Мой Проклятый Север (СИ)

Я кинулась к Тарию и дрожащими руками начала ощупывать рану. Впервые в жизни пожалев, что не Целитель, пробудила дар и, как умела, остановила кровь и поделилась силой.
Куратор застонал и открыл глаза.
— Нужно добраться до границы, — прошептал он. — Помоги встать.
Опираясь на мое плечо, он делал шаг за шагом. Молча, стиснув зубы и не показывая, насколько трудно ему это дается.
У границы Тарий дотронулся рукой до силовой линии, и мы вышли с территории Гнатской Пустоши через открывшийся проход в защите.
— Беги на запад, — устало произнес он, опускаясь в сугроб, — туда, где открылся прорыв. Там должна еще оставаться часть магов.
Кивнув сквозь слезы, я побежала. С этой стороны границы снега было меньше, поэтому бежалось легко. Возле прорыва находилось несколько людей, среди которых я заметила Ворона. Выслушав мой сбивчивый рассказ, он быстро собрал небольшой отряд, и мы отправились за Тарием.
Как добирались до лагеря, я запомнила плохо. Более или менее пришла в себя уже в лечебнице, осматриваемая целителями.
— Я в порядке, я не пострадала, — бормотала, отталкивая их руки. — Что с Тарием?
— У вас кровь, дайте мне вас обследовать, — негодовала целительница.
— Это не моя! Что с Тарием? — нервно вскрикнула я.
— С главнокомандующим Ошем, — практически по слогам произнесла женщина, — находятся лучшие целители. С ним все будет хорошо. А теперь, милочка, замрите и не вырывайтесь.
Я обессиленно рухнула на кровать, позволяя ей делать свою работу.
В следующий раз открыв глаза, увидела рядом Эйджела. Староста сидел, подперев рукой лоб, и всматривался в листочки перед собой.
— Очнулась! — воскликнул он.
— Где ребята? Нэйр, Эйджел?
— Их держат в отдельных палатах, они в ноль резерв потратили. Но обещают выпустить к вечеру.
— А остальные? Их же тоже к границе отправляли?
— Ага, кроме Лейры — она заперлась в комнате и отказалась выходить. Остальные пошли, но их почти сразу вернули обратно. Куратор Ош приказал. Гиила старшим по возвращению назначил. Тот теперь такой важный ходит, — хихикнул он. — Считает себя ответственным за всех нас.
— Ты знаешь, что с ним? С куратором? — Из всего, что сказал Эйджел, я услышала только «куратор Ош».
— О-о-о, целители носились, как бешеные, не могли стабилизировать его состояние. И безостановочно силу вливали. А потом в ране нашли кусочек клыка, оставшегося от скрофа — он и мешал исцелить. Это мне целительница по секрету рассказала! — Староста важно поправил очки и слегка порозовел. — Валяется теперь наш куратор в палате, восстанавливается.
Я громко выдохнула от облегчения и слегка улыбнулась. Живой!
В этот момент дверь открылась, и в палату заглянули Мемер с Мизаром. За их спиной маячил Гиил. Увидев, что я не сплю, они с радостным гомоном ввалились внутрь.
— Одаренушка, ты как? — хлопнул по одеялу Мемер.
— Ну-ка отошел от моего боевого партнера, — шикнул, отпихивая брата от кровати, Мизар. — Как самочувствие?
— Оба отошли! — прикрикнул Гиил, подходя ближе и внимательно вглядываясь в мое лицо. — Резерв в норме? Раны залечили? Сегодня, конечно, практики нет, а завтрашнюю никто не отменял.
— Я же говорил, что он теперь считает себя нашим старостой, — фыркнул Эйджел, закатив глаза. — Скоро командовать начнет.
Гиил довольно ухмыльнулся.
— Не было никаких ран, — отмахнулась я. — И резерв в порядке. Меня так, для профилактики оставили. А теперь кыш все отсюда, оденусь и вернусь в корпус.
— Тебя подождать? — сгребая свои листочки в кучу, поинтересовался Эйджел.
— Не надо, — помотала головой я. — Хочу ребят проведать.
И куратора, разумеется. Но старосте об этом знать ни к чему.
Слегка повздорив с не желающей отпускать меня из лечебницы целительницей, в конце концов я сумела ее убедить, что это к лучшему.
— Вам же не нужна здесь толпа практикантов? А они продолжат тут шататься, если меня не выпустят, — припугнула я.
Женщина поворчала, но согласилась с моими доводами.
Уточнив, в каких комнатах находятся куратор и друзья — оказалось, их разместили на одном этаже, я поспешила к Тарию. Нетерпеливо взлетела наверх по лестнице, протопала по коридору — он пустовал, и казалось, что каждый мой шаг гремит на всю лечебницу.
 
Подойдя к нужной двери, я услышала, что внутри кто-то беседует.
— Ошик, Ошик, — донесся нежный женский голос.
Тиала! Она умеет так мягко разговаривать? Удивительно.
— Тиа, — раздался такой же мягкий голос Тария. Сердце в груди сделало кувырок и быстро-быстро застучало. — Ты знаешь, что я тебя люблю.
Резко отшатнувшись от двери, я отступила на несколько шагов в сторону. Сквозь силу сделала вдох, за ним еще один. Внутри черной рекой разливалась горечь. И боль — та, до которой не дотянуться, как ни крутись — глубокая, невыносимая боль сковала.
Забежав в какой-то темный закуток, присела на пол.
Нужно успокоиться. Показываться в таком виде Нэйру и Эйджелу — самоубийство; каждый не преминет спросить, все ли в порядке, а сил отвечать и радостно улыбаться, что все отлично, нет совсем.
Прокля́тый Про́клятый! Прокля́тая Про́клятая!
Как я не заметила, что они вместе? А они, очевидно, вместе. Я ведь думала, подозревала… шутила мысленно! Тарий и Тиа, Тиа и Тарий.
Дура! С чего я вообще взяла, что он что-то ко мне чувствует? Вообразила непонятно что, а когда реальность оказалась другой, сама же и расстроилась. В глазах защипало, и я закинула голову наверх, сдерживая слезы.
— Нам не страшен серый скроф, серый скроф, серый скроф, — тихонько напевала я. Старая детская песенка всегда заставляла меня улыбнуться. — Где ты ходишь, глупый скроф…
Вот и я, как этот глупый скроф — глу-у-упая. И хожу непонятно где. То в Пустоши, то… в лечебнице.
Хватит.
Резко встав, я встряхнулась всем телом и даже несколько раз подпрыгнула, прогоняя все мысли о кураторе. Из закутка выбралась обратно в коридор и тут же налетела на выскочившую из комнаты Тария Тиалу.
Проклятая злобно сверкнула красными, заплаканными глазами. У нее-то что случилось, признание в любви вышло короче, чем ей хотелось?
— Одаренная, — раздраженно процедила она. — Что ты тут делаешь?
— Развлекаюсь, — буркнула я. — В лечебницу же для этого ходят.
— Нет, что ты делаешь на этом этаже? — Тиала больно схватила меня за локоть и затрясла.
— Отпусти, — начала вырываться я, но та держала крепко.
— Хватит вертеться у него под носом, думаешь, я не вижу твоих томных взглядов? — повысила голос эта ненормальная.
Захлопали двери — привлеченные шумом пациенты выглядывали в коридор. Почти одновременно из разных комнат выбежали Тарий и Нэйр.
— Тиа, — сразу же бросился к девушке куратор, с трудом оторвав ее от меня.
— Альяра! — заключил меня в объятья друг, одной рукой обхватив за талию, а другую запустив в волосы на затылке.
Приблизив лицо, он мягко коснулся моих губ. И я ответила на поцелуй. Жадно, жарко. Прижалась крепче, переплела ладони за его спиной.
И мысленно умоляла Светлую Мать не отказываться от меня из-за этого проступка и не отдавать Темному Отцу. И просила прощения.
За разыгранный спектакль. За ложь. И особенно — за то, что обманываю Нэйра.
Но боль и обида на Тария оказались настолько сильны, что я, не думая, ухватилась за возможность, чтобы… Хмм. Показать, что у меня и без него все отлично?
А куратор тем временем неожиданно очутился рядом.
— Практикант Ларейн, практикантка Р-райас, здесь вам не цитадель любви, а лечебница, — грозно рыкнул мужчина прямо мне в ухо. Я отшатнулась от Нэйра, не зная, куда девать глаза. — Чтобы я больше вот этого не видел! Отработка, каждому, по десять дополнительных занятий. Ларейн — с Вороном. Р-райас, — оскалился он, — со мной.
И ушел к себе, напоследок оглушительно хлопнув дверью.
Коридор, помимо нас двоих, вновь был пуст. Даже Седая уже успела уйти.
— Это что, он нам за поцелуй отработку назначил? — в недоумении уставился на меня Нэйр.