Ничего личного (СИ)

— О каком таком моем магазине ты тут речь завел, товарищ?
— Да ты меня не так понял. — сдал назад Руслан: — Я имел ввиду магазин, что ты открывал.
— И что там с этим магазином? Пожар? Обворовали?
— Чуть лучше. Меня на «счетчик» поставили. — Судя по лицу Конева, он не шутил.
  
Глава 17
 
Глава семнадцатая.
Формы вины.
Май 1993 года
— Ты сейчас так пошутил? — я попытался улыбнуться: — И кто тебя на «счетчик» поставил? Бухгалтерия наша?
Руслан, судя по всему, моей попытки пошутить даже не заметил.
— Бандосы какие-то наехали…
— Стоп. Ты сейчас серьезно? А ты сказал, где ты служишь или пока с ними не общался…
— Я сказал, но ребятишки сказали, что это им без разницы. Раз я у них деньги за товар взял, то я по всем раскладам барыга, а раз поставку прокосячил, то меня на счетчик поставить по любому положено.
— Что-то бред какой-то.
Оказалось, что не бред, а последствия трудовых отношений с родственниками. Единственный сын тетки Руслана — Арины, студент — «вечерник» юридического института, который, в прошлом году, не только сдал жуликам наш компьютерный салон мошенникам для прокрутки одноразовой аферы с продажей машины сахара, когда меня жуть не загребли по подозрению в преступлении, как раз, нынешние приятели Руслана по группе «тяжких», но и подписал от имени салона договор на поставку компьютера, шлепнув печать салона на бумагу, ну и «просто забыл» оприходовать аванс в кассу, бросив несколько купюр в дальний угол сейфа.
Инна, что вела учет, хмыкнула на договор без предоплаты и отбросила его в сторону, а теперь наступила расплата. Не знаю, где обитал парень из Кемерово, который подписал договор, но приехал он только сейчас, но не один, а с бригадой «математиков». Лысые «математики» владели только двумя арифметическими действиями — умножение процентов и отнимание. Согласно расчетам, что предъявили Руслану, срочно вызванному с салон истерящей Инной, задолженность по договору поставки в настоящий момент превысила стоимость трех квартир в центре Города и каждый день продолжала расти.
— Ну что сказать? Круто конечно. — я отхлебнул глоток остывшего чая: — И что собираешься делать?
— Так это, Паша… я к тебе пришел, чтобы мы как раньше, вопросы порешали…
— Вот сейчас я не понял, Руслан. — я натянул на лицо недоуменную маску:
— Ты сейчас из другой стаи, у нас с тобой полный расчет произошел, никто никому ничего не должен. Ты совсем недавно мне сказал, что по личным темам работать со мной будешь только при наличии оплаты в течении трех дней. Я ничего не путаю?
— Да ладно, братан, ты что, серьезно в это поверил? Я же пошутил. — Руслан смотрел мне в глаза так открыто и искренне, что я сразу проникся глубочайшим недоверием: — У тебя бы что случилось, я бы сразу за тебя «вписался»! Тем более, что это был и твой косяк…
— Слушай брат, ты опять пытаешься меня в эту тему вписать. Ты либо объяснись, с какого я тут бока или прекращай свои намеки мне кидать.
— Паша, ты же еще больше чем полгода с нами работал, мог бы тоже вопрос задать, что за договор без аванса в сейфе валяется…
Мне, в ответ на эту реплику, оставалось только скрипнуть зубами. Нельзя работать с родственниками и в тех местах, где на одного сотрудника приходится несколько начальников.
— Руслан, я тебе одну умную вещь скажу, но ты только не обижайся. Я в ваш сейф не разу не лазил, ни разу. Все учеты в своей тетрадочке Инна вела. Она приходы учитывала, выдавала мне деньги на аренду официальную и на бензин на грузовик, когда отправки из Германии прилетали, чтобы я оргтехнику с аэродрома до салона довез. И прибыль она нам в конце месяца распределяла, тоже глядя в свою тетрадочку. Я ее записи даже не проверял, мы же друзья, правда?
Руслан пытался что-то вставить, но мне его лукавые «доводы» были не интересны.
— А то, что договор был без аванса, то я позволю тебе напомнить, что у нас, как раз для таких случаев в договоре был пункт 5.7. в котором говорилось, что в случае, если в течении трех дней после подписания договора поставки, в кассу салона не поступит предоплата, то договор считается расторгнутым, без наступления каких-либо правовых последствий. Припоминаешь? Кстати, а может быть денег и не было? И, кстати, таких, кто договор подписывал, а аванс не вносил, у нас, по-моему, каждую неделю не менее пары человек было — люди договора заключали и уходили «в закат» с концами.
 
— Да были деньги. — Руслан досадливо потер небритую челюсть: — Они просто в щель за полкой упали и приземлились в нижнем отделении, где журналы инструктажей были, которые с момента открытия никто не доставал.
— Слушай, ну тут косяк же чисто твоего брательника двоюродного, тем более, что он договор подписал. Так пусть он со своей мамашей дурной ситуацию и разгребает. — без малейшей надежды предложил я, заранее зная ответ.
— Паша, ну ты что такое говоришь? Их же без квартиры оставят, а потом все равно, ко мне придут… да и родня они мне, как я их брошу?
— Ладно, что от меня надо?
— Так пойдем к Олегу Князеву, там все порешаем.
Олег Князев, старший группы «тяжких» сразу взял на себя направляющую и решающую роль:
— Мужики, когда на «стрелу» поедем, всем надо вооружится, только не с казенными пукалками поедем, а со своим.
Я поймал себя на том, что застыл с приоткрытым от изумления ртом:
— Я стесняюсь спросить, а у кого своего нет?
— Паша, у тебя же… — влез в разговор, с ненужной, абсолютно, сейчас репликой, мой бывший приятель.
— Ты, о чем? — вызверился я на Руслана: — У меня никаких «левых» стволов нет и не было.
— Ну и на хер ты нам нужен, такой красивый? — скривился в улыбочке старший опер «убойщиков».
— Действительно. — я встал: — Наверное, не в ту дверь зашел.
И зачем я повелся на уговоры Руслана? Ведь знал, что с Олегом Князевым каши не сваришь, к тому же он сразу перешел черту, провоцируя меня на признание о наличии у меня «левого» ствола. И зачем брать не табельные стволы на «стрелу»? Без разговоров, валить залетных рэкетиров? Но так не делается. Мы люди «государевы», наличие легального ствола на «постоянке» — наше неоспоримое преимущество. Ничего не понятно, но ясно, что я сделал правильно, что не стал связываться с «убойщиками», как бы не дул в обиде губы Руслан.
Губы Руслан дул не долго, буквально через два дня подошел ко мне и попросил дать в аренду машину, естественно не «Ниссан», а что-то попроще.
До «Ниссана» у Руслана (каламбурчик, однако) нос не дорос — прав на вождение автомобиля мой товарищ не имел, так я ему и сказал, на что мой бывший приятель сообщил, что на иномарку он не претендует, ему бы что-то попроще.
— Зачем тебе машина?
Оказалось, что встреча с рэкетирами прошла очень плохо. Когда лихие опера загрузились в «Тойоту» Князева, в багажнике которой, небрежно прикрытый старым одеялом, лежал обрез охотничьего ружья и пара газовых револьверов, переделанных под «мелкашечные» патроны.
Не успела японская машина разогнаться на прямой, как стрела, улице Дрейфующих полярников, как пристроившиеся к иномарке оранжевый «Москвич-412», ревущий, как трактор «Беларусь», начал отчаянно мигать «дальним» светом фар.
— Да что этому олуху надо? — Князев резко бросил автомобиль к тротуару, а из притормозившего сзади «Москвича», с переднего пассажирского сидения, вылез высокий парень в черном пиджаке из тонкой кожи, поравнялся с «Тойотой» и, наклонившись, стал внимательно рассматривать, изумленно глядящих на него, оперативников.
— А, вот ты где. — парень приветливо улыбнулся Руслану, встретившись с ним взглядом, после чего помахал рукой. Оранжевый москвич медленно проехал мимо «Тойота», два молодых мужика, сидящие в нем, пристально рассматривали милиционеров, как будто хотели запомнить их образы на долгую память.
— А мы с пацанами решили вас не гонять, сами к вам подъехали…- парень улыбался широко и открыто: — Ничего же страшного, я думаю. Ну что, Руслан, деньги привез?