Лирой (СИ)

— Подушку бы сюда и одеяло, — пробурчал я, ерзая внутри саркофага, — И вообще, я передумал быть спящей красавицей.
Я попытался выбраться, но внезапно раздался щелчок, похожий на звук затвора старого фотоаппарата, и саркофаг наполнился густым белым дымом.
Смех друзей мгновенно стих.
— Эй, что за… — начал было я, но мои слова потонули в клубах дыма.
Я закашлялся, пытаясь выбраться, но крышка саркофага захлопнулась намертво, отрезая меня от внешнего мира. Дым, заполнивший саркофаг, обжигал глаза и горло.
Я задыхался. Я стучал кулаками по крышке, кричал, звал на помощь, но тщетно. Последнее, что я увидел, прежде чем потерять сознание, были испуганные лица друзей, освещенные лунным светом, и их отчаянные попытки открыть саркофаг.
— Серый! — донесся до меня сквозь дым отчаянный крик Димки, — Серый, ты как там?
Но я уже ничего не слышал.
 Глава 1 
Когда туман в голове рассеялся, и я смог сфокусировать взгляд, первое, что бросилось в глаза — это все тот же белый, идеально гладкий потолок с мягким, рассеянным светом.
Неужели это был сон? — мелькнула мысль. Но нет, смутные воспоминания о саркофаге, о едком дыме и перепуганных лицах Димки с Антоном, говорили об обратном.
С трудом повернув голову, я увидел знакомую с голубой жидкостью, тянущуюся к моей руке. Рядом стояла она — идеальная, как фарфоровая статуэтка, медсестра с внешностью Эммы Уотсон.
— Здравствуйте, Сергей, — произнесла она своим мелодичным голосом, — Как вы себя чувствуете?
— Эээ… Где я? — выдавил я из себя, чувствуя, как к горлу подступает ком.
— Вы в больнице. Не волнуйтесь, вам ничего не угрожает.
— Больница? Какая больница? — глупо переспросил я.
— В центральной больнице Седьмой башни. Я ваша лечащая медсестра. Вы провели в криосне 200 лет.
В этот момент пазл сложился. Саркофаг, дым, криосон…
— Двести лет? — прохрипел я, чувствуя, как от шока пересыхает во рту, — Это шутка такая? Где скрытая камера?
Девушка наклонила голову и с любопытством посмотрела на меня.
— Криосон — это технология длительного сна, используемая для…
— Да знаю я, что такое криосон! — перебил я ее, — Я фантастику читал. Но это же невозможно!
— Еще сто лет назад это казалось невозможным, — парировала двойник Эммы Уотсон, — Сейчас 2224 год.
Я откинулся на подушку, пытаясь осознать происходящее. 2224 год. Сейчас наверняка вокруг летающие машины, колонии на Марсе, телепортация… Все это из области фантастики, а я каким-то образом оказался в самом ее центре.
— Ладно, допустим. А что со мной случилось? Почему я был в криосне? — спросил я, с трудом сдерживая дрожь в голосе.
— Вас обнаружили в древнем саркофаге. Причины вашего пребывания там неизвестны.
— Саркофаге? То есть, я там один был?
— В саркофаге — да. В начале 21 века саркофаг передали в музей. Нынешний директор музея распорядился провести опыт по вашему пробуждению. Его уже известили об успешной процедуре. Он прибудет через пару дней и пообщается с вами.
— А что случилось с моими друзьями, Димой и Антоном? — спросил я, затаив дыхание.
— Прошло двести лет. Я не владею этой информацией. Если они были с вами в момент начала криопроцедуры, то наверняка они не остались сторожить вашу криокапсулу.
Она издевается надо мной? Судя по чуть приподнятому уголку рта — так и есть.
Оставалась надежда, что друзьям удалось выбраться из той передряги. Подожду директора, может он расскажет что-нибудь интересное.
— Ладно, — вздохнул я, — значит, я теперь один. В будущем.
Следующие дни прошли в знакомстве с новой реальностью. Медсестра терпеливо объясняла мне, как пользоваться сенсорными панелями, которые управляли всем в палате, от освещения до заказа еды. Еда, кстати, оказалась довольно вкусной, хотя и выглядела странно — разноцветные кубики, парящие в воздухе. В будущем вовсю использовались технологии 3D-печати. Приготовление еды стало сродни умению пользоваться принтером. Нажал кнопку, напечатался, либо скопировался текст. Я даже попробовал «напечатать» себе шашлык, но что-то пошло не так, и вместо мяса получился непонятный студенистый комок.
 
— Ладно, с кулинарией придется повременить, — решил я, отправляя неудавшееся блюдо в утилизатор.
Зато с гаджетами я разобрался быстро. Оказалось, что в моем распоряжении есть целый арсенал устройств, от универсального коммуникатора до летающего скейтборда. Медсестра даже выдала мне одежду — легкий комбинезон, который подстраивался под температуру тела и менял цвет по желанию.
— Да уж, будущее — это круто! — прошептал я, стоя у окна и глядя на город, раскинувшийся внизу.
Окна здесь были в виде восьмерки и чуть выпуклые наружу, будто образовывая небольшой балкончик. Это было достаточно необычно. Летающие машины сновали между небоскребами, а вдалеке виднелся огромный купол, под которым, по словам медсестры, находился парк с искусственным климатом.
После того, как я более-менее освоился с управлением «умным домом», замаскированным под больничную палату, и научился заказывать еду, не рискуя получить желеобразного монстра вместо стейка, меня посетило странное чувство. Одиночество. В палате отсутствовал доступ к сети. Возможно из-за этого одиночество начало съедать меня изнутри.
Димка, Антоха — их образы всплывали в памяти все чаще. Я надеялся, что им удалось выбраться из той передряги. Странно, что в древнем могильнике была криокапсула, явно опережавшая технологии моего 21 века. Как вообще можно объяснить мое появление в будущем?
В этот момент дверь бесшумно отъехала в сторону, и в палату вошла медсестра, а следом за ней двое мужчин в строгих костюмах с воротником-стойкой. Оба были в футуристических очках.
— Сергей, к вам посетители, — сообщила двойник Уотсон, жестом приглашая мужчин пройти.
— Здравствуйте, Сергей, — произнес один из них, высокий, с пронзительным взглядом и седыми висками, — Меня зовут Виктор Петрович, я директор музея истории.
— Какого музея? — вырвалось у меня.
Действительно, какого еще музея? Много ли представителей музеев я жду? Рука-лицо.
— Того самого, где находился саркофаг, в котором вас нашли, — пояснил второй мужчина, более молодой и полный, с добродушным лицом, — Меня зовут Игорь, я главный научный сотрудник.
— А-а-а… — протянул я, — так значит, это вы меня разморозили?
— Да, — кивнул Виктор Петрович, — Мы долго изучали саркофаг, прежде чем решиться на этот шаг. Это уникальная находка, и вы — живое свидетельство прошлого.
— Свидетельство? — усмехнулся я, — Скорее, экспонат.
— Ну что вы, — улыбнулся Игорь, — Мы рассматриваем вас как гостя из прошлого, который может многое рассказать нам о своей эпохе.
— А что я могу рассказать? — пожал я плечами, — Что в моем времени не было летающих машин и еды из принтера?
— Это и многое другое, — ответил Виктор Петрович, — Ваш опыт, ваши воспоминания — бесценны для нас. Да, сохранилось много артефактов, письменных свидетельств и прочих документов, благодаря широкому распространению информационных технологий, но живой предок — это сенсация, — с улыбкой закончил директор.
— Ну, не знаю… — протянул я, чувствуя себя неловко.
— Сергей, — начал Игорь, — мы понимаем, что вам сейчас непросто. Но мы сделаем все возможное, чтобы помочь вам адаптироваться в новом мире. У вас будет все необходимое: жилье, одежда, питание. Вы сможете учиться, работать, путешествовать.
— Путешествовать? — оживился я, — А это возможно?
— Конечно, — ответил Виктор Петрович, — Мир открыт для вас.
Мир открыт… — эхом отозвалось в моей голове. Впервые с момента пробуждения я почувствовал проблеск надежды.
— Хорошо, — сказал я, глядя на мужчин. — Я готов сотрудничать. Но у меня есть одно условие.
— Какое? — спросил Виктор Петрович.
— Помогите мне найти информацию о судьбе моих друзей, — ответил я, — Тех, кто был со мной в тот день у кургана, когда я «заморозился» в криосон.