Пробуждение (СИ)

* - Фёдор Ефимович Шварц, полковник, командир лейб-гвардии Семёновского полка.** Конфекта – конфетка (устаревшее).*** Бретёр – дуэлянт.**** - "Демут" - трактир Демута.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
 Часть I. Глава 15 
Коллаж автора
ПОЛЬША. За несколько месяцев до описываемых событий.
Старый слуга внимательно прочёл визитку, на которой значилось:
«Мистер Джон Чедвик. Частное детективное агентство Энтони Троппа».
- Князь ждёт вас, - кивнул слуга, принял из рук вошедшего шляпу и трость. – Но сначала я должен формально вас проинструктировать.
- Да, я понимаю, - детектив Чедвик изобразил подобие любезной улыбки.
Хотя ему поскорее хотелось приступить к делу, обещавшему хороший гонорар, он был вынужден принять все условия: не каждый день в их агентство обращаются польские князья, род которых ведёт начало со времён русского царя Ивана Грозного. Будучи американцем, мистер Чедвик, молодой человек лет двадцати пяти, однако держался довольно аристократично, понимая, что строгие манеры в почёте у европейских клиентов. Впрочем, сегодня он чувствовал некоторое волнение: перед этой поездкой шеф открылся ему, что работать предстоит в России. Нет, его не пугала эта страна, но всё-таки он осознавал, что бескрайние территории могут осложнить выполнение задания. И говорят, здесь ужасные дороги…
Ни русским, ни польским языками Джон Чедик не владел, но зато прекрасно говорил по-французски. Это и стало едва ли не основным фактором в выборе его в качестве исполнителя щекотливого задания.
- Я даю вам полную самостоятельность в этом вопросе, - напутствовал его шеф и словно в подтверждение хлопнул по плечу. – Вернётесь обратно, выполнив задание клиента, я назначу вас своей правой рукой. Согласитесь, друг мой, это большие возможности для карьерного роста.
Вот так молодой человек и оказался на европейской окраине Российской империи.
- Итак, князя надлежит слушать внимательно, не перебивая, - сообщил слуга. – Он болен и это может навредить его здоровью.
С этими словами слуга приоткрыл массивную тёмную дверь и чуть подтолкнул детектива в покои хозяина.
В просторной комнате, обставленной старинной мебелью, из-за плотно задёрнутых штор царил полумрак. На высокой кровати с тяжёлым бархатным балдахином возлежал старик. Бледное лицо, на котором выделялся хищный крючковатый нос, несмотря на возраст, оставалось красивым. Чедвик подумал, что в молодости князь, наверняка, разбил не одно женское сердце. Однако сейчас лицо это с опущенными уголками губ и полуприкрытыми веками выдавало страдания пожилого человека. По всему было видно, что ему осталось недолго выносить мучения от затянувшейся болезни.
- Вы здесь? – обращаясь к невидимому им Чедвику, спросил старец скрипящим голосом.
- Tak, mój pan, - поспешил ответить молодой человек заготовленной заранее фразой на польском, в надежде расположить к себе клиента, и шагнул из тени, встал напротив изножья кровати, так, чтобы хозяин мрачной комнаты мог его разглядеть.
- Надеюсь, ваше агентство действительно имеет ту репутацию, о которой я наслышан, - ворчливо заметил старик по-английски, не удостоив, однако, своего гостя взглядом.
- О, конечно, князь, мы более двадцати лет в бизнесе и у нас большой опыт.
Правда, находчивый Чедвик даже под пыткой не признался бы, что обычно их фирме приходилось раньше иметь дело с беглыми рабами, тогда как сейчас вопрос было гораздо более деликатного свойства.
- Боюсь, вы совсем не знаете России, – горько проговорил старик, и хотя ему с трудом давался этот разговор, он не отступал. – Но да у меня нет выбора! Ваше агентство по словам моих адвокатов, лучшее в мире. И я могу надеяться на полную конфиденциальность?
- Естественно! – Чедвик склонил голову. – Это основополагающий принцип нашей работы: никакой огласки!
 
- В таком случае, мистер Чедвик, я буду краток, - проскрипел старик. - Там, на тумбочке, для вас письмо и некоторые вещи, которые помогут в поиске… Я изложил всё, что мне известно об интересующем меня лице. Обещайте, что найдёте её! Или хотя бы узнаете, что с нею сталось. Всю информацию, которую вам удастся собрать, передадите моему личному адвокату Вацлаву Левандовскому. Он сам будет вам писать. Он же будет оплачивать от моего имени все поиски. Не стесняйтесь, обращайтесь к нему с любыми вопросами. Речь идёт о наследнике моего титула. И последнее. Это жизненно важно! Не для меня, увы! – нечто вроде горькой улыбки скользнуло по красивому рту князя. – Это долг чести, я обещал покойной супруге…
Вдруг тёмные глаза старика прояснились и обратились вверх, точно он смотрел на кого-то, видимого ему одному.
- О, моя несравненная Беата, Иисус видит – я сделал всё что мог! – произнеся эту фразу на родном языке, старик устало закрыл глаза, и поверенный понял, что только что стал свидетелем воссоединения души новопреставленного князя с душой его любимой жены.
***
Петрушевский, осторожно ступая, стараясь оставаться незамеченным, шёл по вечернему саду. Сумерки уже готовились уступить место ночи. Стало свежо и даже прохладно. Сергей остановился у раскидистого клёна, ветки которого вплотную примыкали к окну второго этажа дома. Подтянувшись на руках, он ловко оказался на дереве и добрался до окна.
Замер, заглядывая сквозь мутноватое стекло в просвет между занавесками.
Маленькая уютная комната, скромно обставленная, предстала его взору. Напротив окна как раз были двери. По левую сторону от них стоял миниатюрный столик с лежащими на нём пяльцами, и небольшое кресло. Справа, вдоль стены – высокий старинный шкаф, полки с нотными альбомами, трюмо с разными дамскими мелочами. Прямо у окна стоял письменный столик-жакоб* с прибором, букетом полевых цветов и горевшей свечой, подле него – стул. Справа от дверей весь угол занимала печь, покрытая старинными изразцами, а в центре комнаты, изголовьем к стене, возвышалась кровать с шёлковым пологом. В «красном» углу – иконы.
Анна стояла на коленях, обратив взор к святым ликами. Её печальное лицо было сосредоточенным и отрешённым. Иногда она кланялась, осеняя себя крестным знаменем, и подносила к губам маленький крестик. Некоторое время Сергей смотрел на неё, любуясь, не решаясь прервать её молитву, но потом осторожно постучал по стеклу.
- Кто здесь? – подойдя к окну, тревожно спросила девушка.
Отодвинув занавеску, она поднесла к стеклу свечу и тут же испуганно отшатнулась.
- Анна, не бойтесь! – отозвался Петрушевский, – откройте окно, прошу вас, это я.
Девушка послушалась, и он спрыгнул в комнату.
- Вы… - удивлённо выдохнула она, едва он очутился рядом.
Сергей бросился к ней и поднёс к губам её руку.
- Да, я приехал, - с волнением сказал он. – Я всё знаю… И я приехал спасти вас.
- Спасти? – словно не поняла она, её лицо было растерянным, испуг читался во взгляде.
- Да, - кивнул он. – Только не вздумайте опять уверять меня, что я должен уйти.
- Нет… но как вы узнали? – смутилась она.
- От Эмилии Карловны… Она написала мне о самодурстве тётки. Я знаю, что вы просили расторгнуть помолвку.
- Да, - девушка опустила глаза, - я решила уйти в монастырь, - тихо промолвила она.
- Я вам этого не позволю, - улыбнулся Сергей и поцеловал её ладонь.
Анна вздрогнула, отняла руку, отвернувшись, отошла от него.
- Вы тоже станете принуждать меня?.. – тихо спросила она.
- О, нет! – с поспешностью воскликнул Сергей. – Я никогда не поступлю так…и приму любое ваше решение, - его голос дрогнул, - но… у меня есть одно условие.