Полдень Грифона

В груди Нериссы затянулся тугой узел сомнений. Стала накрывать неконтролируемая паника. Как от огня, ведьма отскочила от валуна подальше и ударила кулаками по земле. Она пробовала взывать к стихии снова и снова, зарывалась руками в почву, пачкая их по локти, сжимала в ладонях камни и в отчаянии швыряла их прочь. Нерисса окончательно пробудилась, слабость от долгого сна исчезла, будто ее и не бывало. Способность должна была отозваться. Но ничего не происходило.
Звон лезвий вокруг постепенно утих, крики Теневых стражей сменились размеренными разговорами, когда они провожали в королевский лагерь отставших. Нерисса подняла глаза к небу и увидела в высоте светлый росчерк. Пока она рылась в земле с надеждой использовать ее мощь, пришел рассвет.
Она поднялась на ноги и выпрямилась, чувствуя на щеке что-то влажное. Нерисса поднесла руку к лицу и оставила на коже грязный развод, поймав пальцами мокрый след от слезы. Проклятье… Она не позволяла себе слабостей, подобных этой, но сейчас из глаз неконтролируемо потекли крошечные бисеринки.
В таком состоянии ее нашли Юрай, Санти и Залия. Все еще с мечами в руках, близнецы подбежали ближе. Прихрамывавшая чародейка поравнялась с ними, и Нерисса догадалась, что та сейчас выдаст очередную колкость, но только раскрыв рот, Залия тут же закрыла его. Юрай и Санти также стояли с немым вопросом в глазах. Нерисса догадалась, что в ступор их ввел ее вид. Она никогда раньше никому не показывала своих слез.
– Саженец, ты чего? – осторожно позвала ее Залия без намека на издевку.
Нерисса стиснула челюсти и сморгнула капельки слез, решая для себя – никто не должен узнать о том, что случилось, пока она сама во всем не разберется.
– Все нормально, – скупо ответила им ведьма.
  
Глава III
 
Тайна леса
 
За последние несколько дней в лесу стало холоднее, и если снег еще не успел укрыть землю, то на самых верхних ветвях он уже улегся пушистыми белыми шапками. Лишний раз покидать прогретый разожженными кострами лагерь совсем не хотелось, но Ниорин всякий раз находила повод отослать его прочь от стоянки. Как пастух указывает сапогом скотине на место, ведьма гнала его вон, заставляя выполнять унизительную работу.
– Старая стерва… – Наклонившись к промерзшей земле, Самаэль поднял из-под ног более-менее сухую ветку и положил ее в охапку к прочим.
С первыми лучами рассвета он бродил по дебрям Когтистого леса, собирая хворост для растопки костров, которые, как заведенная, требовала Удула. Самаэль по наивности своей думал, что старуха помрет после побега из темницы, но она оказалась на удивление живучей: мало того что выбралась из заваленного подземелья под замком Кастора, так еще и в одиночку пересекла пол-острова и прошла по лесу, нашла дорогу к лагерю Ниорин без каких-либо подсказок, ни разу не заблудившись и не попав на пир к стриксам. Вгонявшая некогда в страх, теперь Удула нервировала Сэма, как надоедливое насекомое, которое ему хотелось прихлопнуть.
Перешагнув через поваленное временем дерево, Самаэль спустился в низину и углубился в северную часть леса, собирая ветки и палки в большую связку. Возвращаться обратно в лагерь к Удуле и прочим магам не хотелось совершенно, к тому же костры уже потушили, а выходить из Когтистого леса и искать дорогу к своему королевству было бессмысленно – только маги могли вольно пользоваться бором. С обычными смертными лес просто забавлялся, строя козни безжалостнее бесов-пересмешников. Сэм не единожды пытался самостоятельно выйти, но в итоге всякий раз терял дорогу. Лес перекраивал перед ним все видимые границы, не позволяя выбраться из тени прокаженных деревьев.
Воздух не с каждым днем, но с каждым часом становился все холоднее, земля уже промерзла и хрустела под сапогами. Кожа на ночном морозе дубела, а днем из-за гуляющего сквозь деревья ветра обветривалась. Чувствовал себя Самаэль просто ужасно, и хуже того, ему пришлось принять нынешнее положение, потому что ничего другого ему не оставалось.
 
Замок разрушен, отец погиб, титул потерян. Самаэль скрипнул зубами и, опустив взгляд под ноги, уставился на сухую ветку. Разозлившись, он переломил ее пополам сапогом.
– Ты даже сдохнуть нормально не можешь, когда тебя убивают, – прорычал он собственным мыслям и, подняв руку к лицу, посмотрел на массивный перстень-печатку, который не снимая носил после драки с Лораном. – Я все равно верну королевство, – прошипел Сэм, вспоминая, как это ему постоянно повторял Моргот. – Оно мое.
Спустившись еще ниже, он вышел на едва заметную тропу, которую выдолбили маги, тайком бежавшие с Клыка к Ниорин в лагерь. Самаэль осмотрелся на месте, полагая, что поиск хвороста вывел его прямо к северо-западной оконечности леса, за которой оставался только обрыв. Вдохнув, Сэм запрокинул голову, прикрыл глаза и выдохнул облачко пара.
Каждый вдох по-прежнему причинял боль. В день, когда было снято проклятие Одханы и Нерисса смела его с пути куском валуна, она сломала Сэму ребро, заметно усложнив тем самым его жизнь. В лагере Ниорин ему помогли: молодой маг земли Терренс смешал в ступе странного вида корешки и измельчил их в порошок, повелев добавлять его в питье. На следующий же день после приема снадобья Самаэль почувствовал себя лучше, а боль в груди стала слабее. Но кость не срослась за одну ночь, вопреки надеждам. Пришлось ждать немного дольше.
Покачав головой, Сэм потер ладони друг о друга, стараясь отогреть замерзшие пальцы. Снадобье хорошо ему помогало, но страшно обезвоживало. Он поправил связку с хворостом на плече, припоминая, что поблизости проходил узкий извилистый ручей, и двинулся к нему.
Каждый шаг отдавался легкой болью в теле. Под ногами тихо хрустела мерзлая земля. Самаэль сошел с тропинки и выбрался к бесшумному ручью, ползущему через темные ветви и корни.
На первый взгляд вода казалась густой и черной, как смола, пить ее не хотелось совсем; в первый раз, стоило ему увидеть родник, Самаэль подумал, что это бегущая кровь. В тот раз Ниорин спокойно опустила черпачок в воду и собрала немного жидкости, которую тут же пригубила.
– Не верь всему, что видят твои глаза, особенно в этом лесу! – сказала она тогда и протянула Самаэлю черпак. – Эта вода не ядовита, ее можно пить, попробуй. И королевство, которое забрал твой брат, тоже можно вернуть.
Самаэль взял из рук старой ведьмы черпак и посмотрел на воду в нем. Жидкость была кристально чистая, но на земле в массе казалась черной, как густая кровь. Обман зрения? Ниорин не была ведьмой разума, чтобы так обмануть, поэтому Самаэль счел, что это происки леса. Если ведьма выпила воду и с ней ничего не произошло, значит ли это, что жидкость действительно безопасна? Сэм понял, что травить его ведьма не собирается, иначе убила бы еще в первый день.
– Как я верну королевство теперь? – только и выдавил он, возвращая черпак Ниорин.
– Меня обошли хитростью. – Ведьма не приняла ложку, наоборот, вручила Самаэлю еще и бурдюки. – Теперь я в те же силки не попаду.
Взяв пустые мешки, Сэм уставился на них, будто то были фрагменты мозаики, которую ему предстояло собрать, чтобы получить ответы. Но как бы он ни ломал голову, разгадка не приходила. Самаэль перевел взгляд на ручей, наблюдая за скольжением черной массы.
– Почему ты забрала меня с собой? – наконец, выпалил он.
– Ты важен. И сыграешь еще свою роль.
– И что мы будем делать? – спросил он, сомневаясь, что какие-либо действия помогут его беде. Теперь обойти Лорана будет еще сложнее.
– Наполни эти бурдюки и возвращайся в лагерь, – спокойно проговорила ему ведьма огня. – Время ужина, нужна вода для похлебки. – С этими словами Ниорин ушла, оставив его одного.
Вновь глядя на черный ручей, Самаэль вспомнил тот разговор и снова задумался. Что же именно замышляет ведьма огня? Почему она так спокойна и чего ждет?