Пробуждение (СИ)

- Что ты имеешь в виду?! – Сергей вскочил из-за стола.
- Сядь! Вон, половой*** смотрит на нас, - искры сдерживаемого смеха запрыгали в глазах Николая, - я имею в виду, что своей дикой и напрасной ревностью ты убиваешь её чувство к тебе. Анна не из тех, в ком нужно сомневаться. То есть сомневаться нужно, но исключительно для, - он прищёлкнул пальцами, - поддержания огня и остроты ощущений. Ну, ты меня понимаешь, - он, усмехаясь, подмигнул. - Однако ты перегибаешь палку! И если это ей надоест, берегись! В твоей кроткой девочке проснётся фурия.
Сергей провёл рукою по лицу, как бы отгоняя воспоминания, и шагнул к жене, взял её руки в свои, сжал осторожно и спросил, сдерживая волнение:
- Сердечко моё, неужели это правда – я тебя убиваю?
- Да, Серёжа, - она подняла на него глаза.
Господи, он всегда тонул в этом чёрном омуте её взора. Но сейчас ему вдруг открылось новое – взгляд полнился болью. Нет, слёз не было, однако боль билась на самом дне тёмного омута и грозила выплеснуться наружу.
- Родная моя! Прости мня, глупца! Я не думал, вернее, не знал и…
Он не договорил. Анна вдруг побледнела и покачнулась. Он удержал её и подхватил на руки.
- Прости, прости Бога ради! Я виноват! Я терзаю тебя! У тебя что-то болит? – с тревогой он смотрел на жену.
- Да, сударь, вы глупец, – она улыбнулась и ткнула пальцем в его нахмуренный лоб. – Нет, я здорова.
- Но ты же едва не упала! И я…
- Тише, сударь! Тише, - продолжая улыбаться она закрыла кончиками пальцев его губы. – Я не сказала этого раньше, только потому что не была уверена, но сейчас… - её щёки вдруг вспыхнули румянцем.
- Что сейчас? Ты больна?! – нетерпеливо воскликнул Сергей, с тревогой отметив этот – как ему показалось, нездоровый румянец.
- Нет же, нетерпеливый вы, мой родной олух… сейчас я сообщаю вам, что мы ждём дитя… - почти шёпотом призналась она, опустив сияющие глаза, прикусив нижнюю губу и зардевшись ещё больше.
- Господи! Сердечко моё! - он закружился по комнате и тут же, спохватившись, что ей это может быть вредно, опустился на диван, продолжая прижимать Анну к себе. – Родная моя! – с сияющей улыбкой он смотрел на неё, из синих глаз струилась нежность. Не в силах сдерживать свою радость, да и не считая нужным делать это, он принялся осыпать поцелуями лицо жены, пылко шепча при этом нежные признания: - Ты – моё счастье, люблю, сердечко моё, люблю больше жизни!
- Серёжа! – Анна прервала этот бурный поток, взяла в ладони его лицо и вдруг с изумлением увидела слёзы в его глазах.
На мгновение она смутилась: ей никогда даже в голову не приходило, что мужчина способен плакать! Не жалкий старик, побитый жизнью, а молодой, сильный мужчина! Гнев, жёсткая и колкая ирония, нетерпение, грусть, задумчивость, пылкая необузданная страсть – множество его чувств знала Анна, но никогда прежде она не сталкивалась с такой его реакцией. И она вдруг поняла, что за внешней силой её мужа, высокого, широкоплечего человека, мужественного, прошедшего войну офицера, скрывается очень ранимый человек. И ей захотелось защитить его от всех невзгод.
Она поочерёдно прижалась губами к его глазам, осушая слёзы. Потом их губы встретились, и поцелуй затянулся надолго.
- Я пошлю за доктором, - наконец, прерывая поцелуй, сказал он.
- Нет, не нужно, - она с мягкой улыбкой погладила его волосы, - я чувствую себя прекрасно, не тревожься! Лучше отнеси меня в спальню, я хочу прилечь. С тобой. Думаю, нам обоим нужно отдохнуть, - опуская голову на грудь мужа и закрывая глаза, попросила Анна.
_______________________________________________
* В своем письме из Кишинева Н. И. Гнедичу 13 мая 1822 г. А. С. Пушкин писал: «Знаете ли вы трогательный обычай русского мужика в Светлое Воскресение выпускать на волю птичку? Вот вам стихи на это». К письму приложено было известное стихотворение:
В чужбине свято наблюдаюРодной обычай старины;На волю птичку выпускаюПри светлом празднике весны.[Пушкин 1906, с. 44]
 
Этот обычай существовал по всей России, однако в большинстве губерний птиц выпускали на Благовещание. В окрестностях Питера традицию эту исполняли именно на Пасху.
** После вхождения Польши в состав России Александр I занялся финансами Польши, которые были истощены Наполеоном. Так, император отказался от всех коронных имений, обратив их в государственные, и все доходы Царства Польского предоставил в его исключительную пользу. Польский долг был обеспечен; кредит восстановился. Был учрежден национальный польский банк, который, получив от щедрого российского государя огромные капиталы, содействовал быстрому развитию всех отраслей промышленности.
Одной из мер, направленных на оздоровление кредитных учреждений России, явилось создание в 1818 году Государственного Коммерческого банка. Именно об этих финансовых учреждениях идёт речь в главе.
*** Полово́й в России XIX — начала XX веков — трактирный слуга. Выполнял обязанности официанта; в том случае, когда при трактире сдавались номера для проживания, занимался также их обслуживанием. Термин «половой» происходит от слова «пол»: одной из обязанностей трактирного слуги было держать в чистоте пол в помещении. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. В 2 т. — М.: Русский язык, 1993.
КОНЕЦ I ЧАСТИ
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
 Часть вторая."Во глубине сибирских руд..." Глава 1 
Коллаж автора
https://youtu.be/GK-CgjcSkT4 Видео автора
В осенний сад зовут меняВоспоминания мои.Горит оранжевый нарядИ воздух свеж,И журавли курлычат в небе.И кажется, что мы с тобойНе расставались никогда.Ты, словно солнце и вода,Живёшь со мной, не разлучаясь.И так подряд уж много лет,Когда приходит осень вновь.Хочу найти затихший сад,Чтоб все мечтыИ всю любовьВернула память.И голос твой услышу вдруг.Слова, как тёплые огни,Зовут меня в былые дни.Мне не забыть тебя- я знаю... 
Музыка:П.Бояджиев - В.Сергеев. Романс "Воспоминания мои" исполняет Анна Герман.
Тихими, незаметными шагами подкралась осень. Анна любила это время года: за ярким карнавалом красок, скрывалось нечто глубокое, располагающее к размышлениям, к осознанию многих вещей, которые раньше не замечались. Каждый день она гуляла по липовой аллее и вспоминала всё случившееся. Воспоминания болью отдавались в сердце, однако не вспоминать она не могла – это было просто невозможно. Особенно боль терзала по ночам, когда Анна лежала одна, укрывшись толстым пуховым одеялом, и тогда подступали слёзы. Она давала им волю, чтобы выплакавшись, утром вновь надеть на себя спокойную маску и решать сотню дел, свалившихся на неё сразу после того рокового дня.
Листья бабочками медленно кружились в воздухе, опускались на землю, устилая её золотым ковром, их шелест успокаивал, делая воспоминания не столь болезненными. Здесь, в липовой аллее, она могла взглянуть на прошлое почти отстранённо, словно это было не с ней. Боль не исчезала, но уходила в глубь. С ней можно было как-то жить дальше.
ПРИМЕРНО ГОД НАЗАД
Анна проснулась среди ночи – её что-то разбудило. Хотелось пить, но кувшин оказался пуст. Сквозь приоткрытую дверь спальни пробивалась полоска света. Выглянув в коридор, Анна услышала голоса, доносившиеся из кабинета. Оказывается, вечерние гости ещё не разошлись. Последнее время к Сергею часто кто-то приходил, главным образом это были военные. Их посиделки всегда заканчивались под утро. Ей это не нравилось, но она понимала, что для Сергея эти встречи важны, поэтому не опускалась до сцен недовольства. Она невольно слышала их споры и только теперь в полной мере начала понимать, в чём участвует её муж. Это ужаснуло и… восхитило.