История Спарты (период архаики и классики)
3. НЕОДАМОДЫ
Неодамоды как особая социальная группа спартанского общества сформировалась, по-видимому, в начале Пелопоннесской войны. Выделившись из всего корпуса илотов, она вместе со своим новым статусом получила и новое словесное оформление. Хотя термин "неодамод" (neodamwvdh") кажется совершенно прозрачным (впрочем, как и многие другие слова, относящиеся к спартанской социальной терминологии) [016_94], однако при переводе и толковании его могут возникнуть некоторые затруднения, которые, правда, касаются скорее нюансов, чем сути дела. Данный термин можно переводить и как "новые граждане" и как "люди, вновь присоединенные к народу" [016_95]. Хотя как бы мы ни переводили это выражение, речь идет об одной и той же категории людей - вольноотпущенниках, присоединенных к гражданской массе.
Известное несоответствие между реальным статусом неодамодов и словесным оформлением их как группы спартанского населения было замечено давно. При этом в зависимости от различного толкования как самого термина, так и всего комплекса источников, относящихся к неодамодам, решался и вопрос о возможном их гражданстве.
Первая группа ученых, начиная с У. Карштедта, считает неодамодов спартанскими гражданами. "Нужно подчеркнуть, - пишет У. Карштедт, - что неодамоды отнюдь не являются гражданами второго сорта, нет, это полноправные граждане без какого-либо правового ущерба по сравнению со старым гражданством" [016_96]. Основным и, пожалуй, самым серьезным аргументом для У. Карштедта служит значение самого термина "неодамоды". Он ссылается на глоссу Гезихия, где слово damwvdh" является синонимом к dhmovtai и толкуется как "граждане с полными правами у лаконцев" [016_97]. В качестве доказательства приводится также текст Диодора (XIV, 36, 1), где упомянутые у Ксенофонта неодамоды (Hell, III, 1, 4) фигурируют уже как граждане (oiJ poli'tai) [016_98].
Точку зрения У. Карштедта, правда, с известными оговорками, разделяют и некоторые современные исследователи. Так, например, К. Краймс включает неодамодов в число спартанских граждан, хотя, по ее мнению, это гражданство и было "второго сорта"; ее позиция основывается на предположении о наделении неодамодов землей [016_99]. С развернутой аргументацией той же самой идеи выступил и Р. Виллетс в специальной статье, посвященной неодамодам [016_100]; его вывод о гражданстве неодамодов основан на том факте, что неодамоды служили в армии в качестве гоплитов, и значит, по крайней мере, в начале Пелопоннесской войны, должны были экипировать себя за собственный счет, что во всех греческих полисах являлось "нормальной процедурой для граждан" [016_101]. Подобно К. Краймс, Р. Виллетс считает, что неодамоды получали от государства землю и на доходы с нее могли себя вооружать. Мнение о гражданстве неодамодов разделяет также М. Финли [016_102].
Вторая группа исследователей отказывает неодамодам в каких-либо гражданских правах. Так, Г. Бузольт и В. Эренберг на том основании, что состояние источников не дает возможности решить этот вопрос положительно, склоняются к точке зрения, что неодамоды, подобно афинским метекам, были лично свободны, но не имели никаких гражданских прав [016_103]. Косвенное подтверждение тому они находят в рассказе Ксенофонта о заговоре Кинадона (Hell. III, 3, 5-6). Даже сам порядок перечисления у Ксенофонта неполноправных групп населения, согласно этим ученым, свидетельствует о том, что неодамоды по своему статусу занимали место где-то между илотами и гипомейонами. А. Тойнби также полагает, что неодамоды не обладали какими-либо политическими правами, поскольку не были организованы, подобно спартиатам, в сисситии и не владели клерами [016_104]. К этому же мнению присоединяются А. Гомм и П. Олива, а среди отечественных ученых - С. Я. Лурье и Н. И. Голубцова [016_105].
Дать однозначный ответ на вопрос, были или нет неодамоды спартанскими гражданами, как нам кажется, не представляется возможным. Ясно одно: в таком кастовом государстве, каким была Спарта, статус неодамодов был гораздо ниже статуса "равных", и если у т. н. новых граждан и были какие-либо гражданские права внутри спартанского полиса, то, бесспорно, они были второго или даже третьего сорта. Их готовность участвовать в заговоре Кинадона ясно указывает на то, что свое положение в обществе они считали далеко не удовлетворительным, впрочем, как и гипомейоны, в гражданстве которых вряд ли можно сомневаться. Олигархический характер Спартанского государства во многом и определялся наличием внутри гражданского коллектива нескольких ступеней гражданства. Таким образом, община "равных", как себя декларировала Спарта, была весьма далека от подлинного экономического и социального равенства своих граждан. Отсюда раскол гражданского коллектива и стремление спартанского демоса (куда, без сомнения, можно отнести и неодамодов) к социальной революции.
Возвращаясь к вопросу о гражданстве неодамодов, хочется заметить, что наша традиция сохранила примеры, свидетельствующие о включении в гражданский коллектив больших групп ранее несвободного населения типа спартанских илотов. Так случилось, например, в 491 г. с сиракузскими киллириями. Им дарованы были гражданские права за активное участие в демократическом перевороте (Her. VII, 155; Dion. Hal. Ant. Rom. VI, 62; Hesych., Phot., Suid. s. v. Kullivrioi). Подобная практика - апелляция государства или отдельной партии в экстремальных условиях к неполноправным группам населения и наделение последних в случае успеха гражданскими правами - была вполне обычной для греческих полисов. Так, киллирии стали сиракузскими гражданами, оказав действенную помощь демократическому блоку Сиракуз, а неодамоды могли быть приобщены к гражданскому сословию за свою военную службу в тяжелый для Спарты период Пелопоннесской войны.
Первое упоминание о неодамодах относится к 421 г. (Thuc. V, 34, 1) [016_106]. Из контекста Фукидида ясно, что к этому времени неодамоды уже выделились в особую категорию лиц, отличную как от илотов (ср. также: Thuc. V, 67, 1), так и от других групп спартанских вольноотпущенников (Myron ар. Athen. 271 f.) [016_107]. В последний раз неодамоды действуют в греческой истории в 370/69 г. (Xen. Hell. VI, 5, 24). Таким образом, временной диапазон их надежно зафиксированного существования составляет 50 лет, с 421 по 370 г. В дальнейшем о неодамодах говорится или в связи с этим особым периодом спартанской истории (Пелопоннесская война и гегемония Спарты), или в общих лексиконах (например, у Гезихия и Свиды). Именно в такие временные рамки помещают неодамодов и большинство современных исследователей [016_108]. Хотя, как нам кажется, полное отсутствие упоминаний о деятельности неодамодов после 370 г. вполне можно объяснить иначе: во-первых, спецификой наших источников [016_109] (ведь рассказ Ксенофонта вскоре после того прерывается), во-вторых, фактическим уменьшением социальной значимости неодамодов, в которых Спарта после крушения своей гегемонии уже не испытывала острой нужды.