Баба Яга против! (СИ)

Яга закатила глаза. Этих и могила не исправит. Хотя вряд ли она им светит.
— Ладно, прощаю, я сегодня добрая. Фруктов я заморских привезла, потом отдам, — махнула она рукой, спор супружников прерывая. И достала зеркальце. — Ивана мне покажи.
Зеркальце послушно показало Ивана-царевича, что с невестой своей бездыханной все разговаривать пытался.
— Не этого, — вздохнула Яга устало и на часы взглянула. Минус полчаса. — Моего Ивана, дурака.
Но тут зеркальце потухло и выключилось. Леший покашлял.
— Так, это… значит, в пещерах он, у Горыни.
— Ясное дело, что в пещерах у Горыни!
— А там зеркальце не видит. Только Горынины зеркала в другие миры показывать могут. А у него там…
— Сигнала нет, — заключила Яга.
— Это снова шуточки айтишные? — поинтересовалась Кики.
Яга кивнула сосредоточенно и посмотрела на Калинов мост. Мост как мост…
— Стой, Ягуся, — остановил Леший «старушку», что уже и ногу поставить на него хотела. — Услышит Горыныч, что ты идешь, выкуп за Ивана требовать начнет, в игры свои играть.
Задумалась Яга. Значит, тут у него тоже «струны» к мосту приведены?
— Да и вход энтот в пещеры не найти так просто, — вставила Кикимора. — Только Горыня и знает.
И тут в кои-то веки пришла к Яге здравая и блестящая мысля не опосля, а в разгаре цейтнота и мозгового штурма.
— Иван! — обернулась она к царевичу. — Клубок волшебный у тебя ведь?
— Н-ну… — промямлил Иван нерешительно.
— Сюда давай. Мне надо Ивана-дурака вызволять, Серого Волка и Вещего Олега. А они тебе воду живую привезут, между прочим. Да и клубочек все одно мой, ты его как жар-птицу почти украл.
— Не крал я… — отвернулся Иван, да и вынул из кафтана синий клубок.
Взяла его Яга, в карман к зеркальцу и свистульке отправила. Одежу одернула, к Вихре направилась.
— А как же… — не поняла Кики.
— На ступе перелечу, а на той стороне клубочек кину, он и приведет меня к пещере, — радостно доложила Яга.
— С тобой пойду, — сумрачно выдвинулся Леший.
— Но…
— И я, — кивнула Кикимора с видом лихого удальца. — Мы, тебе, Ягуся, пригодимся. Кто еще Горыню так знает?
— Ну, разве что Рыбка Золотая, — буркнул царевич. — Судьбою своей его назвала, веночек кинула да в речку Смородину прыгнула. А Горыня молодцем прикинулся. Я тоже с вами.
Не-Елену Прекрасную под куст спрятали да Ивановым кафтаном накрыли. Чтоб не застудила себе ничего, пусть и так она холодная. Или другой незадачливый волк с вороном чтобы ея не умыкнуи. Для целей своих корыстных.
Пришлось Вихре напрячься — низко летела. Леший и Иван-царевич за бортом болтались, но ногами Калинов мост зловещий никто не задел, и ладно.
— Пешком пойдем, — сказала Яга своим помощникам, едва мост перелетели да меж камней оказались. — А ты, Вихря, следом полетай, вдруг понадобишься. Да коли Горыныча в небе заметишь — сразу сообщай. Давай, клубочек… — подбросила она синюю пряжу на ладони и улыбнулась, как Иван, ласково, — сослужи нам службу, дорогу к Ивану-дураку покажи.
Упал клубочек на дорогу меж камней, покрутился на месте волчком, да и побежал вперед. А следом за ним — Кикимора, зеленые следы мокрые на камнях оставляя, Леший, бородой за кусты цепляя, Иван-царевич, сапожками сафьяновыми вечно на камушки напарываясь и охая, да баба Яга, подушками обложенная, с трудом через щели себя проталкивая.
А в свете луны вверху выделывала пируэты, о веселой свободе вопящие, ступа по имени Вихря.
Правда, когда вывалился из нее пестик Ивану прямо по макушке, Яга ей сказала приличней себя вести. Ивана шапка его красивая только и спасла. Только теперь он не только на боль к ногах жаловался, но и в голове.
Долго ли, коротко ли они шли… Впрочем, довольно долго — часы показывали, что час с четвертью. А Горыныч так и не появился, так и не обнаружил партизан сказочных на земле своей гористой да колючками поросшей.
Но вдруг Вихря резко спикировала, едва не сбив Лешего. Столпилися герои наши в кучу, в бою приготовилися. А Вихря радостно пестом вперед тыкала. Прищурилась Яга, в темноту межлунную всматриваясь…
 
— Яга?! — под хлопанье собственных крыльев изумился Вещий Олег.
— Олежка! — воскликнула и Яга, навстречу кидаясь. — Живой!
Вещий Олег сделал вокруг нее круг, радуясь искренне.
Серый Волк из куста выскочил, на липовую старуху бросился, хвостом виляя, на землю завалил, лицо ей вылизывает. Хоть на что подушки пригодились.
— Ой, хватит, — смеясь, отпихнула Волка Яга.
Смотрел Иван-царевич во все глаза на бабу Ягу смеющуюся. Не злорадно и не зловеще, а так, будто бы она… счастлива?!
— Как же хорошо, что ты пришла! Мы уже так волнуемся, так волнуемся… — доложили мохнатый и пернатый.
— Где Иван? — перешла Яга сразу к делу.
— Он как днем зашел с Горыней, а дверь в пещеру обвалилась, так и… — пояснил Серый Волк, уши к голове прижимая.
— Мы очень помочь ему хотели, Яга, защищать, но не ожидали, что Горыня так поступит…
— На мосту он вроде добрым был…
— Добрым, скажешь тоже, — проворчал Иван-царевич.
— Ну, прости, Иван-царевич, не все ж мечом-кладенцом махали.
Сказал это Волк и загордился собою — наконец он в лоб царевичу сказал то, что думает!
— Это ж с какой стороны у него кладенец? — поинтересовался Леший.
— Ну… — смутился Иван. — Любому доброму мечу имя нужно.
— Так это имя уже занято, — вмешалась и Кикимора. — Авторские права.
— Ох, — остановила спор Яга. — Спасать Ивана надо, а не спорить, ребята. Царевич… сможешь камень сдвинуть? Добрым мечом своим?
Она уже и говорит, как Иван-дурак… И людьми манипулирует. Царевич даже возражать не стал, сразу к камню огромному потопал, меч воткнул и тужится, толкает. Посмотрел Волк Серый на Лешего, а Леший на Волка, бросились царевичу на помощь. А Яга пест из Вихри достала, тоже рычагом помогает. Кикимора моток водорослевой пряжи размотала, на Вихрю накинула и на камень, да и велела ступе помогать.
Все работали, в общем. А клубочек вертелся и скакал на месте, вместе с Вещим Олегом за этой странной бандой наблюдая и сделать ничего не могя.
Сдвинулся камень, поддался единству героев наших. И открылся вход в пещеру, темнотой страшной зияющий. Клубочек радостно бросился внутрь.
Переглянулась Яга с Кикиморой и Лешим, положили те по два пальца правых рук на левые запястья — кто ж их этому жесту научил, как не Яся?.. Иван-царевич не промах оказался: срубил своим мечом-который-не-кладенец пару хороших веток, факелы из них сделал.
Серый Волк уж с нетерпением поглядывал на тех, кто на двух ногах все задерживались.
— Вихря, ты останься здесь. Если, — взглянула Яся на часы, — через шесть часов… — Ах, ладно. Если до предрассветного часа мы не вернемся, возвращайся к Тихомире. Значит… кончилось все.
— И ничего не кончилось, — из пещеры возразила Кикимора, и голос ее причудливо отразился от стен темных каменных, — Горыня на мировое равновесие покуситься не посмеет. Одно дело — Иванами закусить, и другое — Кикиморой, Лешим и бабой Ягой. Пошли. Вихря, скоро будем. Просто жди.
— Иванами он тоже закусывать не будет, — возразила Яся решительно и поспешила вперед всех, сразу за клубочком.
Ибо нечего. Наткнулась тут же на… шляпу его.
— Иван… — всхлипнула, к груди находку прижимая.
И на парик натянула сверху.
Долго клубочек петлял по темным, пустым да страшным пещерам. Гулко отзывались под их сводами шлепающие шаги топающей плечо в плечо за Ягой Кикимора, а по ее мокрым следам уже шлепал каждый. И стук когтей Волка, вперед клубочка бегущего да на нос свой полагающегося, и хлопанье крыльев Вещего Олега, что иногда мышей летучих задевал, и тогда вообще громко становилось.
Словом, громко они шли. А Горыныч все не появлялся.
— Не нравится мне это, — прошептал Леший Кикиморе, и отозвались пещеры эхом шелестящим:
— Не нравится, не нравится, не нравится…
Иванов факел погас от очередной летучей мыши, и он выругался так, как царевичу не полагается. Царевичу вовсе не полагается, если уж на то пошло.