Курсант: Назад в СССР 13

— Чего?..
Каратисты напряглись. Один из них, которого друзья, как я слышал из-за двери, называли Рыхлый, выкрикнул в спину старшему:
— Филин! Да че ты с ним возишься⁈ Дай в торец — и дело с концом.
— Не-е, ребзя, он к нам в секцию хочет. Новобранцев не бьем. Пусть на следующий год приходит. У нас и так дышать нечем.
— А в следующем, что? — не унимался Рыхлый. — Места появятся?
— Если свинтишь, то да…
— А че я-то? — обиделся тот. — Я ниче, я занимаюсь.
— До следующего года долго ждать, — спокойно проговорил я. Это спокойствие, как мне показалось, зацепило Рыхлого. — А сейчас нельзя?
Конечно, можно показать свой неизменный «пропуск» с золотистым гербом на красном фоне, но… Тогда эти гаврики замкнутся, и хрен, что от них добьешься. С каждым надо будет по отдельности работать, и лучше в кабинете для следственных действий КПЗ — в другом подвале, в УВД. А я все-таки неофициально сейчас пришел, не то, что задержать, даже и пригласить в милицию не имею права. Конечно, любой милиционер обязан пресекать преступления и правонарушения вне зависимости от того, при исполнении он или на отдыхе, но существует процедура, мать ее, процессуальная. Нужно будет сообщение сделать в дежурку. Так, мол, и так, задержал, усмотрел признаки преступного деяния. А признаки не хочется выносить. Пусть киллер думает, что на него никто не охотится, иначе совсем на дно заляжет.
— Сейчас нельзя, — так же спокойно, будто передразнивая меня, ответил теперь Филин.
Смотрит не отрываясь, изучает, гад. Будто подозревает в чем-то. Ну, тут и слепой увидит, что не похож я на работника фабрики. Ноготочки чистые и руки без мозолей. В мазуте надо было пальцы, что ли, испачкать?
— Да пускай проходит! — вдруг выкрикнул Рыхлый. — Недельку полы в зале помоет, потом, может, и подумаем. Возьмем уборщицей! А? Как вам моя идея, пацаны?
Каратисты закатились от смеха.
— Полы любой дурак помыть сумеет, — улыбнулся я одними лишь глазами. — А вот кулаками махать… Наука.
— Каждому свое, — раздувал щеки Рыхлый. — Мы, как ты говоришь, машем, а ты моешь. Все по чесноку!
— А если наоборот? — прищурился я на него.
— Че сказал? Э! Филин! Ты слышал, что он провякал⁈
— Вали, парень, — вздохнул Филин и потянул на себя дверь, намереваясь закрыть.
Я поставил вперед ногу, остановив ботинком движение двери, и проговорил:
— Проигравший спарринг — моет полы. Идет?
  
Глава 12
 
Филин впился в меня взглядом, будто клещами, а каратисты за его спиной возмущенно загудели.
— Это че этот крендель сказал?
— Оборзел? Берега попутал!
— Вот, сука!
Последнюю ругательную фразу выкрикнул уже Рыхлый.
— Спокойно парни, — поднял по-учительски руку Филин. — Парниша видно не понял куда попал. Дадим ему урок… каратэ… Что скажете?
— А пусть заходит, — не унимался Рыхлый. — Я ему наваляю так, что мытье полов на неделю вперед обеспечено будет!
— Я первый! — вызвался еще один на поединок со мной, рослый с угловатыми плечами и мордой рабочего с фабричного плаката.
— Ну что? — ухмыльнулся мне Филин. — Готов к труду?
— Скорее к обороне, — хмыкнул я в ответ.
— Ну-ну… посмотрим… Как говорится, тяжело в учении — легко в pаю.
— Не верю я в рай, пошли уже.
Гурьба завалилась внутрь, утягивая меня за собой в подвал. Зал оказался неплох для «подземелья». Все покрашено, побелено. В простые цвета, блеклые, но с некоторым налетом вкуса, что вообще удивительно для спортзалов этого периода, когда любое такое помещение (а уж тем более подвальное) скорее напомнило казематы. Даже трубы под потолком не выглядели удручающе. Аккуратно выкрашены в тон стен смотрелись чем-то футуристическим, будто коммуникации на бывалом космическом корабле.
— А ничего так у вас, — одобрительно вертел я головой и кивал.
— То ли еще будет! — подначивал Рыхлый. — Вот будет у нас своя уборщица, еще краше станет. Увидишь! Ха-ха!
Но шутке его в этот раз никто не засмеялся и смех его никто не поддержал. Присутствующие видели мое спокойное выражение лица, уловили уверенность в моих движениях и немного призадумались. До них стало доходить, что парнишка зашел, возможно, очень не простой… Ну не может лох себя так вести. Теперь уже всем было вдвойне интересно, чем кончится наше мордобойное пари.
 
Я скинул ветровку:
— Ну что, какие правила? По спаррингу? Или без правил?
— Перчатки надень, — буркнул Филин, протягивая мне старые боксерские перчатки с потрескавшейся коричневой кожей.
— Я думал, что каратэ без перчаток? — вскинул я на него бровь. — Ну, как скажешь, можно и в них…
Я стал натягивать перчатки не растянув как следует шнуровку, делая вид, что не привычен обращению с таким инвентарем, а Филин проговорил:
— В полный контакт будем биться. Потому и в перчатках. Что бы ненароком не свернуть тебе чего.
— Предусмотрительно, — кивнул я. — А что такое «в полный контакт»?
Сцена с перчатками и этот вопрос снова убедили пацанов, что перед ними случайный простачок. Уже приунывший Рыхлый вновь заметно повеселел.
— В полный контакт, — проблеял он, кривляясь. — Это когда по твоему жбану бить можно, что есть мочи.
— Ага, — я задумчиво прищурился, сохраняя серьезный вид. — Это что получается? Тогда по твоему тоже можно будь здоров лупить? Так выходит?
— Попробуй! — угрожающе просипел Рыхлый и сжал кулаки.
Несмотря на прозвище, парень был совсем не мягкой комплекции. Лишний жирок имелся, но вкупе с ростом выше среднего и широкими плечами, добавлял ему качественной боевой массы и делал Рыхлого противником тяжелым и грозным.
— Хорош базарить! — приказал Филин. — Рыхлый, надевай перчатки.
— Они мне не нужны, — зло процедил он и демонстративно отшвырнул их в угол зала, где застыла груда гантелей вперемешку с допотопными пружинными эспандерами.
— Ну, тогда и я обойдусь, — я стянул еще не завязанные перчатки и положил аккуратно на пол. Не привык швыряться инвентарем.
Дальше должно было последовать, что-то вроде команды «хаджиме», которая в дзю-до и каратэ означает «начали». Но Рыхлый не дождался разрешения на спарринг, а ринулся на меня без всяких команд и предупреждений. Как фашисты в 41-м.
Думал, что застанет меня врасплох, но я был готов к такому выпаду с его стороны. Уж чему-чему, а жизнь давно научила, что никогда не стоит верить в благородство соперника или недооценивать его.
Каратист сходу зарядил в меня прямой удар ногой. Не высоко, метил в живот. Если бы достал, то поединок бы закончился, так и не начавшись.
Но я сделал шажок в сторону. Ушел с линии атаки, пропуская летящую, как пушечное ядро, стопу мимо себя. Одновременно выкинул хлесткую двоечку чуть выше уровня своей головы.
Рыхлый провалился в пустоту за ногой и подался вперед. Он был уверен, что попадет, я успел увидеть, как его брови вскочили высоко на лоб от недоумения.
Расчет мой оказался верен, и кулаки двоечки попали точно в цель. Бил я без фанатизма, голова противника и так напоролась на мои удары сама. Вышла, как встречка на грузовик.
Бам! Бам! Щелкнули костяшки по скуле соперника. Но надо отдать ему должное, каратист устоял и не брыкнулся на пол без сознания, как я ожидал. Все-таки можно было чуть фанатизма добавить.
Ловя звездочки, Рыхлый тут же закрыл по-боксерски голову руками и ушел в оборону. Стойка совсем не как у каратиста, плевал он на стойку, башка дороже всяких там модных стоек.
Пара-тройка секунд и звездочки в глазах Рыхлого погасли, он снова готов в бой. Крепкий, зараза, но глупый. Ничего так и не понял. Снова повторил свою ошибку. Полетел на меня будто ястреб на куренка. А вместо размаха крыльев — размах ног. Только я не куренок.
То ли он вертушку хотел закрутить, то ли просто боковой с ноги. Крутанулся смерчем, а я просто подсел и вдарил снизу. В этот раз кулак не жалел. Знатно приложил. Бам! Прямо в челюсть попал. Рыхлый еще чуть провернулся. Но то была инерция, а не живость бойца. Потому что я видел, как тело его, еще стоя на ногах, вдруг обмякло. А после и вовсе свалилось срубленным дубком.