Отвергнутая невеста. Хозяйка заброшенного дома (СИ)

Словно удивившись, что я приняла ее слова как ложь, как выдумку.
— Не знаю чего?!
— Ну, чей призрак тревожит этот дом, и почему?
Признаюсь, у меня волосы на затылке шевельнулись.
— Не… не знаю, — произнесла я. И тут же встряхнулась, отгоняя липкий страх. — Да и знать не хочу! Это все бредни…
— Какие же бредни? — еще более пугающе ответила Ивонна, внимательно глядя на меня. — Разве вы не слышали о вашем предке, о Славном Николасе?
— Н-нет, — пролепетала я.
— Как? — всплеснула руками Ивонна. — Это ведь его портрет висит там, внизу!
— Что-то не заметила.
— О-о! Это потому, что он закопчен и черен! А раньше-то его содержали в чистоте и почете! И все потому, что он странствовал, со всего мира свозил сюда сокровища! Вот и дом вон какой отстроил! А потом завистливые люди его решили ограбить. Ночью пришли. Пытали…
— Голову ему отрезали! — кровожадно подсказала Рози.
Я укоризненно посмотрела на Ивонну.
— Ну, Иви… такие вещи ребенку рассказывать?!
— А он все равно не выдал, где спрятал золото! — торжествуя, закончила Рози, пока Ивонна, сконфуженная, молчала. — Спрятал в доме его! И теперь охраняет! И отдаст только хорошим людям!
***
  
Глава 4. Первые гости дома
 
Поручив Итана заботам Ивонны, я с удовольствием набрала воды в ванну и решила выкупаться. Мне нужно было смыть с себя не столько грязь, сколько липкое ощущение предательства и коварства.
Мне нужно было расслабиться в теплой воде.
Прогнать из памяти мерзкие ухмылки мачехи.
Гнусные намеки Юджина.
А то казалось, что от напряжения я вся дрожу. Еще чуть-чуть, и я лопну, как перетянутая струна. Это состояние нужно тоже поскорее с себя смыть. Или я не выдержу больше!
В горячей воде мне удалось немного расслабиться.
Я почувствовала, как перестают дрожать натруженные руки и ноги.
Плечи мои расслабились и обмякли.
С удовольствием я промыла волосы и стареньким гребешком Ивонны вычесала их.
Они были у меня просто роскошные! Тяжелые, каштановые, длинные и густые. Гладкие, как шелк. Сразу видено, что Эрика о них заботилась и ухаживала за ними.
В них не было ни единой спутанной пряди, ни единого места, которое нельзя было б прочесать.
Что ж, больше красивых причесок мне на голове никто не возведет. Да и не нужно. Обойдусь простой косой!
Мне важно было привести себя в порядок, важно было выглядеть опрятно и красиво.
Мерзкие слухи обо мне итак пойдут. В этом я не сомневалась.
Поэтому я должна быть на высоте, чтоб вся гнусная грязная ложь разбивалась вдребезги о мой строгий образ.
Да, я должна быть строга к себе.
Юджин разрушил мою жизнь. Вот так запросто втоптал меня в грязь, ничуть не пожалев. Бездумно сорвал, как рвут полевые цветы.
И если когда-нибудь общество примет меня без презрения, права на еще одну ошибку у меня не будет.
Пока я возилась с волосами, вода порядком остыла. Поэтому я наскоро помылась, обтерев тело мягкой чистой тряпочкой, и поспешила вылезти.
Ивонна принесла мне чистую одежду, сорочку, какую-то серую простую юбку. Помогла одеться и привести себя в порядок. Заплела волосы.
Не бог весть какие вещи теперь были на мне. Но они были чистые, пахли свежестью. И я с удовольствием их надела, чувствуя, как прошлое меня отпускает.
На моем прежнем платье остался прежний запах, запах отчего дома, духов, пудры.
Наверное, даже запах завтрака, который подавали в день моей свадьбы, не выветрился.
Я не хотела ощущать его.
Не хотела вспоминать о доме, не хотела думать о нем.
— Ивонна, ты могла бы постирать мои вещи? — спросила я.
— Ну, разумеется! — радостно подхватила Ивонна. — Конечно, я сделаю это! И развешу сушиться, и прослежу, чтоб вещи не испортились!
Увидев меня, с чистыми прибранными волосами, раскрасневшуюся после ванны, Рози захлопала в ладоши.
— Какая вы красивая стали, госпожа Эрика! — восторженно выкрикнула она. — Совсем-совсем не бледная и не печальная! Вам идет улыбаться!
— Ну-ка, егоза, — буркнула на нее Ивонна, — не шуми. Малыша разбудишь! На-ка вот, — она придвинула ей поближе корзинку с Итаном. — Качай его, пока госпожа будет отдыхать. Ей нужно набраться сил. Она столько сегодня работы переделала!
 
— Только сначала ей надо гостей поприветствовать, — с готовностью придвигаясь к корзинке со спящим малышом, ответила Рози.
— Каких еще гостей? — удивилась я.
— Ну, того господина, что ждет уже целый час у крыльца, — беспечно ответила Рози, покачивая корзинку.
— Ты знала, что кто-то приехал, и молчала? — ахнула Ивонна. — Вот негодница! А если это что-то важное?
Но Рози лишь поморщила презрительно носик.
— Узнала только что. Но Дом мне сказал, — небрежно ответила она, — это нехороший человек. И помучиться ожиданием это меньшее зло, что он заслужил!
А я уже не слушала пояснения Рози. Сердце мое колотилось как сумасшедшее, когда я спускалась почти бегом по темной лестнице и пересекла холл. Потому что я нутром чуяла, что это Юджин.
Какого черта ему тут понадобилось?
Мелькнула глупая надежда, что у него проснулась совесть. И он поможет мне с сыном.
Но стоило мне увидеть Юджина, как эта надежда тотчас же умерла.
Он топтался около моего дома, не решаясь зайти внутрь.
То ли боялся испачкать свой дорогой костюм, парчовый жилет и горчичные бриджи. То ли брезговал.
Наверное, он долго ждал. Маялся у крыльца, не зная, как вызвать меня. Устал и испытал зверскую досаду. Но не зашел…
Он был не один.
Неподалеку, взрывая копытами старые садовые дорожки, скакал отличный конь с маленькой наездницей.
— Папа, смотри, как я умею! — кричала юная амазонка и пускала коня вскачь.
Папа?
Час от часу не легче!
Девочка была совсем юна, лет десяти-двенадцати. Но уже одета как юная леди. В красивую амазонку и крошечную шляпку с вуалью.
Шляпка кокетливо надвинута на лоб.
Маленькие губки целомудренно и немного чопорно поджаты. Кокетка и манерна барышня.
Скорее всего, избалованная.
Противный ребенок, если присмотреться. Глаза… глупые и пустые. Точь-в-точь, как у Юджина.
Она вообще на него очень похожа. То же выражение туповатой кротости на лице. И при этом холодная, острая подлость где-то на дне глаз.
— Смотри, как я умею!
Ее конь промчался по старым клумбам, на которых бурно разрослись пионы, и перескочил через кусты шиповника.
На землю посыпались переломанные цветы, розовые растерзанные лепестки.
— Велите своей дочери прекратить разрушать мой сад! — раздраженно рыкнула я, сделав решительный и угрожающий шаг навстречу Юджину. — Это не место для конных прогулок!
То ли вид у меня был суровый, то ли Юджин не ожидал от меня такой резкости.
Но так или иначе, а он испуганно отпрянул, и лишь потом взял себя в руки и попытался принять независимый вид.
— Ты хорошо выглядишь, Эрика, — сладенько похвалил он меня. — Посвежела. Здешний воздух тебе явно на пользу!
Я недобро усмехнулась.
— Хочешь, тебе отсыплю? — в тон ему спросила я, припоминая свою первую ночь в этом доме у камина, на полу. С маленьким ребенком!
От мысли об Итане, о моем малыше, вынужденном спать тут, не в постели, а в корзине, у меня кровь в жилах закипела.
Особенно больно по сердцу резанула разница между моим ребенком и вот этой девочкой, всадницей.
Я могла оценить ее наряд, ее лошадь. Сбрую.
Все было отличного качества и очень дорогое.
— Папа, — заканючила девчонка, направляя свою лошадь к нам, — ну, когда мы поедем? Ты обещал, что мы успеем к началу торгов! А я хочу самую лучшую лошадь! Ты обещал!
Лошадь, значит…
Она смотрела на меня с детской непосредственность и любопытством. Глазела нескромно, рассматривая, как какую-то неведомую зверушку.
Неприятный взгляд…
— Это как же понимать?! — насмешливо произнесла я. — Вы собирались на мне жениться, господин Юджин Ваган, а у вас, оказывается, дочь имеется? Не знала, что вы сторонник гаремов!