Алиса (СИ)

Ну дают. И какой быстрый эффект.
Даша тащила её танцевать, и Алиса сдалась.
Она смогла улизнуть после нескольких песен, и отдышалась у клизмовых столиков. Хотелось выпить ещё, но по-человечески. Оглядевшись, Алиса сунула пять крошечных «Вермутов» в сумочку и пошла с ними к пищеблокам. Всё-таки, лучше уж по старинке.
Но в уединении закрытой кабинки, где даже нашёлся сок, оказалось, что алкоголь в клизмочках сильно разбавлен водой. Он едва чувствовался. Отказавшись от сока, Алиса сцедила жидкость в стакан и всё-таки выпила, но без особого удовольствия.
Потанцевать, что ли, ещё?..
Когда зазвонил телефон, Алиса, принуждённая к ещё двум клизмам Мариной и какой-то незнакомой ей Майиной подругой, присела, чувствуя уже сильное головокружение, на одно из покрывал. Вокруг начиналась вакханалия, очень многие из гостей придались амурным играм. Алиса успешно послала к чёрту уже троих кандидатов довести её до оргазма.
Пришла с парой белых водочных клизмочек Марина и плюхнулась рядом на траву.
— Я так рада, что вы помирились! — воскликнула она. — Хорошо, что мы с Димкой перенесли свадьбу на два месяца, а то я бы не знала, можно ли вас двоих звать вместе, и сошла с ума. Вы же мои лучшие подруги! Но теперь-то уж всё решено наверняка! В начале ноября мы поженимся! Давай впрыснемся за это!
Алиса замотала головой, она была слишком пьяна. И даже не сразу заметила, что вибрирует сумка. А когда заметила и достала телефон, буквы на экране поплыли перед глазами — но уже не из-за опьянения.
— Доктор Тимохин? — дрожащим голосом спросила Алиса, отвечая на звонок, и что-то у неё внутри кольнуло неприятно и резко. — Что-то случилось?
— К моему огромному сожалению, да, — проговорил Пашин лечащий врач, едва слышный за грохочущей на поляне музыкой. — Матери я уже сообщил. Мне очень жаль, Майя. Раковая интоксикация. Павел Рогов скончался.
  
Глава 19
 
Срамное хозяйство и погребальная оргия
 
Она не могла, не хотела, не верила.
Этого не произошло. Не сейчас. Алиса была готова ожидать чего-то подобного от дня треклятой операции, но не теперь, только не теперь…
— Май, ты чего, — допытывалась Марина. — Ты помертвела вся. Что случилось, Майя? Майя!
Алиса воззрилась на чужую подругу диким безумным взглядом.
— Какая-то ошибка… — пробормотала она. — Какая-то ошибка произошла. Он не мог умереть.
— Кто? — побелела Марина. — Кто умер?
— Нет. Он не умер. Это ошибка.
— Да о чём ты говоришь? Ты плачешь! Майя, что такое? Давай я тебя впрысну, и объясни толком!
Алиса замотала головой и сильнее вдавила зад в покрывало.
— Паша… Паша, которого я подменяю на должности администратора… Он… он заболел… У него рак… Кажется, ему стало хуже… Что-то случилось. Узнай, узнай, пожалуйста, что случилось, — дрожащим голосом попросила Алиса, и протянула телефон.
Она смотрела, как Марина говорит с врачом, затаив дыхание. Подруга Майи сначала поднялась на ноги, потом отошла от подстилки так, что стало не слышно её вопросов.
У Алисы в голове нарастал странный гул. Фантасмагоричность происходящего у реки окончательно сбила настройки восприятия действительности. Всё было абсурдом. Окружающее. И то, что сказал доктор Тимохин. Всего этого не может быть на самом деле.
Не может, и всё.
Марина опустилась рядом на покрывало, положив отчего-то холодную ладонь на Алисино колено.
— Я не знала, что у тебя с кем-то серьёзные отношения… Почему ты не рассказывала ничего? Ох, Майя, это просто какой-то кошмар. Давай я поеду с тобой в больницу? Ты же поедешь, да? Ты знакома с его родственниками? Врач сказал, что его мать приедет только завтра утром. Майя? Мне кажется, тебе сегодня лучше переночевать у меня. Майя, ты меня слышишь?..
В ту ночь Алиса рассказала чужой подруге всё — не о своём происхождении из другого мира, в которое невозможно было поверить, конечно, а то, что касалось Паши. Как она пошла проведывать его после сообщения о болезни. Как старушка-мать попросила ему готовить, и Алиса не смогла отказать ей. Как они сблизились настолько, что…
 
Она впервые отчётливо проговорила вслух то, что поняла какое-то время назад. Она любила Пашу. Любила его больше, чем кого бы то ни было когда-либо.
А теперь его нет. Из-за неё. Только из-за неё.
К рассвету той ужасной ночи Алиса решила: или это удастся исправить, или ей не нужен ни здешний, ни тот, другой, настоящий мир.
Но, если её бредовые фантазии сотворили эту реальность, значит, она сможет её и изменить. Не сможет Майя, так сможет она. Нужно лишь выбраться отсюда и дописать книгу «Свободная». Сначала, конечно, Майя попробует выправить случившееся. Но почему-то казалось, что воскрешать её документ не умеет. А вот Алисин…
Ведь на самом деле она уверена: этого безумного мира не существовало на самом деле. Он возник по Алисиной воле, а потом мутировал и развился. Но главный толчок задала именно она. И значит, она может изменить тут всё, что захочет. А потом, когда непоправимое будет исправлено, Майя (её Майя) снова напишет о том, что Алиса оказалась внутри своей истории. Рядом со здоровым возлюбленным.
— И жили они долго и счастливо, и жили они долго и счастливо…
— Ты похожа на безумную, — испуганно сказала Марина. — Тебе бы поспать… Но у меня из снотворного только мелатонин… Давай всё равно попробуем. Ты меня пугаешь…
Но что, если…
Если она вовсе никакая не Алиса?
Что, если она, Майя, просто сошла с ума? И вообразила себя выходцем из безумного извращённого мира, в котором добрые бабушки пихают в детей шоколадные и сосательные наркотики с ранних лет, а старую добрую водку все заливают прямо в рот, а вовсе не в задницу?
И нет никаких магических сил у вордовских файлов. А одно только шизофреническое расстройство психики у несостоявшейся проститутки по имени Майя?
В любом случае всё станет понятно тридцать первого августа.
— Ты поедешь на похороны? Майя? Врач сказал, что мать забирает тело завтра. Твой… этот парень же из какой-то деревни, ты говоришь? Ты сообщила на работу? Майя?
На похороны она поехала. Поняла, что Паша не простил бы ей то, что оставила его мать одну в такой период. Не простил бы, когда воскрес.
Воскресить его нужно в любом случае, и не важно, шизофренический ли это бред или ожившая фантазия.
Встреча с бабой Лидой вышла очень тяжёлой. За прошедшие со дня знакомства полтора месяца старушка изменилась до неузнаваемости. Пожалуй, Алиса действительно не признала бы её, если бы не то страшное место, где они встретились.
— Не тем, не тем занималась, — бубнила баба Лида, глядя в стену больницы каким-то пустым мёртвым взглядом. — Не думала, что так быстро. Хозяйство распродала, собрала денег. Думала, дом ещё сбуду и в город переберусь. Рядом, поблизости. Чтобы приходить всякий день, ухаживать. А оно вон как скоропостижно… Я даже с ним не побыла. Курей по рынкам возила да коров резала. Ох, прости, милая, — спохватилась старушка. — Да Пашка, верно, говорил, чем мы на жизнь зарабатываем? Очень он у меня хотел другой судьбы, стыдился, что родители пищепродуктами для взрослых торгуют. Так ведь надобно им откуда-то браться. Мы с мужем завсегда считали, что производственные пищевые товары — дрянь, химией напичканная. Когда я молодая была, деревенские все на срамные ярмарки урожай возили, да что животина даёт, и саму животину на убой выращивали. И ничего, нормой считалось. А с развалом Союза и этой индустрией дурной… — баба Лида вздохнула. — Теперича все товары для взрослых государство выращивает, а у люда с рук брать стыдоба, да ещё и опасно якобы. Обнищали мы через то под старость, непотребным делом промышлять стали. Сын нас стыдился… Да что уж. Отстыдился, — всхлипнула она, резко меняя тему. — Крутилась, как могла, чтобы хоть какую-то копейку урвать. Никому немагазинное уже особо не надобно. А теперь уж что… Порядочную жизнь весть можно, да не для кого.
Алисе хотелось сказать, что всё изменится меньше, чем через неделю. Но как она это объяснит?