Одержимость (ЛП)
Мои фотографии были далеко не такими эффектными. Я перестала расти в девятом классе и Мел всегда дразнила меня по этому поводу. Мои светлые волосы были длинными и волнистыми, уложенные в вечном беспорядке. В противовес безупречному цвету лица Мел и ее соблазнительным формам, в высшей школе я была счастливой обладательницей россыпи веснушек и бедер, растущих из ниоткуда.
Перелистывание фотографий немного ослабило давление у меня в груди. Мел не будет забыта. У меня всегда остаются мои воспоминания, но справедливо ли это для нее? Я в этом сомневалась. То, что случилось, напоминало эпизод из фантастического фильма. Даже если мои глаза не сыграли со мной злую шутку, даже если за смертью Мел действительно стояли сыновья сенатора, я знала, что все будет похоронено под черным сукном. Кем была Мел в сравнении с политической элитой? Ярость возродилась во мне, как незаживающая рана, заставляя проигрывать в голове недавние события снова и снова.
В четверг у меня состоялся краткий телефонный разговор, в котором мне сообщили, что я могу забрать свою машину, но других новостей, насчет того, кто же стоит за этим всем, не было. И больше никаких вопросов. Тишина. Я даже не знала, что и думать об этом.
Заказав такси, я переоделась в джинсы и рубашку. Забравшись на заднее сиденье такси, я почувствовала, как живот стягивает тугими узлами. Когда я давала водителю инструкции, как добраться к той парковке, мой голос заметно дрожал. Огромная часть меня совсем не хотела туда возвращаться, но я вряд ли могла позволить себе покупку новой машины.
Обычно перегруженные улицы Боулдера были относительно свободными. Прошло не так уж много времени, пока меня, наконец, высадили перед входом в гараж.
Я встала, прижимая к груди сумочку, словно своеобразный щит. Желтая полицейская линия вяло хлопала на легком ветерке. Я втянула в себя воздух и, возможно, это была всего лишь игра воображения, но я, кажется, все еще ощущала запах обгоревшего металла. Прошло несколько долгих секунд, пока я заставила свои ноги двинуться вперед, сжимая в руке ключи от машины.
Войти на эту парковку мне оказалось очень нелегко. Потолочные лампы уже заменили, но я все еще видела, как они взрываются, рассыпая искры, словно бенгальские огни, которыми мы с Мел играли в детстве. И как объяснили это офицеры? Ведь лампы вышли из строя еще до взрыва.
Мои руки покрылись гусиной кожей. В гараже было холоднее, чем снаружи, но я знала, что причина крылась не в этом. Находясь здесь…я почувствовала, как горло сдавило от слез.
Я уговаривала себя смотреть прямо, ни в коем случае не туда, где стояла машина Мел. Пройти к своему автомобилю, сесть за руль и убраться отсюда к чертовой матери. Но вместо этого я застыла перед тем местом, где находилась машина Мел. Бетонное покрытие в этом месте было выжжено, как и металлические балки над ним. Словно кто-то измазал его черной смолой. Я не была экспертом по пожару, но даже мне показалось странным, что бетон по другую сторону от разметочной линии выглядел нетронутым. Не было даже пятнышка обожженного пола. Разве может взрыв бомбы быть настолько контролируемым?
Глупый вопрос, потому что я уж точно знала, что бомба здесь ни при чем.
Через силу я двинулась дальше. На парковке осталось всего несколько машин. Ни одна из них не получила ни малейшего повреждения.
Я была уже на полпути к своей одиноко стоящей машине, когда по моим плечам опять пробежал холодок. Ужасное ощущение дежавю накрыло меня с головой, несомненно, это было спровоцировано недавним травмирующим опытом. В конце концов, я же сейчас оказалась на том самом месте, где стояла ночью в понедельник, когда впервые увидела того мужчину. Хотя это ощущение было другим. Я почти ждала, что сейчас кто-то выйдет навстречу и позовет меня по имени. Я почувствовала, что за мной наблюдают.
Быстро осмотревшись по сторонам, я убедилась, что в гараже больше никого нет. Никто не следит за мной, прячась в тени. Я просто принимаю все слишком близко к сердцу и это вполне понятно. Но дрожь никуда не уходила. С бешено бьющимся сердцем я преодолела оставшееся расстояние к своей машине, шлепая сандалиями по бетонному полу.
Затаив дыхание, я нажала на кнопку разблокировки на брелке, затормозив у машины. Когда мои пальцы сомкнулись вокруг ручки, я подумала, что как только окажусь внутри, то уеду отсюда и больше никогда не вернусь. Никогда.
Я рывком распахнула дверцу и, развернувшись, скользнула на водительское сиденье, при этом мой взгляд метался по пустой темной парковке. Мое сердце перестало подчиняться своей хозяйке и с бешеной скоростью гнало кровь по венам. У меня случился панический приступ? Однажды такое уже было со мной в тот день, когда я узнала о смерти мамы, но с тех пор я больше никогда не переживала таких хаотических эмоций. Заставив себя сделать несколько долгих глубоких вдохов, я бросила сумку на пассажирское место, еще раз внимательно оглядевшись по сторонам.
Вот тогда я и увидела его.
Или по крайней мере, тень, по форме напоминающую человека, которая стояла, прислонившись к перекладине, не более, чем в пяти парковочных мест от меня. Я должна была заметить неуклюжий силуэт и услышать звук шагов в могильной тишине гаража…если бы я официально не считалась самым невнимательным человеком в мире.
У меня перехватило дыхание, а пальцы мертвой хваткой вцепились в дверную ручку.
Тень была такой темной и глубокой, что напоминала своеобразную черную дыру, поглощающую свет вокруг себя, а потом она отделилась от темной стены и заскользила вперед. Мое сердце опустилось в пятки и я усилием заставила себя моргнуть. Это была не тень. О нет.
Очень высокий мужчина шагнул вперед, его тяжелые сапоги громыхали по бетонному полу, отмечая каждый плавный хищный шаг своего обладателя. Но почему-то этот звук казался далеко не таким неприятным, как шлепанье моих сандалий.
Я отступила на один шаг назад. Все инстинкты включили во мне сигнал тревоги, но я приросла к бетону, не в силах пошевелиться, пока незнакомец шагал ко мне.
Но он и не шагал. Он двигался, как гигантская дикая кошка, преследующая свою добычу, и я еще никогда в жизни так не чувствовала себя жертвой, как в тот момент. Мужчина был до нелепости высоким, его рост достигал по меньшей мере шести с половиной футов, и на фоне моих несчастных пяти с половиной выглядел просто, как Кинг-Конг.
Когда он подошел ближе, я поняла почему сперва приняла его за тень. Он был одет в облегающие черные кожаные штаны и простую черную футболку, которая плотно обтягивала широкие плечи и идеальноые бицепсы.
Дорогой отец небесный! Я даже разглядела мышцы живота под этой футболкой, сокращавшиеся в такт шагам. Готова поспорить на свой банковский счет, пресс у этого мужика был тверже камня. С внезапно пересохшим ртом я несмело подняла взгляд.
Его вряд ли можно было описать человеческими словами.
Его кожа была бледной — не призрачно белой и болезненной, а алебастровой на фоне беспорядочной массы волнистых волос насыщенного черного цвета, которые отливали синевой, как крылья ворона. Сильный подбородок и словно высеченная из мрамора челюсть идеально дополнялись широкими скулами. Ему должно быть около тридцати лет, а может, и слегка за тридцать. Полные чувственные губы приподнялись в уголке, будто он улыбался каким-то своим тайным мыслям.
В строении его лица присутствовала какая-то экзотическая нотка. Может, все дело было в восточном разрезе его глаз или в том, что я никогда не видела никого, похожего на него, раньше. Он напоминал мне тех парней, чьи фото обычно украшали обложки романов о вампирах. И вообще, он легко мог бы оказаться одним из них, если бы не…
— Мисс Кросс? — Его голос оказался тягучим, как виски хорошей выдержки, глубокий и мягкий, но что-то в резких очертаниях его челюсти говорило мне, что этот мужчина редко позволяет себе улыбаться. Глаза, такие бедно-голубые, словно у создателя на них не хватило краски, уставились на меня. Густые черные ресницы, обрамлявшие эти поразительные глаза, придавали им еще больше нееестественной бледности. На какой-то миг я даже засомневалась, не слепой ли он. Очень редкий цвет — и невыносимо прекрасный. И вдруг я поняла, что уже минуту нагло пялюсь на него, а он…он мне улыбается.