Жестокие святые (ЛП)

Я помогаю ей отнести еду в столовую, и когда мы готовы к трапезе, Люциан подходит, чтобы занять место во главе стола. Он держит нас за руки и произносит благодарственную молитву, а затем я беру его тарелку и наполняю ее едой.
Когда я ставлю его перед ним, он бормочет:
— Спасибо, amore mio. – Затем он тянется к руке тети Урсулы и сжимает ее ладонь, поддразнивая ее. – Я должен расстроить тебя еще больше, чтобы ты могла готовить так каждый день.
Она бросает на него недовольный взгляд.
— Не смей. Мое сердце долго не выдержит.
Мы наслаждаемся едой, и, наблюдая, как Люциан смакует каждый кусочек, мне становится легче. По крайней мере, у него здоровый аппетит.
Потом меня поражает, каким спокойным он выглядит, как будто каждый день приходит домой с работы, и это заставляет меня задуматься, были ли какие-нибудь плохие дни, которыми он не поделился с нами.
Эта мысль мне не по душе.
Нисколько.
Он смотрит на меня и улыбается, как будто в него не стреляли ранее. Его глаза начинают прищуриваться, глядя на меня.
— Что?
— Ты скажешь нам, если у тебя будет плохой день, верно? – спрашиваю я, накалывая на вилку кусочек салями.
Он откладывает нож и тянется к моему лицу, заправляя прядь волос мне за ухо.
— Нет. Я не буду приносить свою работу домой. К тебе это не имеет никакого отношения.
На моем лбу мгновенно появляется хмурая складка.
— И все же ты ожидаешь, что я потрачу деньги, которые ты приносишь домой?
— Да. Так уж обстоят дела, amore mio.
Мой гнев вспыхивает.
— Я отказываюсь носить одежду, залитую твоей кровью.
— Что ж, – он приподнимает бровь, глядя на меня, и выражение предупреждения играет на его чертах, – тогда тебе просто придется разгуливать голой.
— Dio, – бормочет тетя Урсула себе под нос.
В этот момент в столовую заходит Алексей. Люциан встает, бормочет извинения, а затем выходит вслед за Алексеем из комнаты.
Я откидываюсь на спинку стула, качая головой.
— Так уж заведено, cara, – говорит тетя Урсула.
— Я сейчас умру от беспокойства, – говорю я. – Каждую секунду я буду беспокоиться, все ли с ним в порядке.
— Это цена, которую мы платим за любовь. – Мой взгляд устремляется к тете Урсуле.
Это цена, которую я заплачу за то, что влюбилась в главу мафии.
Я знаю, что спор с Люцианом в этом вопросе не поможет, но все равно я этим недовольна. Я вздыхаю, снова беру вилку и начинаю есть.
Люциан возвращается в столовую, одетый в свежий костюм. Он кладет руку мне на затылок и, склонившись надо мной, быстро целует в губы.
— Я ухожу. Вернусь позже.
Мои губы приоткрываются, когда он подходит, чтобы поцеловать тетю Урсулу в лоб.
— Но ты сказал, что берешь отгул на остаток дня, – наконец произношу я.
Его глаза встречаются с моими, выражение его лица мрачное.
— Кое-что прояснилось.
Не зная, сердится ли он на меня или на что-то еще, я спрашиваю:
— Все в порядке?
— Конечно, amore mio.
Я смотрю, как он выходит, и, вскакивая, кричу:
— Подожди.
Люциан останавливается, и когда он оборачивается, я врезаюсь в него, обнимая за талию.
— Пожалуйста, будь осторожен.
Его руки обнимают меня.
— Я так и сделаю. Не волнуйся.
Я поднимаю к нему свое лицо.
— Ti amo.
Мгновенно на его лице появляется улыбка, и она немного разгоняет напряженность на его лице.
— Ti amo, – повторяет он и дарит мне еще один глубокий поцелуй.
Он отстраняется от меня, и я пытаюсь запомнить его уверенную осанку, когда он выходит из дома с Алексеем.
Пожалуйста, верни его ко мне.
_______________________________________________
ЛЮЦИАН
Сидя на заднем сиденье фургона, я надеваю пуленепробиваемый жилет.
Алексей наблюдает за мной, в его глазах беспокойство, которое я не привык видеть, затем он спрашивает:
— Ты уверен в этом?
— Да, – бормочу я, хотя совсем не уверен. – Просто убедись, что я в конечном итоге не умру.
 
Я собираюсь стать приманкой, надеясь выманить того, кто стрелял в меня в открытую. Это дерьмовая идея, но это все, что у нас сейчас есть.
Здесь только Франко, Дмитрий, Алексей и я. Маттео и остальные охранники дежурят возле моего клуба, так что их с нами невидно.
— Приближаемся к клубу, – бормочет Франко в свой микрофон.
Я снова надеваю рубашку поверх жилета и, застегнув ее, натягиваю пиджак.
Надеюсь, все это будет не напрасно. Я действительно хочу заполучить в свои руки ублюдка, который в меня стрелял.
Я наблюдаю, как Алексей проверяет свою винтовку, которую собирается спрятать под пальто.
Франко паркуется недалеко от входа. Когда мы все выходим, мои глаза осматривают окружающие здания. Заходящее солнце отражается от окон, из-за чего трудно что-либо разглядеть.
Чувствуя, как волосы встают дыбом у меня на затылке, я делаю глубокий вдох. Алексей пристраивается рядом со мной, Дмитрий идет впереди, а Франко замыкает шествие, пока мы идем к дверям. Вышибала отцепляет золотую цепочку и отступает в сторону, пропуская нас.
— Мистер Контрони, – приветствует он меня, когда мы входим в пустой клуб, поскольку он открывается только в девять вечера. Вместо того чтобы идти в VIP-секцию, как я всегда делаю, когда прихожу в Vizioso, мы поднимаемся на крышу.
Менеджер подходит ко мне, и я отмахиваюсь от него.
— Я просто зашел выпить.
— Наслаждайтесь, сэр.
— Ты готов? – спрашивает Алексей, когда мы поднимаемся по лестнице.
— Нам нужно это сделать, – говорю я, а затем выхожу на открытое место. Мою кожу мгновенно начинает покалывать, я знаю, что пуля может попасть в меня в любой момент.
Блять.
Держи свое дерьмо при себе, Люциан.
— Приготовься, – бормочет Алексей Франко. – Ты делаешь все, что я говорю. Не колеблясь.
— Да, сэр, – отвечает Франко.
Я огибаю бассейн, направляясь к бару, и мне приходится бороться с желанием бросить взгляд на здания вокруг клуба.
— У тебя хорошо получается, – шепчет Алексей рядом со мной.
— Да, все еще дышу. – Мои слова вызывают у него смешок.
Когда мы добираемся до бара, где все еще есть запасы на сегодняшний вечер, я заказываю бурбон для себя и водку для Алексея. Я не утруждаю себя расспросами Дмитрия, зная, что он не пьет на работе.
Бармен разливает напитки, и когда я беру стакан с бурбоном, Дмитрий хватает меня и оттаскивает от стойки. Стакан разлетается вдребезги в моей руке, прямо там, где секунду назад была моя голова.
— Шевелись, Франко. Крыша отеля! – Алексей рычит. Он приседает, его винтовка направлена в ту сторону, откуда раздался выстрел.
Мое сердце стучит в моих гребаных ушах, когда я достаю свой "Glock" из-за спины.
Я наблюдаю, как Алексей выслеживает ублюдка через оптический прицел своей винтовки, а затем стреляет. Вставая, он бормочет:
— Я прострелил ему колено, так что он далеко не уйдет.
Внезапно Дмитрий стреляет, и официант падает на пол, пистолет отлетает в сторону. Весь персонал мгновенно поднимает руки, когда Дмитрий просматривает их.
— Это еще не все, – бормочет он. – Я это чувствую.
Я прихожу сюда недостаточно часто, чтобы знать, кто является сотрудником, а кто нет.
Алексей проверяет окружающие здания через оптический прицел, пока Дмитрий охраняет нас, и, видя, как двое мужчин работают вместе, я понимаю, почему они лучшие.
Слава богу, они на моей стороне.
— Он у Маттео. Пошли, – говорит Алексей. Я поднимаюсь на ноги. Алексей достает из-за спины "Heckler and Koch”, держа винтовку в левой руке.
Дмитрий берет инициативу на себя, мы трое в полной боевой готовности направляемся к лестнице. Мой палец сжимается на спусковом крючке, каждый мускул в моем теле напрягается, пока мы спускаемся по ступенькам.