Без права на развод (СИ)

— На обед не иду, — улыбаюсь, когда дверь в архив открывается.
Иногда я выскакиваю с коллегами. Но сегодня хочу закончить всё быстрее. Пораньше забрать Киру.
Провести классные выходные с малышкой.
— Мне уже сказали, — я вздрагиваю, слыша мужской голос.
Знакомый.
До боли родной.
Щурюсь, рассматривая мужа в тусклом освещении. Рома выглядит… Не очень. Заметно уставший. Волосы в беспорядке.
Рома подходит ближе. Я пытаюсь убрать тяжёлые папки с колен, подняться с пола. Но прежде чем я успеваю что-то сказать, мужчина сам опускается на пол.
Садится напротив, облокотившись на стену. Теперь мы на одном уровне, смотрим друг другу в глаза.
Что он тут забыл? Пришёл дальше терзать чувства?
— Привет, — произносит тихо. — Как ты?
— Ром, ты…
— Я ненадолго. Хотя надеюсь на разговор. Я хочу, чтобы ты кое-что посмотрела в начале. Проверишь для меня парочку документов?
Рома протягивает мне чёрную папку. На губах — кривая грустная усмешка. Принимаю с опаской.
Открываю, медленно прогибаюсь по бегам. Белые листы исписаны ручкой. Разобрать почерк мужа очень сложно.
Он у него ужасный.
Записочки, которые в университете подбрасывал муж, были бы милыми. Если бы я хоть что-то поняла.
Вот и сейчас — с трудом. В основном благодаря тому, что узнаю документ. Который я сама отдала Рома.
— На самом деле, я вообще не гребу, как это заполнять, — Рома смеётся, но хрипло, совсем не весело. — Я пока не консультировался с юристом.
— Ну, Никита бы тебе подсказал, — язвлю, сжимая пальцами пластик. — Ты… Ты серьёзно? Ты согласен на развод?
— Да. Наверное. Не знаю. Просто понял, что так дальше продолжаться не может. Я словно воюю с тобой. А я этого не хочу.
— И ты не передумаешь завтра? Не придумаешь новые условия?
— Я надеюсь, что передумаешь ты. Но… Мечтать никто не запрещает, да?
Я вздыхаю. Рома продолжает давить, но это шаг навстречу. Попытка закончить всё нейтрально, без ненависти друг к другу.
Я не чувствую радости от этой победы. Полное опустошение. И жалость, что мы дошли до этого.
Это словно вырвать десять лет из жизни и выбросить их прочь. Больно. Горько до тошноты. В груди всё немеет, словно лёд приложили.
Но, пожалуй, это тоже этап лечения.
Чтобы потом дальше жить.
— И почему ты передумал? — уточняю сощурившись. Всё ещё жду подвоха.
— Знаешь о чём я ночью размышлял? — качает головой. — Такая хрень. Обдумывал всё произошедшее, последние недели. Я думал, что ты можешь быть беременна. Опасался этого. А сейчас думаю — здорово же. Ты бы тогда никуда не ушла. Появился бы шанс.
— Ром…
— Отвратительные мысли, согласен. Удержать тебя ребёнком — величайшая подлость. Тогда и понял, что надо завязывать. Если дальше упрусь, то ты просто возненавидишь меня. А я этого не хочу.
Я киваю, снова перечитываю. Этот документ вряд ли подойдёт для официального развода. Но довольно чётко очерчивает намерения мужа.
— Возвращайся домой, — просит Рома. — Нужно было раньше это обсудить. Я упёртый баран. Надеялся, что как-то уладим всё. Я съеду на выходных.
— Предлагаешь квартирами махнуться? — пытаюсь шутить.
— Можно и так. Кира сдала, что вы где-то недалеко живёте. После развода квартира останется у вас. Она твоя. Но если тебе там неуютно, то можем продать. Подберёшь себе другой вариант. Теперь по поводу твоей работы.
— А что с ней не так?
— Всё так. Если тебе нравится в архиве сидеть. Но если ты устроилась из страха остаться без денег… Содержать вас с малышкой моя обязанность, я от неё не отказываюсь. Садик, кружки, активности, отпуск — всё это я буду оплачивать. Как и ежемесячные расходы. Ты просто скажи, сколько нужно.
— Раньше ты другое говорил.
— Я много херни наговорил. И натворил. И я сожалею об этом, Юль.
— Это щедрое предложение, Ром. Содержание, квартира… Я благодарна. Но ты же понимаешь, что это ничего не изменит?
— Я понимаю. Я лишь хочу хоть что-то сделать правильно.
Я крепко сжимаю папку, словно она сейчас исчезнет. Пытаюсь переварить случившееся.
Вроде — это и ожидаемо. Спокойный развод, с нормальной делёжкой имущества, никакой войны за полотенца. Ты на это и рассчитываешь, если вдруг будешь разводиться.
 
Ну, я не думала, что Рома решит полностью оставить мне квартиру. Или оплачивать прям всё, не только траты на Киру.
С одной стороны я рада. С другой… Не по себе. Не могу резко выйти из состояния постоянной готовности к схватке.
— Мы можем это всё сегодня оформить? — спрашиваю аккуратно. — Ну, знаешь, чтобы уже подать на развод. Всё зафиксировать и…
— Юль, — зовёт меня муж мягко, словно успокоить пытается. — Я не поменяю решение. Не заберу свои слова назад.
— Другие же забрал, да?
Я не удерживаюсь от шпильки. Облокачиваюсь спиной на стеллаж, выгибаю бровь.
Если бы я знала, что развод пройдёт легко — я бы не крутилась белкой в колесе всё время. Не бегала бы в поисках выхода.
Но своему другу Рома говорил совершенно другое. Серьёзно, уверенно. Я не сомневалась, что муж решит оставить меня без всего.
— Раз ты об этом заговорила… — Рома поднимает на меня взгляд. — Обсудим? Я хотел объяснить, что всё было не так, как ты услышала.
— И меня галлюцинации были?
— У тебя муж трепло был. Я многое сказал, чего не думал или не делал. Я не говорю, что это отменяет мой мудачизм. Но мне не хотелось бы, чтобы ты считала меня совсем гадом.
— Зачем этот разговор, Ром? Мне неинтересно. Ясно? Что ты мне скажешь? Случайно переспал с другой? О чём-то другом говорил с Никитой? Я везде неправильно поняла? Ну? Какое у тебя оправдание?
— Я заигрался.
Этого я не ждала, ладно. Рома удивил. Я ждала чего-то более приземлённого.
Я ошибся, я исправлюсь, я-я-я…
Я выжидающе смотрю на мужа. Пока ещё мужа. Пока ещё — моего.
И не знаю чего мне хочется больше. Зажать уши, чтобы не слушать. Или продолжить этот разговор, ведь мне тоже есть что сказать.
— Я заигрался, — повторяет, постукивая кулаком по лбу. — Словил кураж. В какой-то момент захотелось большего. Я не только про измены. Просто… Больше всего. Денег, машину дороже, отдых престижнее. Больше и больше всего, чего раньше не было.
После переезда, Юль, всё по-другому как-то стало. Столица, престижная должность, новый круг общения. Хотелось вписаться. Почувствовать себя своим. Самому себе доказать, что я принадлежу этому миру. Где бабки, успех, высокие должности и ужин в ресторане стоимостью в мою старую зарплату.
— А я, получается, в твой новый мир не вписалась?
— Милая, я хочу, чтобы ты поняла. Это никак тебя не касалось. То есть… Какой-то твоей вины тут нет, естественно. Или несоответствия. Или ещё чего-то. Это я не вписывался. А хотелось быть круче.
— Круче? Тебе пятнадцать лет, чтобы понтоваться перед другом?
— Всем мужикам пятнадцать в определённых ситуациях. Система рейтинга, в которую пытаешься вписаться. Не хочется выглядеть неудачником на чужом фоне.
— Быть верным равно неудачник?
— Иногда. С некоторыми людьми. Я пытаюсь подобрать слова, чтобы не выглядеть сволочью, но лучше скажу прямо. Для нас, мужиков, если ты можешь переспать с одной женщиной — это такое себе достижение. Если у тебя их много, то статус повыше. Это звучит так себе, согласен. Раньше меня это не волновало, но с переездом…
Да, Юль, я прогнулся. Контингент другой, общение на новом уровне. Это затянуло. Я осознаю, что вина тут только моя. Я втянулся в атмосферу, которая изначально не была моей. Пытался соответствовать. Позволял себе лишнее.
Я не хочу этого слышать! Но слушаю. Пальцами впиваюсь в свои колени, пока они не начинают неметь.
Пытаюсь понять где же мы свернули не туда. Был шанс что-то изменить? Или наш брак изначально был обречён на провал?
— Сначала просто разговоры, посиделки, шутки, — фыркает Рома. — Несколько встреч с клиентами в местах… Скажем так, туда с жёнами не ходят. И это кружило голову. Давало драйв. Ощущение свободы и вседозволенности. Я с подросткового возраста пахал и пытался чего-то добиться. Статуса. И когда это произошло — тормознуть не смог.