Благословенный 2 (СИ)
— Скорее ваши, чем мои… — ошеломлённо проговорил учёный, собирая свои записи.
Я же обратился к маркизу, благодушно сидевшему рядом, и слушавшему наш разговор, не понимаю при этом не слова.
— Как сегодня прошло погружение в сомнамбулический сон? Мне показалось, что мастерство ваше растет день ото дня!
Маркиз польщённо улыбнулся.
— Да, мне удаётся довольно уверенно погружать вас в требуемое состояние. Я с удовольствием участвую в этих сеансах, описываю каждый из них. Публикация этих наблюдений произведёт настоящий фурор!
Ээээ, друг… Вот это совсем ни к чему; ну-ка, осади!
— Маркиз, об этом не может быть решительно никакой речи! Всё, происходящее здесь, абсолютно конфиденциально, как мы с вами уже ранее говорили!
— Но, Ваше Высочество! Мы говорили про недопустимость разглашения сведений, получаемых посредством сомнамбулического сна, но не о методике такого погружения, что показывает теперь такой превосходный результат!
— Ну, о методике — пожалуйста. Можете написать, не раскрывая никаких имён. Только предварительно покажите всё мне. И, вот что ещё, маркиз: публикация будет возможна только после моего воцарения!
В общем, на том и порешили.
* * *
Постепенно я нащупал некий порядок работы с научными открытиями и изобретениями. Сначала с помощью маркиза Пьюсегюра и моих четырёх учёных секретарей я извлекал из собственных мозгов различную информацию, могущую быть полезной для прогресса науки. Затем полученные сведения распихивались по шести учреждениям: то, что относится к механике, направлялось в Технический центр Собакина и Кулибина; всё касательно химии отправлялось в «Лабораторию новейших химических исследований», где работали Лавуазье и Севергин, относящееся к медицине и санитарии — к Самоловичу, в Морской госпиталь, сведения о полезных ископаемых — в Горное училище Санкт-Петербурга, немногочисленные сведения в области постройки паровых двигателей направлялись на завод Хорнблауэра; данные в области сельского хозяйства и производства различных бытовых предметов передавались в Вольное экономическое общество, и, наконец, всё, относящееся к электротехнике, отправлялось в «Вольтову лабораторию». Надо сказать, что последняя область получила, пожалуй, больше всего различных сведений, что обещало существенный прогресс. Иногда из глубин моего подсознания всплывали какие-то сведения из географии, металлургии или судостроения, но это случалось нечасто — такими вещами я в прошлой жизни целенаправленно не занимался.
Обычно на следующий день после сеанса гипноза мы устраивали совещание с учёными секретарями, разбирая полученные сведения. Дело в том, что информация, которую я выдавал под гипнозом, всегда требовала уточнений: задача моих 'учёных секретарей и заключалась в том, чтобы вовремя задать мне, находящемуся под действием гипнотических чар, грамотные уточняющие вопросы. Иногда им это удавалось, иногда нет; поэтому после сеанса я всегда перечитывал и заданные мне вопросы, и данные мною ответы, чтобы оценить, не стоит ли ещё порасспрашивать меня о тех или иных открытиях, и какие именно вопросы надобно задавать. Так создаются материалы для следующего сеанса гипноза — секретари заранее узнают, какие вопросы надо будет мне задавать.
Я эти совещания использовал ещё для того чтобы выяснить, как идёт прогресс в наших лабораториях и центрах.
— Так, господин Севергин, как обстоят дела с вулканизацией каучука? Да вы сидите, сидите!
Василий Михайлович, подняв свои записи, отвечал:
— Мною и моими сотрудниками произведено более сотни опытов с обработкою каучука чистою серой. При дозировке серы в размере одной двадцатой от массы латекса нам удалось получить стабилизированный каучук, не расплавляющийся от нагрева. извольте видеть — вот образцы!
Господа секретари с удивлением рассматривали пластинки упругого материала, несмотря на все манипуляции с ним упрямо возвращающегося к первоначальной форме. До сих пор никто из них не видел ничего подобного!
— При увеличение дозы серы, — продолжал Севергин, — получаемый материал теряет свойства упругости, становясь всё более и более твердым. Наилучшие результаты достигаются в диапазоне от 1/20 до 1/10 части серы на одну часть каучука!
Я повертел в руках одну из грязно — белых резиновых пластинок, растянул её, выстрелил резинкой в стену, как мы это делали в детстве… ну что же, вполне себе похоже на настоящую резину!
— Замечательно! — сообщил я учёным, зачарованно проводившим взглядами резинку, с резким щелчком улетевшую в стену лаборатории. — Теперь нам следует разработать разные варианты этого материала, «резины» — облегчённые, с пузырьками воздуха внутри, армированные, с железной проволокой, дешёвые сорта с наполнителями, экономящими латекс…
— А для какой надобности будет служить этот материал? — с интересом спросил Василий Михайлович.
— Прежде всего, как изоляция телеграфных проводов — это по ведению господина Петрова. Кстати, Василий Владимирович, давайте активизировать работу по телеграфу. Азбуку из длинных и коротких импульсов графиня Дашкова уже разработала, печатающее устройство сделайте со Львом Фёдоровичем — думаю, сие будет нетрудно!
Далее, каучук надобен для получения непромокаемых тканей, и как материал для подошвы обуви. На самом деле, у него множество применений….
Конечно, когда я посылал экспедицию в Бразилию за этим самым латексом, оптимистично заглядывал очень далеко вперёд. Прежде всего, меня тогда интересовала изоляция проводов — необходимая вещь для развития электротехники; всевозможные резиновые уплотнения, гибкие резиновые ленты и трубки. А вот теперь, как это ни странно меня больше всего увлекают самые, казалось бы, примитивные вещи — непромокаемая одежда и подошвы для сапог.
Нельзя сказать, что тут совсем нет непромокаемых вещей — применяется специально отделанная тюленья кожа, или, вариант подешевле — парусиновые куртки, пропитанные льняным маслом. Всё это или довольно дорого, или не очень надёжно. А непромокаемые вещи нужны, особенно во флоте, которым я сейчас и занимаюсь. А ещё такой, казалось бы, простецкий предмет, как подмётки сапог — здесь это целая проблема.
Подошву обуви можно делать или деревянной, или кожаной. Про первую нечего и говорить — её недостатки очевидны. Вторая тоже не подарок: слишком быстро изнашивается, и очень скользкая зимой. Сколько раз я с ностальгией вспоминал обычные резиновые подмётки! И вот теперь у нас появилась возможность их изготовить. Для флота, опять же, неоценимая вещь, да и на свободном рынке будет пользоваться спросом.
— Отлично! Давайте продолжим. Господин Лепёхин, вы с господином Петровым занимались вопросом извлечения из апатитов чистого фосфора. Каковы достигнутые успехи?
Иван Иванович, самый пожилой из наших учёных, переглянувшись с Петровым, отвечал:
— Надо сказать, что действительно, нам удалось получить из минерала, называемого ныне «апатитом», чистый фосфор, подвергнув апатическую руду обработке серною кислотою и потом экстрактировав его из кислоты. Признаю, однако, что способ не нов: еще в 1771 году герр Шееле разработал способ получения фосфора из костяной золы путем обработки ее серной кислотой с последующим восстановлением кислых фосфатов кальция углеродом. Мы применили эту методу к апатитам, и достигли приличного результата!
— Значит, мы готовы к получению фосфора промышленными масштабами? Отлично, надобно этим заняться. Из фосфора можно делать спички: как только наладим его производство, сразу можно делать спичечную мануфактуру. Также надо выполнить ряд опытов с применением фосфора в качестве удобрения: это вещество чрезвычайно способствует повышению плодородия почв и урожаев. В общем, много полезного даст сей минерал!
* * *
Не забывал я, впрочем, и про дела коммерческие. В один из летних дней я собрал на встречу большую группу промышленников и торговцев, еле уместившихся в большом зале Петергофского дворца. Большинство тут, конечно же, московские и петербургские купцы, но есть и такие, что проделали долгий путь через всю Сибирь — из Охотска, Нерчинска и Кяхты. Братья Нерпины, Прасолов, Плисов торгуют в Сибири. Ведерников, Востроглазов, Калашников (не из тех ли, что геноцидил добрых опричников?), Серебренников, Скорняков, — эти все из Москвы. Собакин, Алферовский, Финогенов, Пономарёв — из Петербурга. Но все они имеют дела на самых широких просторах, связаны с заграничной торговлей, отчего и присутствуют здесь. Ну что же, пора начинать.