S.T.A.L.K.E.R. Клетка Удава (СИ)

Молчун помялся, глянул на выключенное радио на тумбе. Будто бы ждал разрешения от Азраила. Этот его короткий взгляд на молчаливую коробочку насторожил меня. Чуть было машинально за автомат не схватился. Параноиком становлюсь, в самом деле! Бандит тем временем неуверенно потянулся к своей маске, стянул её аккуратно, поправил тёмные взлохмаченные волосы после балаклавы. Сердце у меня вдруг пропустило удар. Молчун странно уставился на меня, чуть нахмурившись. У меня же сдавило что-то в груди холодными тисками. С трудом втянул в себя воздух с шипением, словно в горле встала заглушка с крохотной дыркой, как ушко у иглы.
— Каковахуя?.. — пробормотал я невнятно, схватив со стола свечку. Наплевал, что на открытую кожу кисти капнул обильно горячий расплавленный воск. Поднял свечку выше, на уровень моей с бандитом головы, чтоб разглядеть каждую деталь на его лице. Парень отшатнулся от неожиданности, стукнулся ногой о койку. Вдохнув болотный сырой воздух широко ноздрями, я повторил более чётко и громко. — Какого хуя?!!
— Водяной, ты чего? — периферийным зрением заметил, что с боку подступил Лесоруб. Обеспокоенно глянул на нашего найдёныша, окинул его с головы до ног. Пытался понять, что с ним не так, и что меня так выбило из колеи. Да всё! Передо мной стоял Багира. Настоящий, живой и, сука, здоровый! Будто и не принимал с распростёртыми объятиями нехилый такой разряд «Электры»! Будто и не был растерзан когтями кровососа! Он тупо смотрел на меня, будто совсем и не рад встрече. Почему сразу-то не сказал, что это он⁈ Словно забыл меня. Словно, не Багира это. Да и внешне… Не такой какой-то! Но шрам на переносице, светлые, почти жёлтые глаза, полные по-девичьи губы — всё вроде то же. Следующее, что бросилось в глаза после изучения лица анархиста, так это его волосы. Не было уже той чёрной косы. Просто небрежная стрижка, как у многих в Зоне. Да плевать, главное, что Витька каким-то чудом выжил! Рядом со мной знакомый проверенный человек! Вот на кого я точно смогу положиться! И к радости тут же прибавился стыд. Я же бросил его там, на растерзание кровососущей твари. Был уверен, что оставляю его на погибель. А он жив! Получается теперь, что это поганец Азраил вытащил его!
— Багира… — отбросив ненужную теперь свечку в сторону, я хлопнул ладонями по узким плечам анархиста. Парень крупно вздрогнул, сморгнул со страхом. А когда я его крепко стиснул в объятиях, почувствовал, что парень отклонился от меня назад. Еще немного и обратно на постель свалится. — Витя, ты чего? Не узнал меня⁈
— Багира? — переспросил с нажимом Лесоруб, — это про которого ты рассказывал? Твой друг, что ли?
— Ну да! — я посмотрел с восторгом на старика, пытаясь хотя бы его заразить своей радостью такой встречи. — Живой, представляешь! Я-то думал, тебя кровосос тогда задрал! Витька, да чего ты как не родной⁈
Я слегка встряхнул парня за плечи, надеясь хоть так вывести его из странного ступора. Анархист, смутившись, вжал голову в плечи, как если бы я орал на него в гневе. Да что с ним такое?
— Извините, но я вас не помню, — наконец ответил он, и руки у меня сами собой опустились. Как ушатом холодной воды окатили. А Витька продолжал добивать. — Я вообще про себя ничего не помню. Знаю только про Зону, но про самого себя, нет. Как вакуум пустой в голове… Я очнулся на Кордоне, примерно неделю назад. Мне местные сталкеры помогли, вылечили меня. Дали имя Молчун.
— На Кордоне, говоришь… — я рассеянно пригладил усы, глядя на анархиста с толикой обиды и разочарования. Твою же мать. Видать так сильно его «Электрой» огрело. Второй Меченый, блин, родился! Ладно, главное, что живой! Вздохнув, малость расстроенный, я всё же вырисовал на лице добродушную улыбку. — Ничего, я тебе всё про тебя расскажу. Ну, всё, что знаю. Но не здесь, а на барже, в безопасности.
На этом сомнения брать «Молчуна» с собой или нет, отпали окончательно. Остался только неприятный неясный осадок. При этом я не понимал, от чего точно ощущал его. То ли от амнезии Виктора, что он позабыл все наши приключения, то ли из-за вредной хитрой выходки Азраила. Подарочек, говорит, с сюрпризом! Вот уж не поспоришь, сюрприз получился… Но какая же он скотина! Сначала отпустил бедного Витю на волю, дал ему немного подышать свободой, а потом опять затащил в свою ловушку. Господи, а вдруг здесь и остальные⁈ И Вероника тоже⁈ Да нет, не мог он своего «брата» сюда забросить. Не совсем же Азраил поехавший⁈
 
Я первым вышел на террасу, оценивая местность на отсутствие мутантов. Позади насосной станции низким басом зевнул рак, вылезший на берег. Всплеска воды я не слышал, да и зевок донёсся достаточно далеко. Но стоит поторопиться, пока мутанты не подумали подгрести ближе к станции.
— А вещей у тебя с собой никаких нет, что ли? — спросил я у Багиры, проходя под дырявым навесом. Анархист шёл сразу после меня с совершенно пустыми руками. Ни рюкзака, ни пукалки какой.
— Нет, они в лагере у костра остались, — ответил Витя, опасливо глянув себе под ноги на щели в досках. Ну да, он же воды боится, я сам запамятовал про это. Слегка покачнувшись, он схватился рукой за балку, подпирающую навес. Лесоруб подхватил его под локоть, побоявшись, что парень сейчас свалится в воду. Что-то он совсем плох.
— Всё нормально? — спросил я, ступив на илистый берег. Багира не ответил мне. Уставился на болота, удивлённо распахнув глаза, весь напрягся. Машинально я вскинул «Калаш», настороженно огляделся по сторонам. Раки? Тарк нарисовался? Нет, ничего. Просто гладь просторного болотца. И над ней пронёсся страшный дичайший крик. Перепугавшись, я едва не вдавил на спусковой крючок, чуть не прошив Витю и Лесоруба насквозь. Подобные вопли я слышал только от попавших в аномалию бедолаг, которых спасти уже нельзя. Орал Багира. Выгнув спину, он мелко дрожал, закатив глаза. Рот его широко раскрылся, пальцы скрючились, ногти правой руки вонзились в балку. Лесоруб с побледневшим напуганным лицом придерживал анархиста, не давая ему завалиться назад. Твою же мать, что происходит⁈
— Игорь, помоги! — крикну старик, стараясь аккуратно уложить парня на мостки. Того заколотило в крупных судорогах. Глаза закатились, демонстрируя белки, рот искривился. Ботинки заскребли по доскам, одна рука выгнулась так, что, казалось, вот-вот сломается в локте. Из горла выходили жуткие хрипы. Я остолбенел, глядя на это страшное зрелище. Что, аномалия какая-то⁈ Я же только что тут проходил, меня не зацепило! Мутант⁈ Контролёр⁈ Так зомбированные дёргаются, когда их подстрелишь! Где засел, паскуда⁈
— Да не стой ты, держи его! — непривычный для Лесоруба жесткий крик отрезвил меня. Отпустив автомат, оставив его болтаться на ремешке, я бросился к старику с анархистом. Лесоруб повернул голову Виктора на бок, из приоткрытого рта парня выходила толчками пена. Меня замутило. Стало натурально страшно. Что с ним? Что с ним Азраил сделал⁈
— Ноги и руки его держи!
— Ага… — я уселся на ноги Багиры ниже колен, не давая ему лягаться. Схватил руки, придавил их к полу. Парень болезненно содрогался подо мной, я сам трясся от нервов. Но анархист быстро начал успокаиваться. Дерганья становились реже, хрипы стихали. Заморгав остекленевшими глазами, Багира сипло выдохнул, тут же обмякнув. Закрыл веки, глубоко задышав. Уснул? Я с абсолютным непониманием и страхом уставился на Лесоруба. Тот бережно вытер рот свободовца рукавом своего плаща, зачем-то ощупал его паховую область, затолкал руку под зад. Чё делает, старый⁈
— Не видел ни разу приступа эпилепсии? — спросил он с дрожащей улыбкой.
— Нет! И лучше бы вообще никогда не видел! Он что, эпилепсик⁈
— Эпилептик, — поправил Лесоруб, тяжело поднимаясь на ноги. — Мой брат тоже им был. Ничего, поспит и получше станет.
— Ну, пиздец на холодец, — выдохнул я, покачав головой. — Он не был таким раньше. Не было у него такого! Что, блядь, с тобой случилось, Витя?
Ожидать, пока Багира проспится посреди болот, мы не стали. Тем более, раки, привлечённые странными воплями, стали бурчать еще ближе к станции. Взвалив анархиста себе на спину, я строго следовал за Лесорубом, шаг в шаг. Не хватало мне с такой ношей вляпаться куда. Проводник с частой периодичностью оглядывался на меня, и смотрел дальше. Проверял, не преследуют ли нас раки. Теперь он взял левее прошлого маршрута, видимо, следуя сталкерской примете — не возвращаться теми же путями.