Гори, но живи (СИ)
— Константин Сергеич, — сразу оживился Старков. — А кто поедет в Северную Корею?
— Ты и поедешь, — усмехнулся тот. — Командировка на две недели. Задача твоей бригады — протянуть оптоволокно по нескольким объектам, настроить новые узлы связи и систему записи изображения. Знаю, что часть объёма работ не совсем по твоей специальности, но по оптике тебе будут помогать люди из «Совстроя», а по компьютерным технологиям — двое специалистов группы Соколова. Всего полетит семь человек.
— Константин Сергеич, есть вопрос.
— Говори, — кивнул тот.
— Понимаешь, Северная Корея — единственная страна в мире, откуда ещё никогда не работала радиолюбительская станция. С момента образования этой страны НИКТО и НИКОГДА не выходил в эфир на любительских диапазонах. Пробовали получить разрешение на выход многие, но всем отвечали отказом. Давайте мы попробуем его получить? Ну, чем чёрт не шутит? При положительном решении этого вопроса у нас будет такой авторитет среди радиолюбительского сообщества, что даже словами передать нельзя. А «Прометей» в их глазах, выходит, может всё.
— Интересный политический и рекламный аргумент, — согласно кивнул Иванов. — Ты прав, стоит попробовать… Если что, сможешь выполнить это поручение?
— Смогу. Даже если нам дадут всего несколько суток — пусть! Важен сам повод! Идеально будет, если со мной поедет кто-то из радиолюбителей. Один работает телефоном, а я — телеграфом. Да ещё если это всё записать на видеокамеру… — усмехнулся Старков.
— Я тебя понял. Сразу после планёрки поговорю с генералом Остаповым.
К чести Александра Петровича, он также понял политическую подоплёку этого мероприятия. И сам отзвонился Крючкову. Тот с минуту переваривал эту новость, а потом сказал, что донесёт такую информацию до руководства страны. Кончилось тем, что на руководство Пхеньяна навалились с двух сторон: последовал официальный запрос от МИД СССР, а с другой стороны генерал Остапов озадачил Гульназ Джаныбекову просьбой помочь в решении этого вопроса.
Естественно, перед руководством Северной Кореи встала дилемма: пойти на принцип и лишиться новых технологий СССР или же дать возможность людям «старшего брата» выполнить миссию для всего мирового сообщества радиолюбителей. Дошло до того, что Ким Ир Сен вызвал внука с женой обратно в Пхеньян и долго и обстоятельно расспрашивал обо всех обстоятельствах этого вопроса. После пары дней жарких обсуждений руководство Пхеньяна решило выдать временное разрешение — лишь на двое суток и только двум конкретным лицам, гражданам СССР. Старкову очень повезло с напарником — им оказался такой же молодой специалист по оптоволокну из НПО «Совстрой» — Евгений Липин. Радиолюбитель-контестмен, член Владивостокского областного радиоклуба, который ежегодно входит в десятку лучших команд азиатской части СССР.
26 января 1984 года. г. Рябиновск. 10 часов 30 минут. Кабинет директора НПО «Прометей»
Вызов на мобильный телефон Джона Смоука прошёл штатно, и вскоре в трубке послышался его голос:
— Привет, Вик! Рад тебя слышать.
— Взаимно, Джон. Есть новости.
— Излагай.
Центральный радиоклуб Советского Союза, при поддержке НПО «Прометей» и МИД СССР, получил временное разрешение из Северной Кореи работать двое суток позывным Р5АА.
— Охренеть! Да это такая новость, что словами не передать! Как только эта информация пройдёт по миру, всколыхнутся все экспедиционеры, не говоря уже о рядовых радиолюбителях! Вик! Ваше руководство как господь бог — может всё! Когда планируется работа?
— 11-го и 12-го февраля. Как раз один из уикендов.
— Здорово! И с работы никому отпрашиваться не нужно. Не беспокойся, я за пару дней передам эту информацию по «круглым столам» большинства радиолюбительских сообществ. А сам буду ждать связей с такой редкой территорией мира.
Сразу за этим звонком последовал вызов руководства Центрального радиоклуба СССР.
— Алло…
— Это товарищ Бондаренко?
— Да.
— Василий Михайлович, здравствуйте. Это Виктор Старков — UA3KDI.
— А! Какие люди! Очень рад пообщаться, и понимаю, что вы не просто так набрали меня. Попробую угадать: «Прометей» решил организовать новую экспедицию?
— Ну… примерно так, — Виктор усмехнулся в трубку.
— И куда, если не секрет?
— В Северную Корею.
— Что???
— 11-го и 12-го февраля работаем позывным Р5АА из Пхеньяна. Оформлением разрешения занимается МИД СССР.
— Вот это у вас уровень поддержки! Колоссально! Виктор, я обязательно распространю эту информацию на «круглом столе» в следующую субботу! Это ж какой политический момент — советские радиолюбители первыми получили разрешение работать оттуда! Никому до этого не удавалось, а мы смогли! Сколько человек летит в экспедицию?
— Только двое. Я и Евгений Липин — UA0LPN. Мы оба контестмены, поэтому со свалкой на частоте справимся. Для советских станций и из социалистических стран за карточки отвечаю я, для капиталистов — Джон W0ZZ.
— Ага… записал… Виктор! Что по частотам?
— Записывайте… — минут пять Старков диктовал график работы на каждом диапазоне. — Василий Михайлович! График будет жёстким — я предполагаю, как нас будет звать народ, поэтому никаких лишних «пять минуточек» — чёткий переход на другой азимут после отработки времени по каждому направлению! Уровень антенн, сами знаете, высочайший.
— Да уж… — хмыкнули на том конце провода. — В общем, я понял, Виктор. Желаю вам провести как можно больше связей!
— Будем стараться.
29 января 1984 года. Северная Корея. г. Пхеньян
Старков поёжился, щурясь красными от недосыпа глазами. Вся эта командировка стала для него жутким цейтнотом — везде гнали как на пожар. Позавчера вечером, как только прилетели во Владивосток, пришлось контролировать перегрузку оборудования из одного самолёта в другой. Местные кагэбэшники, накрученные директивами из Москвы, категорически не хотели рисковать, поэтому сразу перегружали ящики, бобины оптоволокна и прочий сопутствующий груз по описи. К пяти рябиновцам добавились двое местных — Евгений Липин и его коллега по «Совстрою» — совсем молоденький парень: Антон Клюквин.
Евгений и Виктор сразу нашли общую тему для обсуждения и в перерывах между организационными моментами продолжали выстраивать тактику работы северокорейским позывным.
Вчера утром борт Аэрофлота доставил их в северокорейскую столицу, где встречала довольно представительная делегация. Помимо майора Ким Гу Джа и её супруга — Ким Чен Чжу, в числе встречающих находились полковник Ким Гён Хи и сын вождя — Ким Чен Ир. Получасовое представление гостей и официальная дружеская беседа, скорее для материалов северокорейской прессы, вконец истомила Виктора. С трудом дождавшись окончания этого мероприятия, Старков с наслаждением рухнул на кровать гостиничного номера и потянулся. Впрочем, здесь тоже всё завязано на цейтноте — через четверть часа вошла молодая женщина в военной форме и на довольно хорошем русском пригласила его на обед.
В просторном зале столовой ему пришлось отвечать на несколько вопросов, в том числе и по задачам радиоэкспедиции. Хорошо, что люди из МИДа подсуетились, заготовив Старкову ряд тезисов для ответов. Виктор отвечал уверенно и без лишнего волнения, так что политическая подоплёка советской радиоэкспедиции понравилась хозяевам. Здесь же сразу озвучили план работ, сроки выполнения и обговорили поведение и сопровождение прессы. Несмотря на новое место, сон у Виктора получился отменным. А сегодня с утра вся группа разъехалась по Пхеньяну и его окрестностям. Кто-то начал тянуть оптоволокно, кто-то распаковывать компьютерное оборудование в служебных помещениях. Виктор и двое его помощников начали с монтажа антенн спецсвязи. Единственное, что несколько давило на психику, это постоянное присутствие двух-трёх, а иногда и пятерых представителей северокорейского руководства: от майора до генерала. Это помимо гида на каждого. Всем было интересно, что русские здесь такое устанавливают. Хорошо, что хоть не спрашивали напрямую.