Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 5 (СИ)

— Саня, — решился я. — Идея у меня одна есть. Правда, мужики считают, что неудачная.
— Какая идея? — Уныло спросил Шелестов.
Я расстегнул куртку. Достал из внутреннего кармана газетную вырезку. Глянул на нее. Это была реклама Московского охранного агентства «Алекс», которую я увидел в газете «Московский комсомолец», неизвестно как оказавшейся у Степаныча дома.
Реклама изображала крутого охранника в красивой синей форме. На груди он носил жетон, похожий на тот, что бывают у американских полицейских в кино. При поясе и вооруженный ПМом он грозно смотрел с картинки, скрестив руки. Под эмблемой «Алекса», затесавшейся рядом с портретом охранника, ярким красным цветом светился слоган: «Ваша безопасность в наших руках».
— Хочешь уехать в Москву и попробовать наняться туда на работу? — Хмыкнул кисло Шелестов. — В Алекс, что ли? Да ну. Там, небось, таких как ты, умников пруд пруди. Не выгорит это.
— Нет, Саша, — я покачал головой. — Есть у меня идея организовать свое предприятие. Охранное.
— Свое? — Поднял Шелестов брови.
— Ну. У нас же есть уже опыт в этом деле. Вон, целыми ночами на воротах Эллады торчим. А бизнес это молодой. В Армавире еще таких фирм нет. Будем первыми, — улыбнулся я.
— Первыми… — Задумчиво проговорил Шелестов.
— Ну. Конечно, нелегко нам придется, но идеи, как все это организовать, у меня есть.
— Бизнесменом заделаться? — Кисло улыбнулся Шелестов. — Ну… Черт знает… Если так посудить, сложно это опасно. Вон сколько братков вокруг. Да и быстро тут денег не заработать.
— Я не хочу быстро, — покачал я головой. — Я хочу свое дело иметь. Хочу делать то, что умею, то что принесет пользу людям, ну и получать за это деньги. Если приложить достаточно труда, то уверен, все получится.
— Ну пробуй, Витя, — проговорил Шелестов и хотел было, уже выйти.
— Стой, Саша, — остановил его я. — Ты ж разбираешься в бухгалтерии? В документах?
— Ну, разбираюсь.
— Ну вот. Если согласишься помочь мне с Обороной, возьму тебя в партнеры. Документооборот на тебе будет.
— С обороной?
— Да. Название такое, — я немного смутился. — Пока что только рабочее. Может, потом другое придумаю.
— Странное какое-то, — хмыкнул Шелестов.
— Мне нравится, — улыбнулся я.
— Да не, Витя, — Шелестов покачал головой. — Я пас. Долгое это очень вложение. Быстро не раскрутишься. Да и, честно сказать, не думаю я, что у тебя что-то получится. Посмотри вокруг? Одни братки тут и там появляются. Тебя задавят быстро, Витя. Не успеешь опомниться.
— Ну, как хочешь, Шелестов, — пожал я плечами.
Стало мне как-то обидно от несправедливых слов Шелестова. Оттого, что хочется ему все и сразу, да еще и на блюдечке с голубой каемочкой. Однако понимал я, что что-то по-настоящему ценное и нужное можно сделать, только приложив уйму труда и терпения. Так всегда говорил мой отец, а потом и я, через свои спортивные тренировки и учебу в институте понял, что он был прав. Что только так и получается надежный результат.
— Так что, Витя, — проговорил Шелестов с ухмылкой. — Сиди себе спокойно в своей Элладе и не рыпайся. Какая-никакая, а копеечка у тебя есть. — Он погрустнел. — Не то что у меня сейчас.
— Так поэтому я тебе и предложил, — сказал я серьезно.
— Чего? — Удивился Шелестов как-то по-настоящему, искренне.
— Вижу, что ты в беде. Ну, и подумал, что неплохо было бы взять тебя в команду. Остальных-то я уговорю, никуда не денутся. Женя, вон, уже без пяти минут согласный.
— И зачем это тебе надо? — Недоверчиво посмотрел на меня Шелестов.
— Да потому что, если усилия приложить, можно начать жить лучше, — сказал я убежденно. — Лучше, чем сейчас. Можно и себе жизнь наладить, и другим, близким, кто вокруг тебя. Я много думал об этом. Страна черт знает куда катится. Неизвестно, что будет дальше. Ну и подумал, что, если хочешь жить по-человечески, нужно самому вокруг себя человеческие условия и создать. Как умеешь создать. — Я снова показал ему рекламу. — Я умею вот так. Через свое дело. Через охрану.
— Ты какой-то идеалист, Витя, — улыбнулся Шелестов. — Какой-то романтик, что ли.
 
— Не вижу тут ни романтики, ни идеализма, — проговорил я. — Только жизнь.
— Ну-ну, — явно заколебался Шелестов, глядя на охранника с газетной вырезки. — Ну ладно. Подумаю. Может, и позвоню.
— Звони, если хочешь, — улыбнулся я. — В Обороне место для тебя всегда найдется.
* * *
Текущий момент
— Вроде просыпается, — услышал я далекий и знакомый голос, звучавший будто бы из-под воды.
— Слава богу! Витя, Витя, ты меня слышишь⁈ — Раздался другой, женский. Его я узнал. Это была Марина.
Я медленно, с усилием, разлепил глаза. Первым, что я увидел, был потолок: желтоватая побелка, белый плафон люстры. С трудом повернувшись, я всмотрелся в лица людей, окруживших меня.
— И правда, очнулся, — проговорил мужской голос.
Только сейчас я понял, что он принадлежал Степанычу. Когда зрение сфокусировало, я смог увидеть их.
Вокруг меня собрались Женя, Фима, Степаныч и Марина. Девушка сидела на табурете, остальные окружили больничную койку. Я попытался привстать, приподняться, но почувствовал, что очень слаб и сил совсем нет.
— Что за черт? — Просипел я.
— Нормально все, нормально, Витя, — проговорил Степаныч с теплотой в голосе.
У Марины по щекам побежали слезы счастья. Улыбаясь, она взяла меня за руку.
— Как только врачи сказали, что ты потихоньку выходишь из комы, мы приехали проведать.
— Из комы? — Не понял я.
— Ну да, — Женя кивнул. — Ты десять дней лежал в коме. Рана оказалась серьезной. Операция была. Даже в Краснодар тебя возили.
— А где я сейчас?
— В Армавире, — пожал плечами Степаныч. — Как только операцию сделали, выпихнули обратно. Да только по дороге твое состояние ухудшилось. Вот и получилась кома. Нужно было, чтобы ты в Краснодаре остался. Я даже ругаться за тебя ездил. Но тамошний главврач — тот еще козел.
— Мы выдохнули, только когда нам сказали, что с тобой все будет хорошо, — проговорил на удивление серьезным тоном Фима.
— А… черт… — Пробурчал я. — Какое сегодня число?
— Седьмое июня. А что? — Спросил Степаныч.
— Кулым…
— За Кулыма не переживай, — отмахнулся Женя. — Мы с ним дела порешали. Их мероприятие назначили на двенадцатое.
— Я подготовил план охраны, — сказал Степаныч. — Посты отметил. Шнепперсон, документацию подготовил. Без тебя мы на месте не сидели. Можешь выдохнуть.
— Хочу воды, — проговорил я, облизнув сухие губы.
Марина поторопилась налить мне из пластиковой бутылки. Протянула кружку. С трудом приняв ее, я стал пить. Когда пролил немного на себя, Марина поддержала мою голову, чтобы помочь.
— Спасибо, — сказал я, когда девушка забрала кружку. — А что там с тем? С Минаевым?
— Падла, которая меня подстрелила? — Спросил Фима, и только сейчас я заметил, что он носит правую руку в гипсе. — Скопытился он. Врачи нашли его мертвым во дворе. Тело увезла милиция вместе с этим Вадимом.
— А еще новости есть? — Спросил я.
— Об этом — нет. — Отрицательно покачал головой Фима.
— А о чем есть?
Мужики переглянулись.
— Лады, долго нам у тебя быть еще нельзя, — сказал вдруг Женя. — Мы погнали. Марину домой завезем. Я на твоей машине, ничего?
— Ничего, — улыбнулся я.
— Только как сможешь, доверенность мне напиши. А то я задолбался уже каждому встречному гайцу отстегивать.
— Хорошо, — сдержанно засмеялся я, и все же попытался привстать.
Теперь у меня получилось, и я лег на подушку немного выше.
— Ну, мы пойдем, — поторопил остальных Женя.
— Витя, я тебя дома жду, — Марина снова схватила меня за руку. — Очень жду. Знал бы ты, как я волновалась. Как скучала…
— Все уже хорошо, — проговорил я с улыбкой. — Езжай домой.
Степаныч почему-то нахмурился и отвернулся, уставившись в маленькое окошко палаты. Все вышли, однако он остался.