Экспедиция (СИ)

— Да, я… обязательно приду. Чтобы доложить. Да, точно.
Улыбнулась, отворачиваясь. Глаза ещё так закатила, мол, что за дурак. И двинула спешно с палубы. Стыдно вдруг стало оттого, что женщина взяла инициативу на себя. А с другой стороны, кто их разберёт, этих барышень. Если нет, то да, если нет–нет, то попозже.
Проводил её гусарским взглядом. Братцы, кто б знал, какая же у принцессы отменная попа. Ох, что несу…
Оставаться на палубе уже не смог. Кровь забурлила в теле, спустился к десантникам в свободный грузовой отсек, где они приспособили снаряды для поддержания физической подготовки.
Как раз перед обедом по графику второй взвод занимается под руководством Зотова.
Получив взбучку от принцессы на днях, майор на бойцах хорошо так отрывается! В прохладном трюме пашут до седьмого пота. Хотя им и так достаётся, уголь в топку периодически ходят в наряд подкидывать. А двигатель на корабле мощный, жрёт много.
— А вот и Андрей соизволил почтить нас своим присутствием, — произнёс Зотов недовольно, сверля чёрными глазищами.
Похоже, он на меня теперь зуб точит.
Не всегда ведь хорошо, когда командир одного товарища в пример другим ставит. Особенно, если тот уж очень постарался. Вернее, так, что другим не по силам.
В общем, с братской солидарностью я оплошал. Но что поделать, подвиг для барышни — награда для гусара. Награда…
Нет, ребята, настроение мне испортить уж точно не выйдет.
— Улыбается ещё, — бурчит, отворачиваясь, и дальше бойцам строго: — а ну чего разлёживаетесь? Или все уже сто раз отжались? Скажите спасибо Андрею, тюленями на койках вам весь наш чудесный круиз никак не удастся полежать! Упор лёжа принять! Я сказал, упор лёжа…
Потеть не очень–то и хотелось. Пресную воду для мытья мы используем мало. Разделся до голого торса и тоже присоединился к тренировке.
На обеде в кают–компании встречаю Илью и Олега в белой морской форме. Ладно Румянцев, теперь и Рогачёв волком смотрит.
А ведь достаточно было эпизода, как мы с принцессой, сцепившись за руки, уносимся в ночи. Сплетни по кораблю разошлись быстро.
Одной Небесной, похоже, всё равно. Появилась на трапезе значительно позже, пожелав всем приятного аппетита, и присела на свободное место четырёхместного столика. Как всегда деловая, строгая и задумчивая. Никакой неловкости во взгляде. Наоборот, все вокруг свои глазки опускают стыдливые, утыкаются в тарелки.
Вот так и надо. Это я дурак, слюну сейчас пущу. И взгляд мой легко выдаст всю нашу подноготную. Поэтому скорее отвлекаюсь на недоеденный кусок омлета и три зелёные горошинки. Вилкой половить их, поиграться.
А сам уже думаю, как схвачу её за грудь. Она у неё упругая, красиво торчит, небольшая, в ладошку помещается. Всё, как надо.
— Чего задумался? — Раздаётся от Степана, который со мной за столом сидит, устроившись напротив. — Не хочешь омлет? Давай я доем.
Пододвинул ему тарелку без лишних слов. Кушай, детинушка, кушай маленький. Казак только и рад. Раздался верзила ещё больше, уже пуговицы на форме в районе груди натянулись.
Время подмечаю на карманных часах. Через полчаса встречаемся, а принцесса только приступила к еде, составив компанию Зотову и ещё двух гвардейцам.
Может, передумала? В любом случае нам лучше в разное время из столовки выходить, чтобы меньше подозрений было.
— Спешишь куда, братец? — Спрашивает казак, сидящий рядом.
— Пойду, посплю, — говорю товарищам, выпиваю компот залпом и поднимаюсь.
— Устал что ли с нашей физкультуры? — Посмеивается Степан на всю кают–компанию. — То–то и оно, не барское это дело, завязывай князь.
— Насмешил, — бросаю и скорее ретируюсь.
Мучительные полчаса ожидания, и я двинул к заветной каюте.
В покои принцессы попасть незамеченным оказалось непросто! Коридор длиной в половину корабля, где на середине уже не скроешься от внезапно появившегося члена экипажа, который может выйти, как из каюты, так и появиться в коридоре с другого этажа.
Затаив дыхание, я прошёл треть, как крадущийся вор. Дверь позади открылась! Сделал вид, что просто прогуливаюсь.
 
— Доброго дня, Андрей Константинович, — раздалось позади от помощника капитана.
Обернулся, пытаясь скрыть неловкость.
— Доброго, Николай Петрович, — ответил матёрому мореплавателю.
— Вы с обеда, есть там что дельное?
— Рыбный суп, омлет с египетскими колбасками, горох и компот из сухофруктов, — доложил ему.
— Сносно, — прокомментировал моряк и двинул в противоположную сторону.
Трёх метров до каюты принцессы не дошёл, снова суета! Выскочил ещё один морской офицер из каюты своей. Поздоровался со мной, спросил про обед и тоже в кают–компанию поспешил.
Затаив дыхание, постучал в дверь!
В ответ тишина. Неужели ещё не вернулась⁈
Собрался уже уходить. Дверь резко отворилась!
— Разрешите, ваше высочество, — произнёс негромко, но официозно.
— Заходите, что вы хотели? — Спросила строго.
— Доложить… — начинаю, пересекая порог.
В следующее мгновение меня хватают за грудки и тянут за собой к жадным губам. Мозгов хватает толкнуть дверь и щёлкнуть замок наощупь. А затем быстро перехватить инициативу, запустив руки под платье.
— А ну иди сюда, — прорычал жадно, легко поднимая её за попку, как пушинку.
* * *
Колония Британской империи ЮАР. Порт Дурбан.
20 мая 1906 года по старому календарю. Понедельник.
Семнадцать дней кораблю потребовалось, чтобы добраться до второй контрольной точки. Под палящим солнцем по светло–синему, прозрачному Индийскому океану вдоль восточного побережья Африканского материка «Жемчужина Байкала» шла на всех парах на юг, не встречая никаких преград.
Две с половиной недели изнурительного плавания по просторам — это впервые такой длинный отрезок, за который можно уже изучить все каюты и палубы на корабле и перепробовать любые занятия от скуки.
Скучала вся команда. Только не мы с Настей.
После нескольких встреч у неё в каюте мы стали быстро терять бдительность, обнимаясь вечерами на палубе, или просто касаясь друг друга, когда проходили мимо.
Вскоре я почувствовал неловкость по отношению к другим мужчинам корабля. Единственная женщина в путешествии принадлежит мне. А все остальные сосут лапу, как медведи в зимнюю спячку.
Наверное, по этой причине, уговорил Настю подольше задержаться во втором порту и отпустить людей на пару дней в увольнение, дав им денег на развлечения. Какие именно развлечения, умолчал. Но и так понятно, что на женщин лёгкого поведения.
Порт Дурбан оказался огромен, среди сотен кораблей разных величин, классов и принадлежностей затеряться даже нашей «Жемчужине» было не сложно. Как и раствориться в огромной массе людей на пирсах нашим десантникам и морякам.
Ещё на входе в залив бросились в глаза волнорезы по побережью, как в Крыму. Порадовала обильная зелень по холмам и широкие просторы. Вдобавок, оказалось не так жарко. И теперь порт виделся глотком свежего воздуха после плаванья под палящим солнцем с вонью от накалившегося корабельного железа с испаряющей краской.
На этот раз местных торговых представителей нам пришлось искать самим. На сопровождении настоял Зотов, который отправил с нами трёх крепких моряков.
Как и ожидалось, порт кишит британцами, как гражданскими, там и солдатами в красных мундирах с белой перевязью и белыми ремнями. Здесь же приметили на отдельном пирсе их броненосную эскадру из одного крупного, двух средних и двух малых кораблей. Но это были не единственные военные суда: ещё два средних германских броненосца и один мелкий французский заметили. Наш моряк шепнул на ухо, что французский — это эсминец. По пути подивился деревянным парусникам, коих насчитал целых семь штук в порту. Очень много парусников с металлическими корпусами, тоже довольно интересные экземпляры.
Не менее интересно и местное население.
Очень много чернокожих, вроде рабский труд в цивилизованных странах отменён, но вкалывают они ого–го, таская непомерно. Смотрю на них, как на диковину, в ответ смотрят так же. Лица–то у нас не загорелые.