История Спарты (период архаики и классики)

Внутри спартанского гражданского коллектива не было демоса в античном понимании этого слова. Мы полностью согласны с М. Т. Арнхеймом, что суть законодательства Ликурга состояла в том, чтобы раздвинуть границы аристократии, включив, по крайней мере, de jure, в ее состав всех полноправных граждан под единым названием "равные", или "спартиаты" [004_181]. Так что не совсем верно, на наш взгляд, говорить, как это делает И. А. Шишова, что "права лаконского демоса в целом не были восстановлены" в результате реформ Ликурга [004_182]. В результате соответствующих реформ спартанские граждане, строго говоря, одним ударом добились права больше никогда не называться "народом" (конечно, в более узком смысле данного слова - как большая часть гражданского населения, противопоставляемая небольшой группе знатных и богатых) [004_183]. Это стало основой идеологии Спарты и главной национальной идеей. Поэтому говорить о демократии в отношении Спарты, как поступают некоторые современные ученые, значит отстаивать парадоксальную точку зрения. Не спасает положение даже такое определение спартанского политического строя, как "умеренная гоплитская демократия" [004_184]. О Спарте как демократическом государстве писал еще Эд. Мейер. Он считал, что в Спарте родовая аристократия не имела никаких дополнительных политических прав и была полностью уравнена с рядовыми гражданами. "Все древние авторы без исключения сообщают, что спартиаты, пока они не лишились своих гражданских прав, были совершенно равны между собой: поэтому Спарта - демократия".
Kaloi; kajgaqoiv, из которых, согласно Аристотелю, выбиралась герусия (Pol. II, 6, 15, 1270 b), для Эд. Мейера не "лучшие" по происхождению, т. е. "родовая знать", а "лучшие" в нравственном отношении, т. е. те, которые по своим личным качествам наиболее подходили для управления [004_185]. Но это термин с ярко выраженной социальной окраской [004_186].
Как мы попытались показать, процесс формирования спартанского полиса в его классическом варианте продолжался несколько веков и был плодом деятельности нескольких поколений реформаторов, первым и самым известным из которых был, бесспорно, Ликург. 
После завоевания Лаконии, а тем более Мессении и массового закабаления населения данных обширных областей у спартанцев не оставалось иного варианта для поддержания стабильности и порядка, чем проведение радикальных преобразований внутри собственного гражданского коллектива. Спарта превратилось в военный лагерь, а ее граждане - в военную элиту, от сплоченности и единомыслия которой зависело само существование государства. 
Заслугой Ликурга и его последователей можно считать внедрение новой идеологии, пронизанной идеями военного братства и сотрудничества. В дальнейшем идеология равенства станет базовой идеей для структурного оформления всего спартанского общества, в котором благодаря общественному воспитанию и общественным обедам будут не так уж много значить рождение и богатство. 
Привилегии аристократии сохраняются лишь в сфере неформальных ценностей. Военная этика и система общественного воспитания моделируют социум, не нуждающийся ни в каких более высоких гуманитарных ценностях. Отсюда постепенное понижение интеллектуально-культурного уровня общества в целом. Стиль жизни аристократии был подвергнут значительной корректировке. Декларативное равенство уничтожило последние элементы свободы и независимости отдельных спартиатов от общества. Даже цари не смогли избегнуть соответствующего диктата, хотя отдельные рудименты свободы им были оставлены, такие, например, как право воспитывать свое потомство вне систем jagwghv.
 
Это единомыслие достигалось с помощью тщательно разработанной системы воспитания (главный источник - Plut. Lyc. 14-25). У истоков спартанской jagwghv стоит, скорее всего, Ликург [004_187]. Спарта была единственным государством в древнем мире, где образование и воспитание молодого поколения граждан было полностью национализировано. Только подобное единое для всех спартиатов воспитание способно было гарантировать стопроцентную адаптацию граждан к заранее заданным условиям. Ведь вся система jagwghv была смоделирована так, чтобы исключить саму мысль о возможности какого-либо иного выбора [004_188].
Спартанские мальчики уже в 7 лет забирались из семей и передавались в ведение государства. Таким образом, с очень раннего возраста начиналась обработка сознания молодежи и формирование единообразных ценностных установок. В этом, конечно, проявлялась охранительная функция государства. Значение семьи при этом было низведено до минимума, ибо семья не должна была больше стоять между государством и его гражданами. Тем самым устранялся главный источник нелояльности граждан. Интересы государства ставились неизмеримо выше интересов частных граждан. Важно подчеркнуть, что государственный надзор и государственное давление распространялись не только на область воспитания и образования. Диктату государства подчинены были все сферы общественного бытия. Требования военной дисциплины определяли жизнь спартанского общества не только в военное, но и в мирное время. Идеалы военной доблести и патриотизм были провозглашены высшими нравственными ценностями. Критерием нравственности стала государственная польза. Моральность или аморальность того или иного поступка рассматривались только под углом государственного интереса. Поэтому в Спарте, как во всякой закрытой системе, многие понятия были смещены и деформированы. Так, когда на рубеже V-IV вв. спартанцам пришлось столкнуться с внешним миром, оказалось, что они не способны успешно в нем адаптироваться.
Само общество, воспитанное на принципах тоталитарной морали, тщательно следило за своими членами, не допуская никаких отступлений от заданной модели поведения. В Спарте общественное мнение совпадало с государственными установками, и потому, по словам А. Тойнби, "противники спартанского общественного порядка наказывались самим обществом, причем презрение к ним было всеобщим и действовало сильнее, чем кнут надсмотрщика... Категорический императив в душе каждого спартиата был высшей движущей силой ликурговой системы и позволял в течение более чем двух столетий пренебрегать человеческой природой" [004_189]. Недаром идеальное государство Платона, каким оно предстает в его "Законах", имело многие черты реального спартанского полиса. Для Платона Спарта была ценна своей фундаментальной концепцией тотального единства и равенства. Непосредственный контроль государства над повседневной жизнью граждан казался Платону наиболее простым и эффективным средством, обеспечивающим стабильность всей системы. Импонировала Платону и спартанская экономическая система, с одной стороны, гарантирующая правящему классу устойчивый доход, а с другой - избавляющая его от всякого рода "хремастики". Среди ценнейших достижений Спарты Платон считал и внутреннюю социальную устойчивость, благодаря которой спартанский полис долгое время удачно избегал гражданских смут. Илоты и периеки, труд которых составлял экономический фундамент спартанского общества, сами не являлись частью последнего и поэтому не влияли на его внутреннюю стабильность. По отношению к спартанскому обществу и те и другие представляли скорее внешнюю, чем внутреннюю угрозу. 
Отсутствие напряженности внутри правящего сословия было единственным гарантом стабильности всей системы. Поэтому основной заботой всех властных структур Спарты являлось поддержание традиционного modus vivendi. Все спартанские преобразования архаической эпохи были направлены к созданию сбалансированной политической системы. Поэтому так часто мы сталкиваемся с политическими компромиссами, неизбежными в обществах, стабильность которых гарантировало только кастовое единство правящего сословия. Так, появление эфората как высшей правительственной коллегии означало, что спартанское общество смогло найти приемлемый для всех компромисс без радикальных социальных потрясений. За высшей аристократией, политическими лидерами которой оставались цари, сохранилась герусия. Противовесом герусии и царям стал эфорат, куда мог попасть любой "рядовой" спартиат. В результате апелла стала полем воздействия двух равновеликих сил, герусии, с одной стороны, и эфората, с другой. Причем передача в середине VI в. председательства в герусии от царей к эфорам означала очередной важный компромисс между аристократией и рядовыми членами гражданского коллектива, надолго обеспечивший Спарте гражданский мир. Таким образом, Спарте путем комбинации древних и вновь созданных полисных институтов удалось создать устойчивую систему, все элементы которой были спаяны в единый блок.