Алиса (СИ)

Нельзя сопротивляться, они сильнее. Они могут её покалечить или изуродовать, если разозлятся. Какой ужас, какой безумный отвратительный кошмар…
Что-то дотронулось до её губ. В нос ударил запах. И одновременно Алиса почувствовала на шее остриё складного ножа.
— Открывай рот, — хохотнули сверху.
Но первым делом открыла Алиса глаза. И уставилась на кольцо краковской колбасы, которое настойчиво давила в её бесстыдно обнажённые губы.
— Рот, сука! — сильнее сжал захваченные в пятерню волосы бандит. — Ща мы тебя накормим как следует.
Алиса разомкнула зубы и опасливо укусила колбасу. Она была вкусная и совершенно нормальная.
— Жуй! — прикрикнул гопник, а его напарник впечатал Алисе в лицо надгрызенное кольцо. — Ты у нас всё сожрёшь.
— А если не научишься себя вести, в следующий раз это будет не магазинная жрачка, а моего личного приготовления. Усекла?
Алиса усиленно заработала челюстями, боясь подавиться из-за подступающих к горлу приступов хохота. От усердия из глаз брызнули слёзы, что очень обрадовало бандитов.
— Так-то, — хмыкнул тот, что держал её за волосы.
— Ты усвоила урок, гнида? — нагнулся к аппетитно пахнущей колбасой Алисе второй парень. — Будь поскромнее и знай своё место! Можешь идти.
— Спасибо, — пробормотала Алиса. Второй отпустил её волосы и убрал нож.
Она поднялась на ноги, отряхнула зад от налипшей грязи, и подхватила с рубанка буйосету. Парни хмыкали и глумились. Голый учтиво открыл дверь гаража и почесал в паху.
На выходе, завязав на затылке бантик, Алиса обернулась и спросила, облизав скрытые защитой губы:
— Ребят… а вы это… где колбасу покупали?
В четверг на дневную смену нежданно заступили вместо Светы и Дениса Игорёк и Марго. Работы, как обычно, в светлое время суток не было, и большую часть времени они глазели с рекламных диванов у окна на Алису, ржали и перешёптывались. Похоже, в авторстве гопников с колбасой можно было уже не сомневаться.
Не то, чтобы Алису так уж пугала перспектива отведать стряпни очаровательных бандитов, но всё-таки беспределу нужно было как-то положить конец.
Она решила не рассказывать Паше о принудительном кормлении. Каким бы он ни был раскрепощённым, а рос всё-таки в этом мире. И навряд ли спокойно отнесётся к подобной истории.
Вот уже который день Алиса раздумывала, не стоит ли открыть ему всю правду о себе и Майином колдовском ворде. Но боялась. Боялась даже не того, что Паша сочтёт её сумасшедшей, а того, что не простит за прогрессирующую с каждым днём онкологию.
Они почти не говорили про болезнь. Первое время он постоянно шутил по поводу смерти, но после того, как чёрный юмор несколько раз довёл Алису до слёз, перестал, и тема раковой опухоли стала табу.
Вот только умалчивание очевидного не делало его менее очевидным.
К концу первой недели нового курса химиотерапии язва увеличилась втрое. От неё исходил тошнотворный гнилостный запах, просачивающийся через повязку и бинты, и пропитывающий воздух вокруг Паши.
На это жаловались соседи по палате, и его перевели в другую, где довольно скверно пахло ото всех. Находиться там было очень сложно.
Алиса нарушила договорённость и залезла в Майин накопительный счёт, чтобы оплатить индивидуальную палату. Она условилась с лечащим врачом Паши так, чтобы тот не узнал о её вмешательстве, якобы, это решение приняли сотрудники больницы и дополнительных средств за одноместную палату не требовалось.
Хотелось так же просто решить и проблему с базалиомой, заплатить деньги и купить какой-то чудо-препарат, или что-то подобное, но доктора не предлагали ничего, кроме продолжения курса уже назначенного лечения.
Алиса целыми днями читала об инновационных методах борьбы с раком, размышляла, не стоит ли ехать в столицу к лучшим специалистам. Но оставалось всего несколько недель до возвращения Майи. Будет проще убрать дрянную хворь полностью парой строк в ноутбуке, так, чтобы от неё и следа не осталось, и прописать дополнительно и чётко об отсутствии всяких там рецидивов когда бы то ни было.
 
Потом они с Майей сочинят ей новую судьбу и вместе придумают, как довести это до сознания спасённого Паши.
С другой стороны, возможно, стоит поговорить с ним заранее. Что, если он согласится переселиться вместе с Алисой в нормальный мир?
Она пока не решила, где хочет остаться навсегда. Очевидно было только одно: остаться она хочет непременно с Павлом. Там, где будет комфортнее и проще ему. Но этот сомнительный разговор лучше было отложить максимально близко к появлению Майи, а может, провести вовсе после её возвращения. Так, чтобы в случае неожиданной реакции, исправить всё волшебным текстом.
Мало ли, что он скажет. Мало ли, как отнесётся ко всему.
А может, о причастности Алисы к опухоли можно будет вовсе умолчать?
Она боялась думать о том, как изменится жизнь с наступлением осени, боялась вообще много думать на эту тему. Запрещала себе фантазировать о том, что может пойти не так.
Майя вообще не появится.
Документ не удастся редактировать и ей.
Чары перестанут работать.
Алиса страшилась тридцать первого августа, но отсчитывала всякий проходящий день, приближающий к Паше заветное спасение.
— Есть две новости, — сообщил он в понедельник, двадцать первого числа, когда Алиса принесла в отдельную палату большой пакет с наполненными вкусностями контейнерами, над формированием которого корпела полночи.
Она заскочила со своими дарами перед работой, имелось около часа на общение прежде, чем нужно будет бежать.
Голос Паши казался несколько излишне цветистым для плачевного оттенка кожи своего обладателя. Больной был зеленовато-серым.
— Так, — тут же напряглась Алиса, опуская пакет на столик.
— Хорошая в том, что мне будут делать повторную операцию, и возможно, после удаления разросшегося новообразования, новая химия убьёт рак.
— А плохая? — тихо спросила Алиса.
— Вероятность пережить операцию — пятьдесят процентов. Не пугайся. Это целая половина. Учитывая скорость увеличения опухоли, нужно рисковать сейчас, потом будет поздно. По мне целый консилиум собрали. К двадцать седьмому числу приезжает хирург-онколог, очень опытный, специально, чтобы меня прооперировать. Удалось решить это с помощью пожертвований коллег. Ну и мать распродала там почти весь скот, — помрачнел он. — Я был против, но она не сказала мне. А уже поздно. Зато, может, я выживу. Почему ты такая бледная? Алиса? Это же шанс!
— Только не двадцать седьмого! — пятясь, прошептала она. — Только не до конца августа!
  
Глава 18
 
Звонок на клистирной вечеринке
 
— Что? Почему? Почему не до конца августа? — поразился Паша. — Чем быстрее, тем лучше, но врач не сможет приехать раньше никак.
— Осенью, — выпалила Алиса. — Операцию нужно делать осенью.
— Да почему? Ты ведёшь себя странно.
— Прости… Просто… просто…
— Просто — что? — поднял брови Паша.
— Мне нужно подумать. Извини, это слишком неожиданно, я… Я приеду вечером. Люблю тебя. Я… должна бежать. Это очень здорово, что появился такой шанс, правда. Но операцию нужно перенести на сентябрь. Я… я постараюсь тебе объяснить. Потом.
И она позорно бежала из палаты.
Нельзя, нельзя допустить ничего рискованного раньше, чем вернётся Майя! Это слишком, слишком опасно!
Первым делом Алиса устремилась в кабинет доктора Тимохина, Пашиного лечащего врача.
Он был крайне доволен результатами консилиума. Метастатическая базалиома — большая редкость, благодаря этому удалось привлечь высококлассного специалиста, и это даёт Паше шанс. Увы, доктор не сможет прибыть раньше двадцать седьмого августа. Но это всё равно очень обнадёживающая ситуация.
— Нужно подождать до осени!
— Напротив, милочка, — возразил Тимохин. — Лучше бы оперировать прямо сейчас. Новообразование растёт стремительно. Но…
— Разница в три дня! Пожалуйста, перенесите операцию!