Одержимость (ЛП)

— Наша сетра мертва. Лори чуть не умер из-за войны, которую начали наши предки, — войны, в которой никто не победит, особенно здесь, на этой планете.
— Мы победим. — Ярость заполнила глаза Сина. — Мы отплатим им за то, что они сделали с нашим народом.
— Да-а, ты это сделаешь. — я отпустил его. — Ты и другие Аэрумы, желающие отомстить за своих погибших предков просто сами себя убьете. Может на другой планете, но здесь, с людьми, вы погибнете, потому что они будут поддерживать Лаксенов…они уже это делают. Они пойдут за ними, даже на смерть. И в то же время, они помогут Лаксенам уничтожить каждого из нас. И да, напомни мне, чтобы я больше не пил эту фигню, «Кул-Эйд».
Лицо Сина наполнило отвращение.
— Как ты смеешь поворачиваться к нам спиной?
— Это не имеет никакого отношения к нам, Син. Это связано с нашей семьей. Я не собираюсь похоронить еще одного брата из-за войны, которую развязали не мы.
— Но в этом есть смысл, Хантер. Мы были созданы для того, что мы пытаемся сделать. Рождены и выращены, чтобы уничтожать Лаксенов. Мы единственные, кто может остановить их от доминирования на этой планете.
Все это было правдой лишь частично, а во всем остальном было столько дерьма, что мне понадобилась бы лопата.
— И что по-твоему мы должны делать? Позволить Лаксенам мирно существовать? Пусть всё идёт так, как идёт? — Губы моего брата скривились в отвращении. — Чёрт, скоро ты будешь думать, что смешивать две расы — это в порядке вещей.
Теперь он просто тупил.
— Я не говорю, что мы с ними должны взяться за руки и петь Кумба-чертова-йа. Я не говорю, что они должны, как раз, держать свои руки подальше.
Син покачал головой.
— Тогда о чем ты?
— Я имел в виду — двигайся дальше. Забудь.
Он ухмыльнулся.
— Как сделал ты и Лори? Кстати, где он сейчас?
— Он не хочет иметь с тобой ничего общего, Син.
Син отвернулся, сжав губы.
— Я думаю, что знаю, в чем проблема. Я думаю, вы оба боитесь.
— Я слишком взрослый, чтобы втягивать себя в это дерьмо.
— Ты и Лори, — продолжал Син, самодовольно двигаясь в мою сторону, — чертовы сосунки!
Я ухмыльнулся.
— Лучше быть сосунками…
— Смешно. Скажи Лори, что он не сможет вечно прятаться от меня, и он должен, также как и ты, столкнуться лицом к лицу со своим долгом.
Гнев пульсировал во мне так глубоко и горячо, что трудно было удерживать человеческую форму.
— Я или он не обязаны вести войну, в которую даже не верим. — Я сделал паузу. — Позаботься о себе, но исчезни. У меня, действительно, нет времени на это дерьмо.
Глаза Сина начали темнеть, пока не стали чёрными как смоль.
— Рано или поздно тебе придётся вернуться в игру, брат. И если что-то или кто-то препятствует тебе принять правильное решение, я лично и с удовольствием, уничтожу это препятсвие.
— Ты угрожаешь мне или чему-то моему? — Оу, стоп. Я только что сказал «моему»? К черту.
— Син?
Взгляд моего брата скользнул мне за спину, на дом.
— Есть некоторые препятствия, с которыми я разделаюсь с чертовски огромным удовольствием.
После того, как Син слинял, я слонялся по лесополосе вокруг территории общины в своей истинной форме, пока не наступила ночь, чтобы убедиться, что Син покинул это место. Он ушел не сразу. Черт нет, этот ублюдок медлил с уходом, проверяя меня. Он продолжал кружить возле коттеджа, возле Серены.
Моей.
Какого черта я имел в виду, говоря это? Моей? Я поставил на ней метку после того, как еле удержался от ее убийства? Успокойся. Это не имело никакого отношения к сексу. Факт в том, что все казалось мне правильным. Если не принимать во внимание то дерьмо, что случилось после. Странно. Я знал, что мне стоит держаться от нее подальше, но мне совсем не хотелось этого.
Я бы и не смог.
Возможно, мне просто нужно было убрать её из своего мира. Утолить этот зуд и все прочее. Мне просто нужно сделать это, не убивая ее.
Когда я вернулся в дом, я обнаружил Серену, сидящую на диване. Увидев меня в дверях, она вскочила на ноги.
— Хорошо. Прежде чем ты начнешь на меня кричать, я просто хочу сказать, что я думала, что ты умер. Тебя не было весь день.
— Очевидно, что я не умер. — Я остановился в нескольких футах от нее. — Ты не в состоянии исполнять простейшие инструкции? Это заставляет меня задуматься о том, почему ты, черт возьми, все еще жива.
Она скрестила руки на груди, а подбородок приподняла чуть выше. Мило.
— Мне не нравится, когда мной командуют.
— Тебе нравится, когда я говорю раскрыть свои ноги для меня, — указал я и был вознаграждён красным пятном, пробежавшим на её щеках. — Почему ты тогда не можешь слушать и в другое время?
— Потому что я хочу знать, что происходит, ты, гигантский придурок.
— Придурок?
— Ты забываешь, что я была вырвана из своей жизни, и я здесь с тобой жду возвращения офицеров. Так что я подумала, что, возможно, это они у двери. Ты не должен пытаться держать меня в неведении.
— Ты когда-нибудь можешь остановиться и подумать, что все это для того, чтобы защитить тебя? — Я прошел мимо нее, схватил пульт и включил телевизор, — Нет. В этом же слишком много смысла.
Она обернулась ко мне.
— Я понимаю, что ты пытаешься удержать меня в безопасности, но это не просто.
— Действительно? — Мне она нравилась такой, решил я. В ярости, пылкая, как солнце.
Разжав скрещенные руки, она стиснула их в кулаки и яростно сказала.
— Тебе когда-нибудь приходилось полагаться на кого-то? Когда-либо приходилось отдать всю свою жизнь в чужие руки и надеяться, что они справятся?
Вопрос показался мне забавным.
— Нет. Конечно, нет.
— Вот именно! — Она вскинула руки. — Ты бы не сделал этого. Так почему же ты ожидаешь этого от меня?
Я открыл рот, чтобы ответить, но затем мудро закрыл его. Ни один из моих непосредственных ответов не исправит ситуацию.
— Я просто не…не важно. — Серена посмотрела на меня, затем покачала головой и, развернувшись, направилась к лестнице.
— «Не» что? — я последовал за ней, сохраняя дистанцию.
Серена остановилась у подножья лестницы и посмотрела на меня.
— Я тебя не понимаю.
— Так же, как и большинство людей. — Я улыбнулся. — У нас не такие социальные нормы, как у вас. Наверно, это из-за того, что я…
— Да, ты пришелец. Я помню это. Но как долго ты на земле? С детства? И ты, до сих пор, не научился нашим социальным нормам?
Я ничего не сказал, на самом деле, я думаю, лучше молчать, чем лгать.
Она громко выдохнула.
— Я рассказала тебе про свою маму и ты сказал, что твои родители умерли. Почему ты не сказал, что у тебя есть брат?
— Потому что я не считаю Сина своим братом.
— Это жестоко, тебе так не кажется? — Спросила она.
— Ты встретилась с ним. И что ты думаешь?
Положив руки на перила, она, казалось, обдумывала, что скажет дальше.
— А что насчет другого брата?
Моя улыбка была жестокой.
— Я не говорю с ним о Лори. И я не буду говорить с тобой о нем.
— Забудь. — Развернувшись, она направилась вверх по лестнице.
Я знаю, что должен был отпустить ее. Либо гнев делал меня таким, либо нечто большее, я не был уверен, но через две секунды я был уже рядом с ней на лестничной площадке.
Испугавшись, она сделала шаг назад.
— Прекрати делать это!
— Ты уже поела? — Я бросился к ней, и темная часть меня благодарно проворчала, когда она сделала еще один шаг назад от меня. — Серена?
— Да. Я поела. Спасибо.
— А я — нет, — зарычал я, когда мой взгляд опустился на нее.
— Извращенец, — пробормотала она, когда шла все дальше назад, пока не наткнулась на перила лестницы, ведущей на мой чердак. Она начала переходить в коридор, который вел к ней в комнату, но я заблокировал ее. Ее грудь резко поднялась. — Что тебе нужно, Хантер?
О, это был провокационный вопрос, на который я не мог даже начать отвечать. Я смотрел на нее долгое время и следующее дерьмо, вылетевшее у меня изо рта, удивило даже меня.