Я Гордый. Часть 4 (СИ)

Но все хорошее когда-нибудь кончается, вот и наш обед подошел к концу. И мы всей дружной и неорганизованной семьей последовали к нему в кабинет, дабы предаться там размышлениям, послушать интересные истории и подумать, кого казнить, а кого миловать. На возмущенные вопли Кати, что она уже взрослая и право имеет, никто не обратил внимания и в святая святых она допущена не была. После скандала удалилась, шепча угрозы и строя планы мести, а мы, рассевшись, принялись внимать.
Правда, на роль сказочника на этот раз был назначен я, поэтому, прочистив горло, я запел аки соловушка. И рассказал я им легенду страшную, быль лютую, историю интереснейшую, на сказку более похожую. И внимали мне с ртами открытыми, слезами горючими и волосами дыбом. Батя в процессе сломал две ручки, которые крутил в руках, а мама Ира спалила кресло, на котором сидела. Во как все впечатлились!
За моими вещами, которые как бы доказательство моего трезвого ума и твердой памяти, была немедленно пущена оперативная группа с наказом найти и привезти в кратчайшие сроки. А после состоялось обсуждение деяний странных, коим я был самоличным свидетелем. И не верить мне не могли, потому как в балабольстве ранее не был замечен, но и поверить в сказанное было сложно.
Доставленные вещи были приняты с интересом и рассмотрены со всем вниманием. Особенно впечатлил их тот факт, что по размеру они моему были и из материала непонятного сделаны. Отправили на экспертизу, а сами стали думать, да решения принимать, как жить дальше и, главное, с кем.
Фух, на этом высокопарный слог предлагаю закончить. В общем, выслушали меня, приняли мои подозрения, поблагодарили за внимательность и попытались выставить прочь, пока взрослые будут решать, кого первым на кол посадить. Но попытка эта провалилась, потому как я тоже хотел принять в этом участие. И даже вызвался кол обстругать, если понадобится.
Решали, в основном, по Ушакову. Начальника второго отдела Тайного приказа, отвечающего за охрану монаршей семьи, полковника Елагина уже арестовали и допрашивают Тени. Если виновен, то они это узнают. А вот что делать с его непосредственным начальником, было непонятно.
Старый служака с честью прошел все проверки и в порочащих его связях замечен не был. Но его бесконечные провалы терпеть сил не было. Общим голосованием решили перевести на другую почетную должность, которую батя обещал придумать специально для него, а на его место назначить заместителя. Толковый мужик из графьев Оболенских отлично проявил себя как аналитик и так же с честью прошел все проверки. Ну, заодно и всю кухню Тайного приказа хорошо знает. Правда, во внутренний круг ему не попасть, да и вообще, отец планировал его в ближайшее время упразднить. Друзья — это хорошо, но уж больно нездоровое шевеление вокруг нашей семьи началось. И все следы вели к нему.
Про канцлера я говорить не стал — батя и так всех подряд подозревает и уже начал копать. С этой мразью, если она виновата во всем, я сам разберусь. Бывшая глава ордена Проклятых уже работает по этому направлению. Кстати, надо ей дать какой-нибудь псевдоним, что ли. А то я даже не знаю, как ее зовут. Назову ее Лилит. И пафосно, и загадочно. Ну, и подходит ей.
В общем, душевно так посидели, без ругани и скандала. Отец мне даже не врезал, хотя подсознательно я этого ожидал. Приятно, ага. Напоследок мне сказали, чтоб никуда не ехал и сидел во дворце. Мол, надо еще поговорить.
— Сергей, ты прости меня. Ну, за то, что накричала, — Ольга нерешительно топталась рядом и будто боялась посмотреть мне в глаза. В коридоре мы стояли одни, потому как бравые гвардейки сделали несколько шагов в стороны, чтобы нас не слышать. — Просто перенервничали мы сильно. Представляешь — девчонки заходят в комнату, а тебя нет. Вокруг следы крови, мебель разрушена и, главное, что никто ничего не слышал.
Ты пропал, жив или нет, мы не знаем. Отец выставил ультиматум персам, что если тебя не выдадут, то быть войне. Сатрап всеми богами клянется, что это не они. Остальные страны затихли, ожидая бурю. За информацию о тебе назначена огромная сумма денег, причем, не только нами. Представляешь, какую волну ты поднял?
 
Мы и узнали, что ты рядом, когда твой браслет появился в сети. И сразу кинулись в комнату. А тут ты, весь такой здоровый и красивый, выходишь. Как ты думаешь, что мы могли подумать?
— Да вы даже подумать ничего не успели. Ты — так сразу зарядила, без разговоров. А эти присоединились к тебе. Включить голову, а потом сделать — вообще не вариант?
— Ну извини. Виноваты мы. Как-то все разом навалилось. Мы всю неделю жили будто в кошмаре. Девчонки — те так вообще с ума сходили, думая, что ты погиб. Себя винили, что так к тебе отнеслись.
— И стоило мне ожить, так сразу об этом забыли, да? То есть, по твоим словам, чтобы меня любили, надо просто помереть?
— Хватит, Сергей. И без этого тошно. Да, мы кругом виноваты перед тобой. Ты это хотел услышать?
— Я хотел, чтобы, когда я возвращаюсь, меня встречали с радостью и улыбками, а не скандалами и желанием подраться. Не думаю, что я много прошу, не так ли, Оль? Не знаю. Раньше, когда мы жили просто как родня, все было проще. Но с изменением статуса все покатилось кувырком. Может, стоит все вернуть и жить как раньше?
— Ты… — в ужасе сделала она шаг назад, — Ты хочешь от нас отказаться⁈
— Не я, — грустно ответил я ей. — Вы. Это делаете вы сами. Я вас всех очень люблю, но иногда мне кажется, что когда я это говорю, то обманываю и вас, и себя.
Развернувшись, я пошел прочь, не зная, как мне поступить. Отказаться от них я не смогу. Не тогда, когда я вижу их постоянно. Может, действительно, стоит сменить место учебы, реже видеться. Там, глядишь, все и наладится.
Нет, я еще не так низко пал, чтобы позорно бежать от проблем. Надо все же с ними поговорить — спокойно, без ругани и наездов. Млять, и как я вообще допустил, что моя жизнь превратилась в третьесортный любовный роман⁈ Так дело не пойдет.
Завалившись к себе и с удивлением никого в комнате не обнаружив, я лег на кровать. Выпустив эфир воды, стал бездумно лепить из него фигурки, заставляя их кружиться надо мной. Правда, вместо всяких пони и цветочков, ну, или голых тянок, у меня получались какие-то монстры.
Кстати, об этом я совсем забыл нашим рассказать. Ну, о том, что внешние костыли мне более не нужны, и я стал полноценным магом-нагибатором. Но об этом можно и потом. Сначала, наверное, маме скажу, как самой сильной — пусть посмотрит, что и как у меня получается.
Осторожный стук в дверь заставил меня подпрыгнуть на месте — так глубоко я ушел в свои мысли. Ну ладно, я банально задремал. Видать, стресс сказался. Интересно, это кто у нас такой вежливый, что даже стучится, а не врывается ко мне с целью захвата и членовредительства? Последнее было наиболее страшно, потому как к своему близкому другу я относился трепетно и с должным почтением, признавая его важность и нужность.
— Открыто, — крикнул я, и в комнату вошла заметно нервничающая мама. Чего это она? Вроде виделись недавно и она уже успокоилась.
Взмах рукой — и комнату накрывает воздушный покров, напрочь блокирующий звуки извне. Эдакий полог тишины, походу.
— Собирайся, сынок. Тебе надо уезжать, — тихо сказала она, присаживаясь на кровать.
— Э-эм, отец сказал, что хочет поговорить со мной еще перед отъездом в академию. Что-то изменилось?
— Изменилось. Ты поедешь не в академию.
— А куда? — подобрался я.
— На Урал. Там, среди лесов, отрезанный от всего мира стоит маленький городок Миньяр, что находится на юге. От всего мира он отгорожен непроходимыми лесами и добраться до него можно лишь по реке Мин, да и то, только в летнее время. Население всего восемь тысяч человек.
— И что же я забыл в этом прекрасном месте? — обалдел я.
— Силу. Ты забыл там силу, сынок. По преданьям, именно из тех мест произошел род Гордеевых, и именно там, в нашем старом родовом поместье, о котором знают лишь члены семьи — а именно, мы и отец, — находится центр силы нашего рода. Именно туда отвозят всех новорожденных девочек, чтобы они прошли инициацию и род принял их. Тебя, как ты понимаешь, туда не возили, потому что мужчин-магов не было. И вот теперь это произошло, поэтому, пока не ударили морозы, тебе надо туда поехать… и остаться там.