Путь служанки

Два часа спустя они двигались по улице Чанпин, по обеим сторонам которой расположились чайные. Посетители, перегнувшись через перила, во все глаза наблюдали за длинной ярко-красной свадебной процессией, медленно ползущей под звуки петард, и бросали тыквенные семечки и чай.
Бум.
Бум.
Бум.
Кто-то, кто находился ближе всех к паланкину, с недоумением спросил:
– Это что за звук? Бум, бум, бум…
Его сосед тоже обратил на это внимание:
– Что? Ты тоже это слышал? Я вот услышал такой странный звук: бум, бум, бум. Как будто… он доносится прямо из паланкина?
Чем более странный оборот принимало дело, тем больше оно привлекало внимания, вскоре вокруг собралось много зевак, а некоторые самые отчаянные смельчаки протиснулись через толпу и отодвинули шторку паланкина.
– Что вы творите? – Вэй Цинтай посинел от злости. Он позвал слуг, чтобы отогнать толпу. – Идите прочь! Бесстыдники, даже в паланкин с невестой не постеснялись влезть. Да я вас к судье отправлю!
Бум.
Бум.
Бум.
Странный шум позади него все не прекращался, он не выдержал и обернулся:
– Какого черта ты творишь?
Звук на мгновение прекратился, а затем что-то грохнуло, дверца паланкина распахнулась, и из него выпала связанная невеста.
– А-а-а!
– Кровь, как много крови!
– Мама, у нее на голове так много крови!
Вэй Инло медленно подняла голову, со лба беспрерывно струилась кровь, пачкая припудренное лицо. Так как руки девушки были крепко связаны за спиной, единственное, что она могла делать, – это биться головой о дверцу паланкина. Это и было источником странного звука, который услышали зеваки.
Пусть она разобьет себе лицо, пусть останется обезображенной, сожалеть она не будет.
Время почти пришло.
С тех пор как она села в паланкин, Вэй Инло считала: паланкин проехал час, значит, улица Хунъян, паланкин проехал еще два часа, и за окном показались чайные Чанпин… Именно сюда, к этому времени, Ацзинь должна была привести нужного человека. Вэй Инло пыталась всмотреться в толпу, а вокруг нее шумели голоса разговоров.
– Ай-яй, ты только глянь, зачем же ее веревкой связали?
– Вот грех-то, как можно так с дочерью?
– Ее точно замуж выдают, а не продают?
– Что вы несете, какая продажа? Не мелите чепухи! Просто паланкин слишком сильно трясся, вот она и задела головой дверцу. – Лицо Вэй Цинтая было белым как мел. Он изо всех сил пытался утихомирить людей и обратился к жениху:
– А ты чего застыл? Помоги скорее своей невесте подняться!
Жених с красным тканым шариком в виде гортензии на груди быстро спешился и уже собрался поднять Вэй Инло, но тут девушка повернула к нему голову и свирепо закричала:
– Тебе разве не известно, что семья Вэй является придворными Дворцового управления, я значусь в списке служанок!
Если насильно женишься на кандидатке в служанки, то не только тебя самого казнят, но и вся семья следом лишится голов!
Жених перепугался, опустил руки, и Вэй Инло снова упала. Он отступил, как от шипящей гадюки, на пару шагов и в замешательстве посмотрел на Вэй Цинтая:
– Как же так? Вы разве не говорили, что ее имя удалили из списка?
Вэй Цинтай кинул свирепый взгляд на дочь, а затем попытался объясниться:
– Ты посмотри, она же не в себе, конечно, ее вычеркнули…
За его спиной послышался смех, и Вэй Инло кротко произнесла:
– Господин цзолин [13], по-вашему, я похожа на умалишенную?
Цзолин?
Вэй Цинтай пришел в ужас, толпа перед ними расступилась, широкими шагами к нему подошел цзолин – человек, отвечавший за отбор служанок во дворец.
– Вэй Цинтай! – сурово произнес он и указал на Вэй Инло.
– Это что еще за дела?
  
Глава 3
 
Войти во дворец
 
Кто-то мечтал оказаться во дворце, кто-то всеми силами стремился избежать этой участи. Далеко не каждая семья хотела отпускать свою дочь во дворец ради весьма туманных перспектив. Правила правилами, но не все родители хотели с ними мириться. Кто-то лгал, что его дочь серьезно больна, и из страха, как бы та не заразила благородных господ, просил, чтобы ее имя вычеркнули из списка претенденток на службу во дворец. Конечно, это было незаконно, но, если не поскупиться на взятку, чиновник закрывал на это глаза. Главное, чтобы никто не проговорился.
 
Вот в случае с Вэй Инло об этом инциденте было шумно заявлено посреди большой улицы, и желтознаменный [14] цзолин не смог остаться в стороне.
– Отвечай! – разгневанно вскричал он. – Что здесь происходит?
– Э-это… я-я… это… – пытался найти разумное объяснение Вэй Цинтай.
– Позвольте мне объяснить, – послышался из-за его спины кроткий девичий голосок.
Вэй Инло была по-прежнему связана и подобраться к чиновнику смогла только на коленях. Кровь окрасила ее лицо, из-за чего взгляд стал особенно ясным.
– Господин цзолин, меня зовут Вэй Инло, в этом году я должна участвовать в отборе служанок, – хладнокровно отчеканила она. – Отец чрезмерно меня опекает. Он не пожелал отпускать свою дочь во дворец, вот и объявил всем, что я сошла с ума, решил выдать замуж и отправить подальше отсюда.
– Довольно! – не вытерпел тот. Перед толпой простолюдинов, которые показывали на него пальцем и шептались, он чувствовал себя посмешищем. Чиновник перевел взгляд на Вэй Цинтая. Его тон стал суровым:
– Дочери, рожденные в семьях придворных Дворцового управления трех главных знамен [15], должны участвовать в отборе. Если их самовольно выдадут замуж, то не только мы с вами, но и даже сам дутун и цаньлин [16] понесут наказание. Ты совсем страх потерял?
– Я, я… – раз за разом повторял Вэй Цинтай, потом медленно опустился на колени, ударившись лбом о землю. – Моя вина, тысячи раз виноват, это все я один виноват кругом…
Дело уже стало достоянием общественности, а потому всё, что ему оставалось, – взять ответственность на себя, чтобы не вовлекать весь род. От семьи ему все равно достанется, а их наказание будет куда жестче и безжалостнее, так что у него не было ни единого шанса извернуться и обвинить других.
– Все родители достойны восхищения, – горестно вздохнула Вэй Инло, на коленях подползая к Вэй Цинтаю, и так же ударилась лбом оземь. Кровь окрасила серые кирпичи в красный. Девушка взвыла. – Отец не хотел, чтобы моя молодость прошла там, а я не хочу, чтобы он из-за меня понес наказание. Отец во мне души не чает. Прошу, простите его в этот раз. А я обязательно прибуду во дворец в назначенное время.
Почитание родителей испокон веков, во все времена могло растопить даже самое черствое сердце.
Тут же кто-то горестно вздохнул:
– До чего же замечательная дочь, так заботится об отце. Простите уж их на этот раз.
– Воистину, все родители достойны восхищения.
– У меня вот тоже дочка есть. Мне тяжко думать, как она замуж выйдет, чего уж там дворец. Правду говорят, дворец – что бескрайний океан! Как знать, может, и не свидимся больше в этой жизни.
Цзолин бросил на Вэй Инло тяжелый взгляд.
Она знала, что делала. Вэй Цинтай невиновен, это его отцовская привязанность сыграла злую шутку. Да и сам цзолин тут ни при чем. Напротив, угодив простому люду, он мог предстать в их глазах честным и неподкупным чиновником.
– Ладно, – медленно закивал чиновник, – раз за вас заступилось так много людей, то на сей раз вы прощены. Но чтобы больше без глупостей, уяснил?
– Ваш покорный слуга все уяснил, – ударился лбом оземь Вэй Цинтай. Конечно, он все уяснил, что ему еще оставалось. В качестве жеста раскаяния он должен был лично сопроводить Вэй Инло во дворец.