Пока бьётся сердце

Дин откидывает голову на трубу, его глаза все еще закрыты. Но когда он их открывает, то наконец видит мое лицо. Мои печальные нефритовые глаза. Мою бледную кожу и спутанные волосы. Он видит меня, и это кажется крошечным чудом.
Я реальна. Мы реальны.
– Сегодня мы отсюда выберемся.
Как только он произносит слова, от которых сердце пропускает дюжину ударов, по деревянным ступенькам слышится стук ботинок Эрла.
Сегодня день Дина. Слава богу.
– Проснитесь и пойте, мои питомцы. Готовы к новому дню? – восклицает Эрл, его лицо светится дьявольским весельем.
Он подходит к Дину, стук его ботинок со стальными носками по полу всегда кажется слишком громким и несущим угрозу. Эрл расстегивает наручники, затем отходит с пистолетом, направленным прямо Дину в голову.
Но вместо того, чтобы подойти ко мне, как Дин обычно делает, он остается на месте. Он совершенно неподвижен и с нечитаемым выражением лица окидывает Эрла уничтожающим взглядом.
– Жирный гребаный ублюдок, – цедит он сквозь зубы тихо и уверенно.
Эрл стоит как вкопанный, я же наблюдаю за происходящим, испуганно молча и крепко стискивая пальцами трубу.
Затем Эрл со всей силы ударяет Дина кулаком в челюсть.
Я вздрагиваю, протестующе вскрикивая и дергаясь на цепи, чтобы снова привлечь внимание Эрла. Когда Дин медленно поднимается с колен, в его крепко сжатом кулаке скрывается наше маленькое сокровище.
Эрл прижимает дуло пистолета Дину к спине и толкает его ко мне.
– Не испытывай мое терпение, сынок. В следующий раз я пущу пулю тебе в лицо, а не кулак, – предупреждает Эрл. – Твое время на исходе.
Я часто и прерывисто дышу, когда Дин приближается ко мне, лицом к лицу, голубые глаза к зеленым. Мой взгляд скользит к его разбитой губе, уже распухшей и запачканной кровью. Я втягиваю носом воздух и едва не давлюсь. Дин наклоняется ко мне. Прижимается своими полными губами к моим, и я сразу же ощущаю на языке металлический привкус крови, смешанный с потом и мятной зубной пастой. Я приоткрываю рот, позволяя его языку скользнуть внутрь, и Дин глубоко вдыхает, очень глубоко, как будто для выживания подпитывается моей жизненной силой.
Мы продолжаем целоваться, и я чувствую, как он ощупывает мои скованные наручниками запястья. Вместо того, чтобы как обычно прижать большой палец к моему пульсу, он медлит. Отрывается от моего рта и ведет губами по моей правой щеке, пока не прижимается ими к моему уху. Горячее дыхание щекочет кожу, и я вздрагиваю.
Затем он хрипло шепчет:
– Не отпускай наручники. Не дай им упасть.
Еще один вдох застревает у меня в горле, когда я инстинктивно сжимаю пальцами металл, сжимаю так крепко, как только могу. Дину требуется мгновение, чтобы расстегнуть и спустить джинсы до лодыжек, затем он поднимает меня обеими руками.
– Обхвати меня ногами, – приказывает он.
Я игнорирую странную дрожь, которую вызывают эти слова, и делаю, как он велит. Немного приподнимаюсь, чтобы Дин мог попытаться расстегнуть мои наручники с помощью обломка от ремня. Подобный подвиг кажется невозможным, но, боже мой, я никогда еще не желала что-либо так сильно.
Дин входит в меня, привычно отводя глаза, не в состоянии видеть мою реакцию на, как он считает, ужасающее нарушение моего личного пространства. Я должна с ним согласиться, действительно должна, но предполагаю, что мои глаза рассказывают совсем другую историю.
Хорошо, что он не смотрит.
Когда мы ловим удобный ритм, Дин снова находит мои запястья, прижимаясь подбородком к изгибу моего правого плеча, чтобы спрятать лицо от Эрла. С другой стороны подвала, вероятно, кажется, что ему действительно нравится впечатывать меня в эту трубу, хотя на самом деле он пытается меня освободить. Сегодня я не скучаю по тому, как он массирует мне запястье, потому что слишком увлечена мыслью о долгожданном побеге из этой тюрьмы.
Пожалуйста, пусть все получится. Пожалуйста, пожалуйста!
Я мысленно отсчитываю секунды, пытаясь сохранить сосредоточенное и непроницаемое выражение лица. Такое чувство, что проходит больше времени, чем обычно, в животе начинает нарастать паника. Я пытаюсь дышать ровно, мои глаза закрыты. Я жду, и жду, и жду.
 
А потом Дин снова прижимается губами к моему уху и тихо говорит:
– Мне нужно, чтобы ты стонала, Корабелла.
Стонала?
Я неуверенно сглатываю.
– Пожалуйста, – шепчет он. От приглушенной мольбы в его голосе по телу вновь пробегают мурашки.
Я киваю и выдавливаю свой самый убедительный стон, маскируя звук расстегивающихся наручников за спиной, скрывая свидетельство нашей монументальной победы.
Господи боже, у него получилось! Дин сделал это.
Я изо всех сил сжимаю в руках металл, следя за тем, чтобы наручники не упали на пол и не выдали нас. Дину требуется время, чтобы сосредоточиться на своей «задаче», и через минуту он кончает. На этот раз он не говорит, что сожалеет. Он не плачет и не умоляет о прощении.
Лишь отстраняется и подмигивает.
Мы ждем, как нам кажется, целую вечность, хотя на самом деле, вероятно, проходит меньше часа. Ждем, пока не будем уверены, что Эрл уехал на работу.
У Эрла есть распорядок дня. Он работает с понедельника по пятницу, уходя утром и возвращаясь вскоре после захода солнца. Сегодня четверг, так что он уже должен быть по пути на работу, давая нам меньше восьми часов, чтобы убраться отсюда к чертовой матери.
 
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком,  купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.