, — только не жалуйся потом. Ты, главное, ту библиотеку нам покажи, где ума набираются, да что это за доступ к что это за сети такой, а там посмотрим.
— Покажу и научу, — улыбнулся Дима, — у нас с библиотеками всё сильно проще. Да и со всем остальным тоже, будете довольны. Я ведь знаю, о чём говорю, я почти историк.
Мы уже прошли метров двести, но обнаруженный Олегом забор из сгущённого воздуха не встретили, о чём он тут же и спросил.
— Так ведь дали вам допуск, — объяснил Дима, — на вход и выход. Не везде, конечно, ну так вам везде и не надо. Запоминайте дорогу, ваш жилой модуль номер сто двадцатый. Сейчас по этой тропинке до стоянки флаеров дойдём, а там и до города недалеко. И, кстати, свободный проход у вас только по этой самой тропинке, от стоянки и до дома, остальные пути для вас закрыты, забор такой вроде. Чтобы посетить кого-нибудь, надо гостевой доступ получить, это типа приглашения.
— А как это работает? — Олегу было очень интересно, инженер всё-таки, — где этот невидимый вахтёр?
— Знаете что? — Дима вёл нас по лесу, состоящему из одних берёз куда-то к широкой площадке, заставленной небольшими, но очень круто выглядящими агрегатами, при этом совсем не похожими на то, как у нас представляли себе автомобили будущего. Наша тропинка уже сливалась со многими другими, ведущими туда же, но народу было самый минимум, позднее утро же, на нас никто внимания не обращал, так что ассистент говорил свободно, ничего не стесняясь:
— Вы, ребята, пока воспринимайте всё вокруг типа как магию, путь это будет что-то вроде волшебства, ладно? Ей-богу, и вам и мне проще будет. Вы сейчас, только вы не обижайтесь, просто два тела с мозгами трёхлеток, даже на пятилеток не тянете. Чтобы вам всё объяснить, нужно плотно заниматься историей развития науки и техники, прямо, наверное, от Адама и Евы, а это не на одну неделю канитель. Миссис Артанис дала указание ваше врастание в общество начать с обзорной экскурсии, попроще и подружелюбней, чтобы дать вам понять, куда именно вы попали, чтобы убрать настороженность, всё остальное потом, что я и делаю. А учёба будет после, да и то совмещать придётся.