Дракон-троечник. Приключения на максималках (СИ)

— Ты думаешь? Ну, не знаю, те мне ничего не говорили, просто отправили. Интересно, а здесь мне это покровительство ещё пригодится? И как его использовать?
— Это я тебе не скажу, да и никто не скажет. Тебе сейчас о другом стоит беспокоиться. Сегодня вечером Совет будет слушать меня, а завтра старейшины станут решать твою судьбу.
— Меня позовут?
— Нет. Им предстоит понять о тебе главное, чего в тебе больше: опасного или полезного.
Кенни вскоре улетел, а Макс погрузился в раздумья. Надо как-то доказать этим драконам, что он полезен им и никакой беды не принесёт.
  
Глава 17
 
Распадок, окружённый со всех сторон неприступными отвесными скалами, обычно был пуст, здесь не было никого, даже животных и птиц, только редкие деревья-исполины и ровные одинаковые площадки, расположенные ровным кругом. Любой, обладающий магическим даром ощутил бы здесь огромное скопление сил.
Это было особое место, «Место Тринадцати Сил», как называли его драконы. Издревле именно здесь проводились Советы старейшин драконьих кланов. Здесь были сосредоточены сразу тринадцать источников силы, по числу членов Совета. Двенадцать для старейшин и одно для оборотня из драконьего рода. Сегодня на круге оборотня лежало заклятие запрета, именно так единогласно решили старейшины в связи с тем, что обсуждаться будет деликатная тема, тесно связанная с оборотнями. Мелодичные звуки истинного языка драконов не нарушали идиллию, гармонично вписываясь в шелест древесных крон.
— Да восторжествует истина, — произнёс ритуальную фразу Инвар, открывая Совет, сегодня от был главным, — пусть говорит стражник.
— Он человек и порождение Провала.
— Оставь это при себе, — оборвал его Инвар, — решение принимать не тебе.
— Да, старейшина, — дракон склонил голову в знак подчинения и продолжил, — как и все мы, я знал о появлении этого странного оборотня, поэтому был готов. То, что он не истинный дракон, я понял сразу, едва его заметил. Полёт. Это был не величественный полёт дракона, а будто летел какой-нибудь нетопырь, объевшийся перезрелых фруктов. И он ничего вокруг не видел. Простейшее заклятие вернуло его к истинному облику, человеческому. Он должен был разбиться, упав на дно ущелья, но в последний момент я ощутил вспышку магии, драконьей, и очень мощной. Он сумел обернуться и выжил, как вам всем известно. Если вам важно моё мнение, то он опасен и хитёр, как все его сородичи, ничего, кроме бед, он нам не принесёт, а эта слабость его напускная, чтобы сбить с толку.
— Мы тебя выслушали, — Инвар передал слово другому дракону, — теперь говори ты, ученик Кенни.
Молодой дракон заметно волновался, на совете старейшин он присутствовал впервые, потому речь его получилась сбивчивой.
— Человек он, я точно говорю. Но и нет. Хотя и не совсем дракон. Не умел медитировать, не знал даже, как потоки сил направлять, я уж не говорю о заклинаниях. Но ему хватило всего ничего времени, чтобы всё сделать правильно. Не знай я его историю, решил бы, что он просто вспомнил, как это делать. Но так не бывает. Нет, он не делает это лучше меня или как я, но правильно. Очень быстро учится. Вот та же охота. Летал так, что землеройка лучше смогла бы: лапы враскорячку торчат, хвост как помело молотит. А наутро совсем не так. Ну не летал же он всю ночь? Как-то научился. И ещё отличие от людей: я ему не говорил, но он взял ровно столько, сколько ему требуется, ничего лишнего. А место силы? Едва один раз я показал ему медитацию, как он разбудил его, дом стал жилым. И силы он распределил правильно, хотя ещё вчера о том не знал даже. И этот драконий артефакт, с которым он повязан кровью. Кинжал духа Арджана Ретрелика Керрхилона, оборотня из рода золотых драконов. Макс-оборотень мне о том сказал, я ему верю.
— Ученик Кенни, — оборвал его Инвар, — мы тебя услышали. Понятно, что ты волнуешься и стараешься донести всё сразу. Зря. Тебе отныне по дюжине дополнительных медитаций по логике и риторике. Исполнишь и доложишь мне.
— Да, учитель…
 
— Да, — тихий и низкий голос старейшего из старейшин заставил всех смолкнуть, — молодёжь я выслушал. Они умны, но не мудры. Умеют видеть и подмечать, но не делать выводы. Всё, что здесь было объявлено, так или иначе было известно до их речи. Ничего нового: человек-дракон, оборотень из Провала. Вот только носитель духа дракона меня удивил. Все мы знаем историю его появления, силу Арджана-оборотня и судьбу вора. Я напомню. Человеческий маг, возомнивший себя самым могущественным, выкрал кинжал и даже донёс его до портала, но не утерпел и обнажил артефакт. Арджан Ретрелик Керрхилон поглотил его душу, а кости много лет тлеют возле уже неактивного портала. Да, такова сила великого оборотня из рода золотых драконов. А теперь нам сообщают, что некто не только завладел кинжалом, но и вступил с ним во взаимодействие. Узнать имя создателя и пользоваться даже малой толикой силы духа можно только на кровной связи. Значит, этот неумелый оборотень вовсе не так и слаб и беспомощен. Не вам мне рассказывать о порождениях Провала, мы не можем знать об истинной цели его, как оборотня, так и Провала. Зачем он здесь? Тот, кто называет себя Максом, может и не догадываться о собственном предназначении до поры до времени, пока не обретёт силу двух рас, так же, как и истинные драконы-оборотни…
— Старейшина Ангсур, — произнёс, воспользовавшись паузой, Инвар, — я читал его душу, она чиста и прозрачна. Он не умеет закрывать себя, да и не пытается даже, я бы фальшь почувствовал. Он сам не понимает того, что душа его наполнена страхом. Ему нет пути назад, а здесь он одинок и чужой как для драконов, так и для людей. И по поводу его навыка обучаемости. Если я правильно понял, в его мире не надо уметь что-либо создавать, это не обязательно, достаточно просто уметь пользоваться. Мы, драконы, пользуемся только тем, что сами можем создать. Конечно, можем это доверить самым лучшим мастерам, но знаем и умеем сами. А там нет. Мне даже сложно что-то сказать о достижениях его мира, Земли, просто потому, что Макс ничего о них не знает, просто пользуется.
— А не кажется ли тебе, Инвар, что это сделано Провалом специально? И малец о том может даже и не догадываться, не его в том вина, он может быть всего лишь инструментом в руках куда более могущественных сил.
— Да, такое может быть. Но как нам убедиться, так ли это на самом деле? Надо прямо сейчас решить опасен он и должен умереть или всё же нет.
Голосовали старейшины традиционно, голосом. Один звук, означающий «да» гасился противоположным «нет». В итоге в тишине Места Тринадцати Сил должен прозвучать результат. Через минуту повисла звенящая тишина, голоса разделились поровну.
Некоторое время все старейшины молчали. Инвар глубоко вздохнул, и снова заговорил. Он предполагал подобный исход.
— Если мы не можем решить, опасен Макс или нет, то мы вполне можем выяснить, чем Макс может быть нам полезен. И если польза от этого оборотня перевесит его возможную опасность, тогда человека-дракрона можно оставить в живых. При условии, что мы и дальше будем за ним наблюдать. А ученик Кенни завтра вновь отправится к Максу и выяснит, чем оборотень может заинтересовать совет.
* * *
Оставшись один, Макс глубоко задумался. Что он мог предложить такого важного и ценного драконам и чем их заинтересовать? Какая-то мысль постоянно ускользала от внимания оборотня.
Чтобы лучше сосредоточиться и привести мысли в порядок, Макс пошел на Лысую гору, лег на тёплый камень, расслабился и отбросил все мысли, как учил Кенни. И вновь почувствовал движение силы во всем теле. Почувствовал движение ветра и воды, шелест деревьев, кустарников и трав, присутствие многих живых существ в округе. Его чувства обострились до предела.
Произошло то, чего Макс долго ждал, и уже перестал надеяться на положительный результат. Он почувствовал, а затем и увидел внутренним взором, других драконов. Как будто сам там присутствовал. Сначала увидел Кенни. Молодой дракон заметно волновался. Он находился в центре распадка, окруженном неприступными скалами, и рассказывал Совету драконов про него, Макса. Увидел знакомого стража, старейшину Инвара и других драконов. Увидел голосование и вместе с другими драконами затаил дыхание. И только слова Инвара «чем Макс может быть нам полезен» вывели оборотня из состояния глубокой медитации.